Олег Мушинский - Черный ростовщик
— Сюда, сеньор!
Свернув за скалу, Эспада остановился. Сидящие на камнях мужчины больше подошли бы под определение братьев. Их было трое. Двое постарше — степенные крепкие бородачи в простых домотканых костюмах. У того, что слева, на голове была широкополая соломенная шляпа. У мужчины справа выделялась лысина, резко контрастируя с густо заросшей нижней половиной лица. Третий был совсем еще юноша, едва ли семнадцати лет от роду. В быстро подбирающихся сумерках цвет его камзола уже толком и не разобрать было — то ли синий, то ли темно-серый — но качеством он заметно отличался в лучшую сторону от потертых курток бородачей.
При появлении дона Себастьяна все трое дружно поднялись на ноги. В последних лучах заходящего солнца тускло блеснула сталь. У бородачей были сабли с коротким, но широким лезвием. Вроде тех, какими не так давно размахивали пираты с «Авенджера». Должно быть, коллеги. Юноша «предъявил» шпагу с круглой гардой и, нагнувшись, вынул из сапога кинжал с длинным узким лезвием. Такой в народе называли «бискайцем». Оружие настоящего убийцы, чертовски опасное в умелых руках.
— Добрый вечер, сеньор, — сказал бородач в шляпе. Похоже, он был у этой компании за главного. — Хотя это кому как. Нам, стало быть, добрый, а вам, извините, нет.
— Это еще почему? — осведомился Эспада.
— Потому что ты сейчас сдохнешь, — прошипел юноша.
— Не уверен, — спокойно отозвался Эспада и положил руку на эфес шпаги.
— Тогда есть другое предложение, сеньор, — сказал главарь, одновременно как бы невзначай делая шаг влево. — Вы отдаете нам все свои денежки и все, что есть ценного, и мы расстанемся друзьями.
Эспада оглянулся. Коварная незнакомка чуть виновато улыбнулась и развела руками. Улыбка у нее была очаровательная. За такую можно простить всё. Всё, но не всех. Мужчинам Эспада сказал так:
— Мне не нужны друзья вроде вас.
Юноша презрительно сплюнул себе под ноги. Главарь криво усмехнулся.
— Почему-то другого ответа я и не ждал, — сказал он, делая еще шаг.
— Значит, сейчас сдохнешь, — повторил юноша.
Лысый тем временем неспешно сдвинулся вправо.
Эспада улыбнулся. Ну что за неторопливое ограбление?! Деревенское какое-то. В темных мадридских закоулках за это время уже бы и убили, и ограбили, и убежали, и добычу поделили. А самые шустрые еще бы и подрались при дележе. Эти же, похоже, собирались проваландаться до самого рассвета. А галеон ждать не будет. Придется ускорить эту пьесу.
Эспада выхватил шпагу и тотчас атаковал. Первой целью он наметил бородача в шляпе. Один длинный низкий выпад, и противников стало двое. Главарь даже не успел как следует замахнуться своей саблей, когда острое лезвие ужалило его в живот. Короткий вскрик, и, словно вторя ему, сталь грустно звякнула о камни. Дона Себастьяна рядом уже не было. Он змеей скользнул к юноше. Тот моментально принял красивую стойку — точно по учебнику — и четким выверенным движением отразил выпад в лицо, после чего пробел столь же классическую контратаку. Обманный финт кинжалом и сразу за ним удар шпагой. Удар пришелся в пустоту. Долго задерживаться на одном месте в подобного рода забавах вредно для здоровья.
— Убью!
Лысый рубанул сбоку. Эспада отпрянул, а его шпага, прочертив дугу, вежливо подвинула клинок сабли чуть в сторону и оставила бандиту длинную царапину на руке. Тот рефлекторно отдернул пострадавшую конечность. Юноша в тот же момент бросился вперед, причем как-то странно, скачком. Словно хотел перескочить через бородача, но не сверху — такого попробуй перепрыгни — а, извернувшись, сбоку. И надо же такому случиться: отдернувшаяся рука локтем угодила ему точно в лицо. Юноша коротко вскрикнул. Инерцию движения удар, конечно, не погасил, но голова из-за него отстала, а ноги продолжили намеченное продвижение. Так, ногами вперед, юноша и вылетел, грохнувшись на спину прямо к ногам дона Себастьяна. Эспада хмыкнул и заколол беднягу.
Лысый взревел так, будто это его проткнули насквозь. Казалось, ярость придала ему не только силы, но и мастерства. По крайней мере рубился он уже не как деревенщина. Клинки стремительно метались, стремясь пролезть за защиту противника и не позволить ему сделать то же самое. Лысый яростно напирал, в равной мере осыпая своего противника ударами и проклятиями. Его напор в какой-то мере и предопределил исход схватки.
Конечно, учитывая мастерство дона Себастьяна в обращении со шпагой, благоприятный для него исход можно было бы прогнозировать с большой долей уверенности, но, во-первых, доля — это не целое, а во-вторых, не единым мастерством выигрываются подобные баталии. В чем Эспаде сразу и выпал случай убедиться. Отступая под натиском бандита, он резко отпрянул в сторону и подставил тому подножку. Тот грохнулся на камни всем своим немалым весом, шумно выдохнул, перекатился в сторону и вдруг… Как сквозь землю провалился.
Эспада со шпагой наготове шагнул ближе и тотчас остановился. У самых его ног чернел провал. Вряд ли пропасть была очень высокой, но ни дна, ни лысого головореза Эспада разглядеть не сумел. Достаточно и того, что обратно из этой темноты никто не выполз. Эспада аккуратно отступил на шаг, поправил шляпу и только тогда обернулся.
— Вот что, сеньорита…
Сеньорита бесследно исчезла. Должно быть, предпочла улизнуть, когда стало ясно, что дело не выгорит. Эспада с сожалением вздохнул и оглядел поле боя. М-да. Давненько он не выходил столь легко из подобных передряг. В Мадриде… Хотя нет, до Мадрида эта бравая троица просто бы не добралась — их зарезали бы где-нибудь по дороге.
Кстати, о дороге… Задерживаться здесь не следовало. Мадридские альгвасилы[21] очень не жаловали подобные стычки и строго спрашивали со всех, застигнутых над мертвым телом. И попробуй им докажи, что убивал не ты, а тебя. А доказав, объясни, какого черта ты шлялся по темным улицам? Здесь, в скалах, шансы встретить ночной патруль, конечно, были куда меньше, чем на столичных улицах, но кто знает, что взбредет в голову той прекрасной сеньорите.
Стало быть, надо уходить, и поскорее.
Подгоняемый этой мыслью, Эспада торопливо собрал трофеи. Монет у разбойников на двоих оказалось чуть ли не втрое больше, чем у намеченной жертвы. Даже один золотой дублон сыскался.
Шпага у юноши была хорошая, но уж больно приметная. Мало ли кто — и при каких обстоятельствах — видел этот витой узор на гарде. А вот отлично сбалансированный «бискаец» сам просился в руки. Прибавив к своим трофеям мягкие ножны из темно-коричневой кожи, дон Себастьян поспешно оставил поле боя.
Обратно на дорогу он пошел тем же путем. Или почти тем же. За очередным поворотом Эспада неожиданно уперся в каменную стену. Отвесный утес уходил так высоко, что, казалось, упирался в само небо. Скалы по краям выглядели немногим ниже. Эспада выругался про себя, вернулся к развилке и пошел в другую сторону. Там ничто не преграждало путь, но, отшагав расстояние раза в два большее, чем по его представлениям было до дороги, дон Себастьян остановился. Он определенно шел не туда. Вздохнув, Эспада вновь побрел обратно и вскоре опять уперся в скалу. Не ту, что преградила ему путь в прошлый раз, но тоже высокую. На глаз этак в три человеческих роста. Выщербленная, потрескавшаяся — при свете дня на такую легко можно было бы взобраться и оглядеться сверху, но сейчас, в кромешной тьме, что там разглядишь?
