Алексей Кирпичников - Сталинъюгенд
Подведя итог, Всеволод Николаевич связался с шефом:
— Товарищ Берия! Меркулов беспокоит. Я уже ознакомился со стенограммой записей Шахурина. Действительно, очень любопытно. Дело об антисоветской тайной организации — просто очевидно.
— Хорошо… Сейчас я занят, но информация важная и мне необходимо знать детали. Приезжай в двенадцать ночи и подробно доложи.
— Слушаюсь. — Меркулов дождался разъединения связи и опустил трубку на рычаг телефонного аппарата.
«Короче, чего гадать. Посмотрим, как на это отреагирует куратор органов, и отсюда сделаем первые выводы», — сказал себе нарком и положил уголовное дело в сейф.
До двенадцати оставалось три часа относительно свободного времени.
«Пора заняться другим важным делом», — подумал Всеволод Николаевич и углубился в изучение уже почти чистового варианта своей новой пьесы о борьбе чекистов с.о шпионами и диверсантами.
* * *Меркулов слыл недюжинным литератором. Трудно было найти в стране театрала, не слышавшего имени Всеволода Рокка. За этим псевдонимом от почитателей укрывался застенчивый нарком госбезопасности. Пьеса Рокка-Меркулова «Инженер Сергеев» стояла номером один в репертуаре девяти областных и республиканских театров. Все пороги в рабочем кабинете драматурга уже обили ходоки из «Малого», умолявшие дать им первым возможность поставить «…Сергеева» в столице. И нарком сдался: уже полным ходом шли репетиции, и вскоре намечалась премьера. Худчасть театра с нетерпением ждала от маститого литератора ещё одного, нового, шедевра. Удостоить их своей пьесой просили также «Художественный»[7] и театр им. Моссовета. Конечно, Всеволод Николаевич не хотел огорчать уважаемые коллективы и готовил им очередной подарок, при необходимости отвлекаясь от нелегкого писательского труда на другую работу, с которой также неплохо справлялся, уже третий год успешно совмещая труд драматурга с обязанностями главы госбезопасности СССР.
4
Когда нарком Меркулов вошёл в кабинет Лаврентия Берии, тот стоял у развёрнутой во всю стену карты СССР.
— …Явился? Ну, докладывай, что накопали? — спросил он, оторвав взгляд от линии фронта.
— Лаврентий Павлович, я уже вкратце сообщал о материалах, изъятых во время обыска у Шахурина на даче. Сейчас со мной его дневники и протоколы «Тайной организации». Для удобства чтения с них сделана машинописная распечатка. — Чекист положил на стол заседаний портфель и достал оттуда добро, добытое оперативниками на Николиной горе.
— Ты всё это внимательно изучил?
— Так точно.
— Хорошо, бумаги посмотрим потом. Пока что давай подробно… по сути.
Нарком сжато, но обстоятельно рассказал члену ГКО о содержании записей Шахурина.
— Знаешь, Всеволод, распечатку оставь — мне с документами надо ознакомиться. Они — сам понимаешь — серьёзные. Тут спешить нельзя. Тут требуется подумать. Я имею в виду тайную организацию… а вот убийство необходимо как можно быстрей расследовать, и здесь кроме информации, вытекающей из дневника этого неврастеника, первостепенный вопрос: кто дал ему оружие?
— Лаврентий Павлович, почти никаких сомнений, что это дело рук Вано Микояна. За ним установлено постоянное наблюдение. Во время событий он находился в Москве, и сейчас совершенно подавлен.
— Вот и хорошо. Завтра мы встретимся с его отцом. Анастас, судя по всему, ещё не знает, из чьего оружия отправили на тот свет Уманскую. Сделаем сюрприз — откроем свои соображения и попросим пригласить Вано. Для объяснений. А там уже посмотрим по обстановке.
— Прекрасная идея, товарищ Берия.
— После четырёх будь на телефоне. Я вызову, когда потребуется.
— Слушаюсь. У меня ещё вопрос, Лаврентий Павлович.
— ?…
— Как доложить товарищу Сталину?
— Пока нет окончательных результатов — с отчётом не спеши. О самом событии я Иосифа Виссарионовича уведомил. Он сказал, что необходимо детально разобраться. Вот ты и разбирайся.
— Ясно, товарищ Берия. Разрешите идти?
— Иди.
Оставшись один, член ГКО задумался. Такого поворота он не ожидал.
«Из этой истории только ущербный не извлечёт выгоду», — подумал оберчекист и придвинул к себе «дело».
Как и Всеволод Николаевич, Берия знакомился с документами обстоятельно и очень внимательно. Закончив чтение, он откинулся на спинку кресла и надолго задумался.
* * *К 1943 году Иосиф Сталин уже почти пятнадцать лет обладал в стране абсолютной и непререкаемой властью. В его ближайшее окружение входили люди, чьими руками он её сохранял и укреплял. Зная не понаслышке сталинскую технологию поддержания власти, каждый приспешник мечтал лишь уберечь себя и близких, прекрасно сознавая, что рядом с Громовержцем жизнь может оборваться в любую секунду совершенно независимо от рвения и желания быть преданным и угодным лично ему. Лаврентий Берия, пожалуй, единственный, думал не только о сохранении жизни, но и о том, как подхватить власть в случае смерти Вождя. К этому он примерялся уже на протяжении нескольких лет, пытаясь оценить стратегию и тактику Ленина и Сталина — двух людей, добившихся власти на его глазах. Берия очень высоко ценил Ленина, отдавая дань его первопроходству, но полновесным «гением власти» он Ильича не считал. По его мнению, Ленин был скорее «гением ситуации» и «гением мести».
«…В самом деле, желая отплатить за казнённого брата и разрушить самодержавие, обладая при этом маниакальным зудом к власти, но не имея никаких шансов её заполучить, Ленину приходилось долгие годы довольствоваться борьбой с ветряными мельницами — полемикой о путях захвата власти с такими же мечтателями, как и сам… В этой борьбе он исписал горы бумаги, развивая и широко трактуя идеи Маркса и Энгельса. Но вдруг случился очередной зигзаг Истории, и реальная власть, о которой Ленин даже не мог и помыслить в потаённых мечтах, сама свалилась в руки Ильича. Ещё незадолго до Февральской революции он сидел в облюбованном Цюрихе, попивал пивко с товарищами по партии да перекидывался с Луначарским в шахматы… Но уж получив шанс, Владимир Ильич зевать не стал и собрал в кулак всех, ошивавшихся вокруг. Сначала навёл порядок среди враждовавших большевиков, временно примирив теоретиков-утопистов и уголовников-боевиков. Потом охмурил и подмял под себя попутчиков — меньшевиков, анархистов и левых эсэров. А уж перетянуть после этого на свою сторону безмозглых — солдат и матросов, было делом демагогии… Завершив организационные мероприятия, Ильич забыл про национальную, классовую и интеллектуальную неоднородность вставших под его знамёна и захватил вместе с ними власть, начав резво строить государство, призванное отомстить его гонителям. Уничтожив обидчиков, включая попутчиков и заодно с десяток миллионов попавших в суматохе под руку, Владимир Ильич потерял к власти интерес. Больше того, похоже, ужаснулся не только содеянному, но и его непоправимости. В итоге Ленин власть отдал. Своим шакалам-соратникам. Так же без борьбы, как и взял».
