Павел Макаров - Адъютант генерала Май-Маевского

Аня во мне души не чает... Я сильно был пьян и совсем не помню, как уехал. Благополучно все?

— Так точно, ваше превосходительство. Князь Адамов и сам Жмудский помогли усадить вас в автомобиль. А Анна Петровна, по-моему, вас очень любит. Доказательство — целый ряд примеров. Она ревнует к каждой женщине. Когда вы уезжали, просила передать: сегодня вечером быть у нее.

— Хорошо, вечером поедем. Я сейчас лягу спать. Если придет начальник штаба, скажи ему: пусть придет завтра.

— Слушаюсь.

Генерал позвонил, вошедший ординарец Франчук стал раздевать и укладывать генерала в постель. В приемной дежурный офицер по штаб-квартире доложил, что меня ожидает брат. Мы с братом заперлись в моей комнате и долго совещались о наших планах. Играть роль пору­чика Владимир наотрез отказался, ссылаясь на незнание офицерской среды. Тогда я предложил ему числиться младшим унтер-офицером из вольноопределяющихся, на что брат согласился. Мы прошли в оперативную комнату и по карте, усеянной разноцветными флажками, долго рассматривали общее положение фронта. Задребезжал те­лефон:

— Квартира генерала Май-Маевского. Адъютант командующего слушает.

— Павел Васильевич, говорит начальник штаба. Генерал может меня принять?

— Ваше превосходительство, генералу нездоровится. У вас что-нибудь важное?

— Да... Когда генерал проснется, скажите ему, что я разработал новую операцию. Необходимо ехать сегодня в киевском направлении.

— Слушаюсь, доложу. О результате сообщу по теле­фону.

Повесив трубку, я вызвал по городскому телефону квартиру Жмудских. К телефону подошла Катя Жмудская. Эта немного легкомысленная девушка относилась ко мне благосклонно. А Май-Маевский ухаживал за Анной Пе­тровной, приемной дочерью Жмудских. Через Катю Жмуд­скую я имел большое влияние на Анну Петровну, а последняя заставляла Май-Маевского исполнять все ее прихоти.

Мы условились с Катей, чтобы Анна Петровна пригласила Май-Маевского по телефону вечером к себе.

Кончив разговор, я напомнил брату;

При появлении Май-Маевского вытянись по-военному, отвечай: «так точно», «никак нет». Не проговорись: «да», «хорошо».

Генерал сидел у стола за Диккенсом, когда я почти­тельно вошел в кабинет:

— Как ваше самочувствие, ваше превосходительство?

— Немного голова болит. Настроение паршивое.

— Ваше превосходительство, ко мне приехал мой брат Владимир. Он не успел кончить военное училище вслед­ствие революции, так и остался младшим унтер-офицером из вольноопределяющихся. Разрешите зачислить его на службу в конвой или охранную роту.

— Чудак вы этакий! Скажите дежурному генералу, чтобы он его зачислил в ординарцы для личного моего сопровождения. Где ваш брат? Позовите его.

— Благодарю, слушаюсь.

Генерал протянул руку Владимиру и пригласил его сесть. Расспрашивал, отчего он до сих пор не офицер. Брат, подготовленный мною, рассказал генералу свои похождения из тысячи одной ночи.

Телефон прервал приятную беседу.

— А, это ты, проказница... так, так... конечно... обязательно... даю слово... в шесть обязательно...

Генерал, улыбаясь, повесил трубку.

— Ваше превосходительство! Начальник штаба переда­вал по прямому проводу о новом плане операций. Вам нужно выехать на фронт киевского направления сего­дня же.

— Скажите ему, капитан, что я сам знаю, когда про­водить новую операцию и когда выезжать. Пусть придет с докладом завтра. Позовите Франчука и прикажите через полчаса подать машину.

Затем Май-Маевский приветливо сказал брату:

— Вы сегодня зачисляетесь моим личным ординарцем. Приступите к исполнению своих обязанностей. Инструкции не сложны, спросите у брата.

Вставая, добавил:

— Капитан, возьмите брата с собой к Жмудской.

ГЕНЕРАЛ В КОМПАНИИ И НА РАБОТЕ

Спустя десять минут мы приехали к Жмудской. На­встречу вышли: сам Жмудский, Катя, Анна Петровна и молодой инженер, муж одной из дочерей. Стол был уже накрыт. Май-Маевский не любил долго засиживаться за пустыми разговорами. Он жмурился, неохотно и не­связно отвечал на вопросы, а за едой был весел, любезен, остроумен, неизменно овладевая вниманием всего общества. Жмудские хорошо знали эту манеру генерала. Не успел Май-Маевский раздеться, — к нему подошел хозяин и, взяв под руку, повел к столу. Зазвенели бокалы, завязался легкий разговор, смех. Бесконечно чокались, много раз сменялись кушанья, вина. Часы летели незаметно, и, когда часовая стрелка показала два, генерал был уже сильно пьян. Он сидел, покачиваясь, в кресле и весело смотрел на свою «обожаемую Аню». Заметив, что генерал начи­нает терять рассудок, я предложил князю Адамову и брату увезти генерала. С большим трудом мы втиснули грузное тело в автомобиль.

Генерал проснулся в 11 утра. Приемная была перепол­нена важными персонами. Я вошел к генералу. Он сидел одетый на постели. Подойдя к зеркалу, генерал пробурчал:

— Ну и вид же у меня, точно я десять ночей не спал!

— Так точно, ваше превосходительство. Вам необходимо выпить стаканчик, тогда вы придете в нормальное состояние.

— Ты прав, скажи Прокопчику, чтобы принес стаканчик водки и чего-нибудь острого. Много ли народу меня ожидает?

— Так точно, много, но все по ерундовским делам.

— Ох, как они мне надоели! Пошли их ко всем чертям! Начальник штаба здесь?

— Так точно.

Прокопчик принес водку, маслины и сыр. Генерал выпил несколько глотков, закусил маслиной.

— Проси начальника штаба.

Генерал Ефимов доложил о положении на фронте и сообщил, что в Харьков едет глава великобританской миссии по делам России, генерал Брикс.

Май-Маевский отдал распоряжение выставить для встречи Брикса почетный караул из корниловцев. Об операции Ефимова Май-Маевский не хотел слушать.

— Это не так важно. Можно потом, а сейчас будем встречать Брикса. Что-то он нам скажет хорошего?

По уходе начальника штаба, я доложил:

— Просят принять: губернатор Щетинин и полковник Щукин. [2]— Щетинину скажи, что главноначальствующий [3] прика­зал городу быть в образцовом порядке в виду приезда гене­рала Брикса. Полковника Щукина проси. Для остальных приема нет.