Шэрон Кэмерон - Кукла дядюшки Тулли

Мое сердце бешено застучало, я сделала шаг назад. Башня непонятным образом балансировала на своей удивительной подставке, красный глаз дракона злобно косился на меня с высоты более чем трех метров, и из его ноздрей вырвались облачка дыма. Дядя довольно запрыгал и захлопал в ладоши.

— Разве это не весело, племяшка? Разве не так и должно быть?

Я с трудом представляла себе механизм работы заводных игрушек, и то, что все эти колесики и шестеренки заставляют играть на пианино мою кукольную бабушку, казалось просто чудом. Вот только это… это было просто нереальным.

— А теперь самое главное! Смотри, дочурка Саймона! — Дядя подбежал к статуе и сильно толкнул ее. Дракон покачнулся, и я вздрогнула, готовясь отпрыгнуть подальше, если он упадет в мою сторону.

И он упал, неожиданно мягко, приземлившись на все четыре лапы и лишь слегка царапнув мощеный пол. Затем, отрицая все известные мне законы природы, он полез обратно. Моя ладонь непроизвольно взлетела ко рту, и я отступила к Лэйну, который сидел на столе, беспорядочно забросанном чертежами.

— Это не магия, — сказал он успокаивающе, не сводя глаз с дяди Тулмана. — Это просто механизм. Я не могу вам объяснить, потому что и сам толком не знаю. Но это — механизм, ничего больше.

— А вы… помогали ему сделать… это?

— Разукрашивал.

Я смотрела, как дядя снова сбрасывает дракона с башни.

— А сколько еще людей дядя вовлекает в эту работу?

Серые глаза строго посмотрели на меня.

— Пора поиграть во что-нибудь еще, — уклончиво ответил он, соскочил со стола и пошел к дяде.

Я осталась стоять у стола, и в то время, как мой дядя взахлеб болтал что-то про маленькие штучки, из которых собираются большие, а воздух в зале гудел и дракон шипел в сопровождении переливчатых аккордов менуэта, я стала потихоньку разглядывать чертежи.

Где-то здесь должны быть паровые машины, а еще литейный цех. Обязательно должен быть литейный цех… Затем я наконец приблизительно поняла смысл чертежей, в которые все это время вглядывалась. На них был изображен павлин, а внутренности его представляли собой хитросплетение шестеренок, колесиков и еще чего-то, мне неизвестного. Я подняла бумагу со стола, пытаясь разглядеть все в слишком ярком свете ламп. Цифры и расчеты переплетались со значками, как иероглифы. Какой-то непонятный математический язык. В голове у меня что-то щелкнуло.

— Дядя! — позвала я. — Дядюшка Тулман! Ты создаешь свои механизмы с помощью цифр?

Мой голос раздался громким эхом и затих, ударившись о кирпич и металл. Я подняла голову. Дядя стоял, вытаращив глаза на чертеж в моей руке, не моргая. Его лицо наливалось кровью, пальцы задрожали, и еще до того, как я успела понять, что происходит, что-то стеклянное вылетело из его ладони и разлетелось на тысячи кусочков в каких-то сантиметрах от меня.

Я стояла на месте, совершенно ошарашенная, а Лэйн, наоборот, молнией бросился к дяде, вытянув вперед руки. Тот весь ходил ходуном, и его лицо было страшно. Менуэт тем временем все продолжал играть.

— Нет! — завопил он ужасным голосом. — Нет, нет, нет!

— Бросьте! — крикнул мне Лэйн через плечо.

Я отшвырнула чертеж с павлином так, будто он жег меня раскаленным железом, но дядя уже кинулся в мою сторону, кувырком полетел какой-то ящик с шестеренками, и оглушительный лязг железа смешался с похрустыванием стекла на полу, в то время как Лэйн поймал дядю в охапку. Тот забился, как птица в силках, выплевывая бессвязные слова, и дрожащими руками потянулся ко мне.

— Убирайтесь, ради всего святого! — воскликнул Лэйн. — Бегите!

Я припустила со всех ног.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я выбежала из зала, захлопнув за собой зеленую дверь. Из-за нее теперь раздавались то ли стоны, то ли завывания. Для надежности я привалилась к двери и стояла так, жадно вдыхая пропахший угольным дымом и стоячей речной водой воздух, пока дрожь в коленях не утихла и не успокоилось бешено бьющееся сердце. Мне никак не удавалось собрать воедино все кусочки этой странной головоломки. Получалось, не считая литейного цеха, газового завода и паровых машин, где-то здесь должны были обитать плотники, каменщики и укладчики, чтобы построить все это. А еще кто-то должен был работать с фарфором, не говоря уже про обширную сеть труб и коммуникаций, которую кто-то тоже должен был изготовить, возвести и поддерживать в рабочем состоянии. И все это для того, чтобы мой дражайший дядюшка мог играть в игрушки. Они, без сомнения, были потрясающими, но все-таки игрушками. Меня волновал только один вопрос: останется ли толстому Роберту хоть что-нибудь от дядиного наследства?

Я открыла глаза. Адвокат и мировой судья, скорее всего, захотят узнать, сколько всего человек мой дядя обеспечивает работой. Мне нужно поскорее узнать это и оставить Стрэнвайн в прошлом. Я хотела поправить шляпку, но она пропала. Видимо, я оставила ее там. Ничего страшного. Вместо этого я распрямилась и поспешила в деревню.

Показался первый домик из выбеленного камня, совсем небольшой, очень чистенький и опрятный. Дверной проем укутывали плети красных и желтых роз. Девушка лет пятнадцати в повязанной на цыганский манер косынке полола грядки с лекарственными травами, слегка поникшими от жары. На заднем дворе дома какая-то женщина, скорее всего ее мать, развешивала выстиранное белье на просушку. Девушка в платке удивленно поднялась от грядок на звук открываемой калитки. Я откашлялась, стремясь выглядеть посолиднее.

— Прощу прощения. Не могли бы вы сказать мне, сколько человек…

— А я знаю, кто ты, — перебила она. — Ты та самая фифа, которую прислали за мистером Тулли. — Она улыбнулась во весь рот, растянув веснушчатые щеки. — Мама сказала, что ты черствая, бездушная кукла, но мне кажется, ты не очень похожа на такую. А с другой стороны, по внешности о подобных вещах сразу и не догадаешься. Говорят, ты здорово напугала бедного Дэйви, но он и сам по себе странный ребенок, а ты шаталась по этому огромному дому совсем одна… — И она подалась ко мне, вытаращив глаза. — Я думаю, если пожить в этом огромном доме одному, можно запросто слететь с катушек. Как считаешь? Я бы точно свихнулась. Интересно, как вообще можно узнать, сумасшедший ты или нет? Можно всю жизнь прожить в полном неведении, так что лучше не упускать свой шанс лишний раз проверить. Ты же в своем уме, так ведь?

Я глупо моргнула.

— Ну, даже если ты и из этих самых, ничего странного, у нас тут их предостаточно. Ты ходила в мастерскую мистера Тулли? Когда я была совсем малявкой, то попыталась подглядеть, что там творится, и прижала нос к оконному стеклу. Но наш мистер Тулли жутко расстраивается, когда обнаруживает чужие носы у своих окон, поэтому мы стараемся держаться подальше. Мистера Тулли очень опасно расстраивать. Мы…