Владимир Андриенко - Гладиаторы
— Хорошо. Я спрячу тебя в своем доме. Ты знаешь, где он находиться?
— Знаю.
— Тогда сейчас иди туда и если тебя не схватят по дороге, я предоставлю тебе убежище.
— Да благословят тебя боги. Но помни, если ты выдашь меня преторианцам, то Децебал погибнет безвозвратно.
— Не выдам. Это не в моих интересах.
Сатерн, благополучно достиг дома Главка и был им размещен в винном погребе. Главк самостоятельно запер его там, предоставив все необходимое — пищу и два теплых одеяла.
Сам он приказал отнести себя в дом к Юлии в Карины. Похоже, судьба благоволит ему и скоро он станет обеспеченным человеком. Сатерн поневоле стал их союзником. И если он знает, как уйти из Мамертина, то дело будет сделано! Юлия получит своего гладиатора, а он получит деньги.
Верил ли он в то, что Сатерн знал некогда таких знаменитых людей и самого Веспасиана? Теперь это совсем не казалось ему враньем. Кто знает, какие тайны были в жизни этого человека? А если он раньше жил в Риме, то может знать и Мамертин и его обитателей.
Рабы быстро продвигались с носилками среди многочисленных прохожих. Дорогу ему расчищали двое слуг с колотушками в руках. Они трясли ими и кричали:
— Дорогу носилкам благородной госпожи Юлии Виндекс!
С Аполлоновой улицы носилки повернули на Форум. Здесь как всегда было многолюдно. Именно сюда приходили граждане, чтобы узнать последние новости и посплетничать.
"Как велика римская толпа, — думал лекарь. — И судя по лицам, которые я вижу, на них нет печати благородства и добропорядочности. А это как раз мои будущие клиенты. Не зря я покинул Помпеи. Вернее меня заставили покинуть Помпеи. Но вот кто меня заставил? Неужели сами боги? Получается что именно так!"
Носилки проплыли мимо Капитолийского холма, и Главк больше не стал смотреть, что происходит снаружи. Он еще успеет насладиться величественными видами вечного города…
Незаметно носилки приблизились к Каринам.
— А вот и дом Юлии, — пробормотал он. — Как, однако, хорошо путешествовать на носилках да с глашатаями! И быстро и удобно!
Дюжие рабы опустили носилки с телом Главка у парадного входа в жилище римского военачальника. Слугам Юлии было приказано впускать лекаря к госпоже в любое время.
Она сидела в библиотеке и разбирала свитки.
— Да будет милостива к тебе Юнона, госпожа, — прямо с порога начал Главк. — Я принес отличные вести.
— Ты нашел способ проникнуть в Мамертинскую тюрьму? — спросила она.
— Именно так. Но для этого понадобятся деньги.
— Я уже приказала продать часть моих драгоценностей, и приготовила 10 тысяч сестерциев. Вот они! — она указала рукой на небольшой столик, на котором лежал увесистый кожаный кошель. — Возьми их и используй на благо Децебала.
Главк не заставил себя упрашивать и быстро завладел кошельком.
— Но есть еще одно обстоятельство, госпожа… — продолжил он.
— Этих денег мало? Будет еще! — заверила его Юлия.
— Дело не в деньгах. Этот человек, что сможет помочь, нуждается в защите. Его могут схватить и ему нужно убежище.
— Схватить? Но кто? — недоумевала Юлия.
— Преторианцы!
— Что? Но зачем он нужен преторианцам? Неужели по приказу самого Веспасиана?
— Центуриона преторианцев не может послать кто-то иной, госпожа. И если ты решишься спрятать его у себя, то тогда я переведу его в твой дом.
— А где он сейчас? — спросила Юлия.
— В моем доме, госпожа. Но его уже ищут, и боюсь, скоро додумаются где он может скрываться. Дело в том, что меня видели с ним многие жители Помпей, когда мы бежали из города. И твой муж так же. А Гай Сильвий Феликс ничего не станет скрывать. Ведь они поначалу искали его там.
— Если так, то скоро жди гостей в своем доме. Никто не видел, как ты провел его к себе?
— Нет, госпожа. Я запер его в винном подвале. И никто не знает, что он там.
— Срочно веди его ко мне. Но сделай это тайно.
— Ты готова рискнуть, госпожа? — спросил Главк, хотя абсолютно не сомневался в её ответе.
— Готова. Когда мы вытащим Децебала, я вместе с ним покину Италию. А ты получишь от меня 50 тысяч сестерциев…
Глава 29
ИНТРИГА ГАЯ СИЛЬВИЯ ФЕЛИКСА
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
В.Высоцкий
"Я не люблю"
Двое мужчин закутанных в плащи, пробрались к дому ланисты Акциана. Первый указал на изящное строение, отделанное белым мрамором, и спросил второго:
— Это здесь?
— Да, господин, — ответил второй. — Он купил этот дом, но не проживал здесь. Я навел справки об этом человеке. Жил в Помпеях, где содержал школу гладиаторов и мечтал переехать в Рим, но после триумфа своих бойцов на провинциальных аренах.
— Откуда такие сведения? — спросил первый.
— Ты, же знаешь, господин, как много бывших жителей Помпей теперь в Риме. Я поговорил с ними, и они охотно поделились со мной своими наблюдениями. Ему многие из них завидуют. Еще бы! Они-то все потеряли, а он сохранил часть своего состояния. И судя по всему не мальенькую.
— И есть у него хорошие бойцы?
— В Помпеях его школа была одной из лучших. Это совершенно точно. Но во время гибели города все его бойцы либо погибли, либо разбежались. Лучших он потерял. Кстати Децебал также один из его бойцов. Его видели во время игр в Капуе и говорили, что он мог бы стать первым гладиатором Италии. Удивительный боец и статью напоминает Геркулеса в молодые годы.
— Вот как? Это интересно. Но сейчас меня заботит иное.
— Что, господин?
— Ты хочешь знать?
— Я не решался тебя спрашивать. Хотя мне показалось странным, что ты лично вышел в город в простом плаще, чтобы посмотреть на этого человека. Он простой купец, человек далекий от истинного благородства и…
— Погоди, Мизерин. Погоди. Я думаю, что раньше знал этого человека.
— Знал, господин? Но это невозможно! Он никогда не был в Риме. Может, ты видел его в Иудее? После разгрома восстания туда слетелись многие купцы в жажде поживиться.
— Нет. Именно здесь в Риме. Заговор Пизона в 65 году. Ты не можешь помнить то время, но я его отлично помню. И ты ошибся, что этот человек простой торговец лишенный благородства. В нем угадывается истинный солдат. И больше того — истинный римлянин.
— Вон он! Выходит из дома!
За дома с сад вышел одетый в белую тунику человек с седыми волосами. В нем действительно угадывался настоящий воин. Его обнаженные руки были по-прежнему мускулистыми и шрамы на них выдавали человека умевшего держать в руках оружие.
