Тайна Моря - Брэм Стокер
или любой другой буквой с двумя точками внизу, aaaab станет «äb» или любыми другими буквами с подобными отметинами. Любая нетронутая буква — «a», любая буква с отметкой в теле — «b», и на этом шифр готов для применения в любом печатном или рукописном тексте. Как и с цифровым шифром, повторы могут обозначаться символом, который в этой вариации эквивалентен десятке-нулю. Им станет любая буква с одной точкой в теле и двумя — под ней.
Чтобы усложнить распознавание, там, где две отметки даются внизу или наверху буквы, отметка в теле (обозначающая «b») может стоять в другом конце тела буквы от них. Это не вызовет путаницу у подготовленного расшифровщика, но собьет с пути любопытствующих.
Я закончил шифр на вышеприведенной основе и приступил к расшифровке с ликованием в душе — я чувствовал, что, стоит исправить нестыковки между моей системой и системой автора из прошлого, останется только расшифровать текст.
Следующие таблицы иллюстрируют создание и работу — как шифровку, так и расшифровку — дополненного двухбуквенного шифра Фрэнсиса Бэкона.
ШИФР ДЛЯ ЦИФР И ТОЧЕК
ПРИМЕЧАНИЕ: когда внизу или вверху буквы стоит две точки, точку в теле буквы, обозначающую «b», можно ставить на другом конце. Это поможет запутать постороннего, не смутив опытного расшифровщика.
КЛЮЧ К ЦИФРОВОМУ ШИФРУ
Разделить суммы по восьмеркам и девяткам. Так, если вставлены дополнительные цифры, их можно будет заметить и вычеркнуть.
ПАЛЬЦЕВЫЙ ШИФР
Принцип тот же, что и в цифровом.
ПРАВАЯ рука, начиная с большого пальца, обозначает НЕЧЕТНЫЕ цифры.
ЛЕВАЯ рука, начиная с большого пальца, обозначает ЧЕТНЫЕ цифры.
КЛЮЧ К ТОЧЕЧНОМУ ШИФРУ
Памятка
С каждой строчкой начинайте заново.
Пропускайте точки как знаки препинания.
Пропускайте заглавные буквы или неважные слова.
K и Q, U и V, X и Z — это одна буква.
Приложение Е. Стр. — . Повесть Бернардино де Эскобана, рыцаря Креста Святого Престола, испанского гранда
Когда мой родич, далее испанским кардиналом именуемый, узнал о моем приезде в Рим согласно его тайному указанию, он послал за мной, чтобы призвать в Ватикан. Я немедля отправился и нашел, что, хотя с виду мой родственник состарился, своего доброго расположения ко мне он не изменил ни на йоту. Он тотчас перешел к делу, по коему меня вызвал, отложив на потом разговоры о родине и семье, дорогих нам обоим, и предварил свою речь уверением — необязательным, настаивал я, — что не вызвал бы меня в столь долгое странствие во времена, когда во мне так нуждаются родина и Его Католическое Величество, не будь строжайшей необходимости в моем пребывании в Риме. Дело он объяснил, всячески предвосхищая мое незнание, так ясно и с таким любезным учетом моих потребностей, что я не мог не подивиться его мастерству.
Сразу же упомянувши о стремлении короля вернуть Англию в лоно Истинной Церкви, он дал понять, что великое желание Его Святейшества заключается во всяческом тому способствовании. Для того он пожелал уделить огромные сокровища, накопленные за многие годы. «Но, — сказал мой родич с такой широкой улыбкой, какую только дозволяла его должность, — здесь, в папской курии, короля представляет тот, кто, несомненно являясь ревностным и преданным слугой Его Величества, не имеет должных конфиденциальности и щепетильности, самоотверженности и дисциплины мышления, присущих идеальному послу. Он уже много раз и во многом, слишком многим и в слишком многих странах говорил о Его Святейшестве такое, чего, даже будь оно правдой — а это не так, — на высокой должности посла лучше не говорить. Тем более в миссии, где он желает добиться того, чему обыденный мир придает великую ценность. Граф де Оливарес говорил свободно и не зная удержу, дескать, святой отец не торопится передавать большие суммы денег Его Католическому Величеству ввиду своего скопидомства, алчности, мелкодушия и прочих низменных качеств, какие, будучи повсеместными у черни, пятнают имя наместника Господа на земле! Да, — продолжил родич, увидев, что мой ужас граничит с сомнением, — поверь, в подлинности всего сказанного я уверен. У Рима много глаз, его уши слышат далеко. Папа и его кардиналы не жалуются на нехватку помощников по всему свету. Мало что может случиться в христианском мире — и за его пределами, — что потом втайне не перескажут в Ватикане. Мне известно, что граф де Оливарес не только делился своим мнением о святом отце со светскими друзьями, но и не гнушался повторить его своему государю в официальных депешах. Его Святейшество опечален, что его можно столь превратно понять, и опечален еще боле тем, что Его Католическое Величество без смущения читает подобные наветы. Посему в достижении своих секретных целей он прибег к мерам в обход короля Испании. Ему прекрасно известна высокая цель Его Католического Величества, твоего государя, возвернуть Англию к Истинной Вере; однако ж слишком растревожен он недавними заявлениями государя касаемо назначения епископов. Римский престол есть наивысший епископат Земли, и только его епископу волей самого Господа дана власть надо всеми земными епископатами. „И на сем камне Я создам Церковь Мою“[70]. Его Святейшество уже сулил миллион крон в помощь великому начинанию Армады и дал слово передать его королю, когда его предприятие — в конце концов, прежде всего к расширению своих владений направленное — начнет приносить плоды. Но граф де Оливарес одним лишь словом недоволен — словом, напомню, самого Божьего наместника — и требует пуще прежнего немедленной выплаты не только обещанной суммы, но и других. Теперь он требует еще миллион крон. Причем пред самим Его Святейшеством держит себя так, словно отказ оскорбителен для него и его государя. Посему Его Святейшество, приватно посовещавшись со мной как с другом — такой чести он меня удостоил, — порешил, что, разумеется, сдержит свое обещание помощи до последней буквы и немало присовокупит вдобавок, однако распорядится великим сокровищем, уже заготовленным для английского предприятия, по-своему. Сделав мне честь и спросившись моего совета, кому вверить сие высокое начинание, — и прибавив к тому, что выбор обязательно падает на испанца, дабы впредь не говорили, будто начинание Армады не имело его полного благословения и поддержки, — он принял мою рекомендацию, что сего высочайшего доверия ты заслуживаешь боле других. О тебе я рассказал, что не только знаю тебя с детства
