Наследие войны - Уилбур Смит
Макори велел ей встретиться с ним в половине девятого. У нее было пять свободных минут, когда она въезжала в ворота полицейского управления в Моло, маленьком городке примерно в пятнадцати милях от самой северной точки поместья Лусима. Город лежал на высоте более 8000 футов, и в воздухе все еще чувствовался резкий холод.
Впереди располагался полицейский участок, одноэтажное Г-образное здание. За ним, на склоне холма, возвышавшегося за станцией, были разбросаны жилые помещения для мужчин - хижины для африканцев, бунгало для их белых офицеров. Люди в форме сновали туда-сюда. Нетренированному глазу они могли бы показаться эффективными, хорошо обученными людьми, занимающимися своими делами. Но у Шафран было шесть лет военной службы, и она знала, что видит.
Что-то пошло не так. Или, как говорили силы, «есть небольшая ошибка».
Она припарковала свой "лендровер" и направилась к главному входу.
Среди униформ одинокий чернокожий мужчина сидел на корточках у входа, курил самокрутку и бросал кости на землю перед собой. Его взлохмаченные волосы и борода были такими же лохматыми и неопрятными. Белки его глаз имели обесцвеченный, желтушный вид, который появился из-за пожизненных болезней и плохого питания. Он задумчиво почесался, затем поднял кости и снова бросил.
Когда Шафран подошла ближе, она увидела, что его одежда была немыта, и от него воняло потом и грязью. Его рваные старые брюки с зияющими дырами на коленях были подвязаны, как у бродяги, узловатой коричневой бечевкой. Она прошла мимо него и уже собиралась толкнуть дверь в полицейский участок, когда услышала знакомый голос: - "Доброе утро, миссис Кортни Меербах. Надеюсь, вы сегодня хорошо себя чувствуете.
Она обернулась и увидела, что африканец встал, протягивая грязную мозолистую руку. Только когда он улыбнулся, она его узнала.
- ‘Сержант Макори! - воскликнула Шафран. - ’Ты одурачил меня.
- ‘Познакомься с Сунгурой, - сказал Макори. - ’Так меня зовут, когда я работаю под прикрытием.
- ‘Сунгура означает "кролик",’ сказала Шафран. - Звучит не совсем правильно для командира.
- Псевдоним дали мне, потому что я самый ловкий бегун в группе. Я не возражаю. Если я иду в лагерь Мау-Мау, я не хочу, чтобы кто-нибудь из них видел во мне угрозу. Что касается их, то мой номер два, Тайга, - наш лидер. Когда-то он возглавлял одну из самых больших банд мятежников у Меру. Никто не знает, что его обратили. Они думают, что он все еще генерал Тайга, знаменитый террорист. А я всего лишь его кролик.
- Ну, это отличная маскировка, - сказала Шафран. - Хотя мне жаль, что твоей бедной жене приходится мириться с тем, что ты такой грязный.
И, слава Богу, нет никакой опасности, что ты мне понравишься!
Макори грустно улыбнулся. - Она никогда не видит меня таким. Когда я работаю под прикрытием, я должен держаться подальше от своей семьи, ради них.
- Я понимаю, я знаю, насколько трудна эта часть работы. Но есть одна вещь, которую я должна знать – как тебе удалось сделать глаза такого цвета?
- Раствор перманганата калия, - сказал Макори и добавил с гордой улыбкой: - У меня есть аттестат о высшем образовании по химии!
- Человек с твоим интеллектом должен был поступить в университет, - сказала Шафран.
- Я хотел, но потом началась война. А потом у меня были жена и ребенок на подходе. Мне нужно было найти нормальную работу. Но однажды, может быть ...
- Когда эта ужасная кровавая заваруха закончится и мы снова сможем вести нормальную жизнь, ты и твоя жена должны прийти на ужин со мной и моим мужем Герхардом. И мы поговорим о том, как мы собираемся получить тебе чертовски хорошую степень. Я серьезно.
- ‘Я знаю, миссис Кортни Меербах,’ - ответил Макори со спокойной настойчивостью. - ’ И я тебя слышу, - он сделал паузу, затем снова переключился в режим полицейского. - А теперь, похоже, я выбрал подходящий день для нашего патрулирования. Когда я объясню тебе, почему, ты, возможно, захочешь вернуться в другой день.
- ‘Сомневаюсь,’ - сказала Шафран.
Она обещала Герхарду, что будет держаться подальше от неприятностей. Но теперь, при одном намеке на их присутствие, она почувствовала, как ее пульс участился, а чувства ожили, как у охотничьей собаки, навострившей уши при звуке первого выстрела.
- ‘Очень хорошо,’ - сказал Макори. - Ты знаешь человека по имени Квентин Де Ланси?
- О да, - ответила Шафран, не потрудившись скрыть отвращение в голосе.
Макори нахмурился, прежде чем он продолжил. - Ну, он исчез, предположительно похищен Мау-мау. Офицер, охранявший ворота его дома, тоже ушел, как и слуга. Его сторожевые собаки были убиты, а его жена ... - Он замолчал, не зная, сколько подробностей рассказать.
- ‘Я все поняла,’ сказала Шафран. - У вас есть какие-нибудь зацепки?
Макори пожал плечами. - Ничего определенного. Расследованием занимается местная полиция, но нам приказано внимательно следить за всем, что указывает на то, что он был доставлен в этот район. Через десять минут мы отправляемся на патрулирование. Могу я спросить – как бы ты описала свою компетентность в качестве водителя?
- Ну, я служила в Западной пустыне шофером генерала Мейтленда Уилсона, если это вообще можно назвать проводником.
- Ты когда-нибудь попадала под огонь?
- Однажды мы столкнулись с итальянским патрулем за линией фронта в Ливии. Они преследовали нас на большой скорости.
- И вы сбежали...?
- Да, но сначала мне пришлось застрелить их водителя. Шафран сунула руку в сумку, вытащила свою "Беретту", тщательно обслуживаемую со времени ее несчастного случая в Южной Африке, и добавила: - Вот этим.
На лице Макори появилась сардоническая улыбка.
- Этого достаточно ... Пожалуйста, следуй за нами в своей машине. Я дам тебе одного из моих лучших людей, чтобы он поехал с тобой, и буду держать тебя в курсе того, что происходит, когда у меня будет такая возможность.
- ‘Благодарю тебя.
- Есть еще кое-что. Я командую этим патрулем. Мои приказы должны выполняться всеми. Поэтому ты тоже должна повиноваться им.
- ‘Я понимаю,’ сказала Шафран. - Ничего другого я и не
