Сабина Мартин - Маска
Время пролетело на удивление быстро. Сейчас Вендель сидел с Мертеном во дворе на поленнице, перед ними стояла лампада, кружка вина и два кубка. Вендель уже давно не чувствовал себя так хорошо. Он рассказал Мертену о своей младшей сестренке Элизабете, чью смерть он не смог предотвратить, о панике, которую испытывал при виде крови. О том, как он рад, что преодолел наконец этот страх. Молчаливый юноша внимательно его слушал, время от времени задавая вопросы. Вендель вот уже в который раз удивился его хриплому голосу. Он и сам не знал, почему так доверяет этому Мертену де Вильмсу, совершенно чужому, в общем-то, человеку. Но с первого же момента знакомства перед трактиром Вендель почувствовал некую связь с этим человеком. Родство. Будто они знали друг друга всю жизнь.
Какое-то время они сидели молча, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из таверны и из переулка. Трактирщик открыл дверь, и Вендель увидел большую бочку за прилавком. И вдруг в его сознании возник другой образ — воспоминание о винном погребе в Адлербурге, о маленькой комнатке за длинным рядом бочек.
Парень выпрямился.
— Я кое-что вспомнил.
— Что именно? — Мертен отхлебнул вина.
— Винный погреб. Я вспомнил…
Мертен изумленно уставился на него.
— Ты имеешь в виду винный погреб де Брюса? И что ты вспомнил?
— В конце зала с бочками есть маленькая комната, — начал Вендель, пытаясь как можно точнее описать свое воспоминание. — В центре стоит стол. На стене — факел.
— Ты в комнате один или кто-то еще есть рядом с тобой?
— По-моему, я один. Я спустился в погреб, потому что дверь была открыта. Наверное, я искал де Брюса. Или мне просто стало любопытно, не знаю.
— Что еще есть в комнате, кроме стола и факела?
— На стене висит полка. На ней стоят колбы разного размера.
— Что за колбы?
— Не знаю. Они закрыты.
— Ты не заглянул в них?
— Нет. — Вендель задумался. — Или заглянул? Одна колба стоит на столе. В ней оранжевый порошок.
Венделя бросило в жар. Святая Богородица! Он догадался, что это за порошок!
— Я все понял! — Он почти кричал.
— И что это?
— Свинцовый глет! — Вендель стукнул кулаком по ладони.
— Глет? Краситель? — удивленно переспросил Мертен. — Зачем де Брюсу красители в винном погребе? Это бессмысленно.
Вендель смотрел в свой кубок. Да, для писаря это действительно кажется бессмысленным. Но не для виноградаря.
— Ох, Мертен, смысл тут есть. Еще какой. Теперь понятно, почему граф хочет меня убить.
— Может, объяснишь?
— Глет — это не только краситель. — Взяв кубок, Вендель выпил все до дна. Отличное вино. Чистое, настоящее. Он почувствовал, как в нем разгорается гнев. — Мерзкий преступник! — Отставив кубок, он посмотрел на Мертена, терпеливо ожидавшего объяснений. — Де Брюс подделывает вино. Причем самым ужасным образом. Свинцовым глетом подслащивают кислое вино. Бочка уксуса превращается в изумительный напиток, сладкий, как вина Бургундии или Италии.
— Насколько я знаю, это строжайше запрещено, не так ли? — Мертен подался вперед, его глаза заблестели.
— Ты прав. Наказание за использование свинцового глета — смертная казнь. От него люди болеют, как и от серебряного глета или свинцовых белил. От него начинаются колики, иногда — лихорадка. Если пить подслащенное глетом вино слишком часто, можно умереть.
Мертен задумчиво кивнул.
— Да, смысл заниматься этим действительно есть. Подделывая вино, можно получить огромную прибыль. Но вот что я не понимаю, Вендель. Если Оттмар де Брюс застал тебя в своем погребе, почему он не убил тебя на месте? Он очень рисковал, отпуская тебя. Ты не помнишь, что случилось после того, как ты обнаружил этот погреб? Ты поссорился с де Брюсом? Он тебе угрожал? Что он сказал?
— Нет, я не помню, чтобы я с ним разговаривал. Догадавшись, что это глет, я выбежал из винного погреба. Я был не только потрясен, но и очень испугался, что де Брюс застанет меня там. Я присоединился к каким-то купцам, гулявшим на празднике, и напился вдрызг, чтобы не думать о том, что увидел в винном погребе графа. Поэтому я и не помнил о случившемся все эти месяцы.
— Тогда, по всей вероятности, граф не видел тебя там и гневается по какой-то другой причине, — предположил Мертен.
Вендель беспомощно развел руками.
— Но почему? Я долго ломал голову над этим вопросом, но так и не придумал, что могло послужить причиной.
— Расскажи мне обо всем. Во всех подробностях, какие только сумеешь вспомнить. Возможно, мне что-нибудь придет в голову.
Вендель начал рассказывать, сначала запинаясь и делая паузы, потом все увереннее. Он так часто вспоминал события того дня, что теперь рассказ сам слетал с его губ. Когда он заговорил о встрече с палачом, Мертен резко вдохнул воздух, но ничего не сказал. Напоследок Вендель поведал о прощании с графом и о том, как его пригласили на свадьбу.
— Что ты сказал о его бастардах? Повтори, пожалуйста, что ты сказал.
Вендель не понял, что Мертен имеет в виду, но повторил слово в слово:
— Я сказал: «Уверен, в долине уже десятки ваших бастардов. Жаль только, что вы еще не зачали сына, который достоин был бы носить ваше имя».
Мертен застонал.
— Что такое? — нетерпеливо осведомился Вендель. — Да, может быть, мои слова прозвучали грубовато, но я не думаю, что для такого человека, как де Брюс, они были оскорбительны. Напротив, он, без сомнений, гордится своими детьми, ведь они подтверждают его мужскую силу.
— Ты ничего не знаешь, да?
— О чем? — Сердце Венделя забилось чаще.
— О Герноте, сыне Оттмара де Брюса. Гернот — его законный сын от первого брака. Герноту было двенадцать лет, когда он умер. Мальчишка оскорбил уважаемого горожанина Эсслингена и напал на него с мечом. Горожанин ударил в ответ — и убил Гернота. А ты, Вендель, посмел приравнять мертвого сына де Брюса к бастардам. Вот тебе и причина. Поэтому граф не расправился с тобой сразу, а вздумал поиграть. Оттмар хотел заставить тебя страдать. И только когда его план провалился, граф пошел дальше — решил просто убить тебя.
— О Господи! — простонал Вендель. — Какой же я дурак! Я должен был вспомнить! Когда я сказал ему о бастардах, он посмотрел на меня так, будто хотел разорвать голыми руками. Но я не понял этого. Подумал, что это из-за перепадов в его настроении. — Вендель спрятал лицо в ладонях. — А теперь я припоминаю, что Рихард фон Альзенбрунн говорил о сыне де Брюса, рассказывая о предстоящей свадьбе. Как я мог забыть!
— Но есть в этом и кое-что хорошее, — хрипло шепнул ему Мертен. — Это значит, что де Брюс не подозревает, что ты раскрыл тайну его винного погреба. Так мы сможем заманить его в ловушку.
