Александр Дюма - Двадцать лет спустя (часть первая)
— Ваше величество, — отвечал лорд Винтер, — вы имеете во мне самого преданного слугу. Я немедленно отнесу в надежное место эти вещи, которые ни за что не взял бы, если бы у нас оставалось хоть что-нибудь от нашего имущества, но наши имения конфискованы, наличные деньги иссякли, и мы тоже вынуждены отдавать последнее. Через час я буду у графа де Ла Фер, а завтра, ваше величество, вы получите положительный ответ.
Королева протянула лорду Винтеру руку, которую тот почтительно поцеловал. Затем она обернулась к дочери.
— Милорд, — сказала она, — вам поручено передать что-то этой девочке от ее отца.
Лорд Винтер недоумевал, не понимая, что хочет сказать королева.
Тогда принцесса Генриетта, краснея и улыбаясь, подошла к нему и подставила лоб.
— Скажите моему отцу, — произнесла она, — что, король или беглец, победитель или побежденный, могущественный или бедняк, он всегда найдет во мне самую покорную и преданную дочь.
— Я знаю это, ваше высочество, — сказал лорд Винтер, коснувшись губами лба Генриетты.
Затем он вышел. Проходя один, без провожатых, по просторным, темным и пустынным покоям, этот царедворец, пресыщенный пятидесятилетним пребыванием при дворе, не мог удержаться от слез.
XLIII. Дядя и племянник
Слуга Винтера ожидал его у ворот с лошадьми. Он сел на лошадь и задумчиво направился домой, время от времени оглядываясь на мрачный фасад Лувра. Вдруг он заметил, что от дворцовой ограды отделился всадник и поехал за ними, держась на некотором расстоянии. Лорд Винтер вспомнил, что еще раньше видел подобную же тень — при выезде из Пале-Рояля.
Его слуга, ехавший в нескольких шагах позади, тоже заметил всадника и с беспокойством на него поглядывал.
— Тони, — произнес лорд Винтер, знаком подозвав к себе слугу.
— Я здесь, ваша светлость.
И слуга поехал рядом со своим господином.
— Заметили вы человека, который следует за нами?
— Да, милорд.
— Кто это?
— Не знаю, но он следует за вашей светлостью от самого Пале-Рояля, остановился у Лувра, дождался вашего выхода и опять поехал за нами.
«Какой-нибудь шпион кардинала, — подумал лорд Винтер. — Сделаем вид, что не замечаем этого надзора».
Лорд Винтер пришпорил лошадь и углубился в лабиринт улиц, ведущих к его гостинице, расположенной около Маре. Лорд жил долгое время на Королевской площади и теперь опять поселился близ своего старого жилища.
Незнакомец пустил свою лошадь в галоп.
Винтер остановился у гостиницы и поднялся к себе, решив не терять из виду шпиона. Но, кладя на стол шляпу и перчатки, он вдруг увидел в зеркале, висевшем над столом, человеческую фигуру, появившуюся на пороге.
Он обернулся. Перед ним стоял Мордаунт.
Лорд Винтер побледнел и замер на месте. Мордаунт стоял у дверей, неподвижный и грозный, как статуя Командора.
Несколько мгновений царило ледяное молчание.
— Сударь, — произнес наконец лорд Винтер, — я, кажется, дал уже вам ясно понять, что это преследование мне надоело. Удалитесь, или я позову слуг, чтобы вас выгнали, как в Лондоне. Я вам не дядя, я вас не знаю.
— Ошибаетесь, дядюшка, — ответил Мордаунт своим хриплым и насмешливым голосом. — На этот раз вы меня не выгоните, как сделали это в Лондоне. Не посмеете. Что же касается того, племянник я вам или нет, — вы, пожалуй, призадумаетесь, прежде чем отрицать это теперь, когда я узнал кое-что, чего не знал год назад.
— Мне нет дела до того, что вы узнали, — сказал лорд Винтер.
— О, вас это очень касается, дядюшка, я уверен, да и вы сами сейчас согласитесь со мной, — прибавил Мордаунт с улыбкой, от которой у его собеседника пробежала по спине дрожь. — В первый раз, в Лондоне, я явился, чтобы спросить вас, куда девалось мое состояние. Во второй раз я явился, чтобы спросить вас, чем запятнано мое имя. В этот раз я являюсь к вам, чтобы задать вопрос, еще страшнее прежних. Я являюсь, чтобы сказать вам, как господь сказал первому убийце: «Каин, что сделал ты с братом своим Авелем?» Милорд, что сделали вы с вашей сестрой, которая была моей матерью?
Лорд Винтер отступил перед огнем его пылающих глаз.
— С вашей матерью? — произнес он.
— Да, с моей матерью, милорд, — ответил молодой человек, твердо кивнув головой.
Лорд Винтер сделал страшное усилие над собой и, почерпнув в своих воспоминаниях новую пищу для ненависти, воскликнул:
— Узнавайте сами, несчастный, что с нею сталось, вопрошайте преисподнюю; быть может, там вам ответят.
Молодой человек сделал несколько шагов вперед и, став лицом к лицу перед лордом Винтером, скрестил на груди руки.
— Я спросил об этом у бетюнского палача, — произнес он глухим голосом, с лицом, побелевшим от боли и гнева, — и бетюнский палач ответил мне.
Лорд Винтер упал в кресло, словно пораженный молнией, и тщетно искал слов для ответа.
— Да, не так ли? — продолжал молодой человек. — Это слово все объясняет. Оно ключ, отмыкающий бездну. Моя мать получила наследство от мужа, и вы убили мою мать. Мое имя обеспечивало за мной право на отцовское состояние, и вы лишили меня имени, а отняв у меня имя, вы присвоили и мое состояние. После этого неудивительно, что вы не узнаете меня, неудивительно, что вы отказываетесь признать меня. Конечно, грабителю непристойно называть своим племянником человека, им ограбленного, и убийце непристойно называть своим племянником того, кого он сделал сиротой.
Слова эти произвели действие обратное тому, которого ожидал Мордаунт. Лорд Винтер вспомнил, какое чудовище была миледи. Он встал, спокойный и суровый, сдерживая своим строгим взглядом яростный взгляд молодого человека.
— Вы хотите проникнуть в эту ужасную тайну, сударь? — сказал он. — Извольте. Узнайте же, какова была та женщина, отчета о которой вы требуете у меня. Эта женщина, без сомнения, отравила моего брата и, чтобы наследовать мое имущество, намеревалась умертвить и меня. Я могу это доказать. Что вы на это скажете?
— Я скажу, что это была моя мать!
— Она наставила человека, до тех пор справедливого и доброго, заколоть герцога Бекингэма. Что вы скажете об этом преступлении, доказательства которого я также имею?
— Это была моя мать!
— Вернувшись во Францию, она отравила в монастыре августинок в Бетюне молодую женщину, которую любил ее враг. Не докажет ли вам это преступление справедливость возмездия? У меня есть доказательства этого преступления.
— Это была моя мать! — с еще большей силой вскричал молодой человек.
— Наконец, отягченная убийствами и развратом, ненавистная всем и более опасная, чем кровожадная пантера, она пала под ударами людей, никогда раньше не причинявших ей ни малейшего вреда, но доведенных ею до отчаяния. Ее гнусные поступки повинны в том, что эти люди стали ее судьями, и тот палач, которого вы видели и который, по вашему мнению, рассказал вам все, должен был рассказать, как он дрожал от радости, что может отомстить за позор и самоубийство своего брата. Падшая девушка, неверная жена, чудовищная сестра, убийца, отравительница, губительная для всех людей, знавших ее, для народов, у которых она находила приют, она умерла, проклятая небом и землей. Вот какова была эта женщина.
