Распутин наш. 1917 - Сергей Александрович Васильев
– Широко замахнулись, товарищ…
– Сталин.
– А-а-а-а, так это вы произвели фурор в Таврическом дворце! Наслышан-наслышан. Ваши амбиции преобразователя природы наткнутся на бешеное сопротивление всех слоёв общества. Мне страшно представить, сколь огромную диктаторскую энергию потребуется противопоставить отечественной косности и лени, чтобы реализовать хотя бы десятую часть задуманного. Поднять на дыбы наше сонное царство… Красиво, дерзко, но увы – мало реалистично.
– Предложите стреляться заодно с вами, чтобы не мучиться? – улыбка Сталина была похожа на оскал. – Да, Россия слаба и разобщена, поражена коррупцией, обложена кредитами, фактически – колония Запада… Кому-то всё равно придётся чистить эти авгиевы конюшни. Но если очень страшно, всегда можно спрятаться за спасительный суицид…
– Вы считаете, что я праздную труса? – вскинулся Зубатов.
– Считаю, Сергей Васильевич, что стрелять себе в голову солдат имеет право только во исполнение приказа. Во всех остальных случаях – это один из способов дезертирства. К сожалению, я вынужден вас оставить – опаздываю на очень важную встречу. А вы подумайте над моими словами и предложениями. Быть может, тогда пригодится не только первый, но и остальные шесть патронов вашего револьвера.
Из специального вагона на очищенный от снега, вымощенный старинным камнем московский перрон выскочил худощавый, сухопарый брюнет невысокого роста с резкими чертами лица. Копна чёрной, вьющейся шевелюры, высокий лоб, усталое холёное лицо… Молодой человек был щегольски одет. Распахнутое чёрное кашемировое пальто иностранного покроя, небрежно наброшенное на плечи – что для молодого организма лёгкая прохлада? Без головного убора. Наглухо застегнутая белая рубашка с высоким, кокетливым воротником. Чёрные брюки и лакированные туфли. Пенсне… Шагал размашисто, по-хозяйски, лениво оглядывая сонную Первопрестольную.
На выходе из вагона ему услужливо пытался подать руку какой-то важный железнодорожный чин, грузный и статный. Но молодой человек не обратил на него внимания, даже не отмахнулся. Так, не заметил – и всё. Он давно не подавал руки не представленным, не интересным людям, тем более – фигурам малозначащим.
Скромный, тихий мальчик примерного поведения, революционную деятельность Яша Свердлов начал 15 лет назад на Урале, где у него не было ни родственников, ни знакомых, зато существовали интересы международной англосаксонской группировки Лесли Уркварта и Герберта Гувера – производство рафинированной меди на Кыштымских заводах, добыча и разработка полиметаллических руд в Таналыко-Баймакском горном округе, Баймакские золотые прииски.[95]
Там, на Урале, накануне революции 1905 года Свердлов создал организацию под названием «Боевой отряд народного вооружения», ставшую одной из самых кровавых террористических боевых групп в царской России ХХ века. С этого момента отечественные буржуи – конкуренты англосаксонского картеля Уркварта-Гувера – на своей шее почувствовали железную хватку симбиоза местных революционеров с иностранным капиталом, стремительно выпадая из числа тех, “кому на Руси жить хорошо”, а их обесцененные активы живо перекупались и присваивались “правильными буржуями” из числа “наших западных партнёров”.
«Отчаянные уркаганы, – писал Эдгар Хлысталов, – с бубновыми тузами на спине опасались тщедушного очкарика Свердлова. Он оскорблений не прощал. На сохранившемся фотоснимке Свердлов сидит в тюремной камере на нарах впереди “воров в законе”, сложив по воровской традиции ноги по-турецки».
“Правильному и справедливому” перераспределению капитала мешала правоохранительная система. Полицейские, вовремя не сообразившие, на чьи проделки нужно закрывать глаза, в первую очередь подлежали “суровому пролетарскому осуждению”. Один из отмороженных беспредельщиков из дружины Свердлова Пётр Ермаков в 1907 году убил городового и отрезал ему голову; другой боевик интеллигентного мальчика Яши – Илюша Глухарь, широко улыбаясь и подходя вплотную к ничего не подозревающим “царским сатрапам”, убивал полицейских с особым “изяществом” – выстрелом между глаз. Бригада Свердлова уверенно переносила классовую борьбу в семью, моделируя гражданскую войну в микромасштабе. Революционер Смирнов, заподозрив жену в том, что она его может выдать, собственноручно расстрелял супругу, чем заслужил особую похвалу от начальника за революционную бдительность.
Все 15 лет Свердлов действовал самостоятельно, не опираясь ни на какие большевистские структуры, которых на Урале в то время фактически не было. Но содержание такой боевой группы – занятие дорогое. Оружие, взрывчатка, явки, документы – всё требовало немалых денег. Кроме накладных расходов, боевики имели весьма неплохое «подспорье». Как писал один из них Подшивалов, каждый дружинник получал ежемесячно 150 рублей – жалование гвардейского капитана.
Всё это время кассиром революционной деятельности Якова Свердлова и его связным с Уолл-стрит являлся родной брат Вениамин – американский банкир, личный друг Джейкоба Шиффа. Наличные пересылались в Россию из Америки при посредничестве Максима Горького, снующего челноком в 1905–1907 годах из России в США и обратно, официально собиравшего деньги на помощь русским революционерам.
Свою связь с американскими финансистами Свердлов даже не считал нужным скрывать. После организации ФРС Яков восторженно писал сестре: «Теперь лишь слепые могут не видеть или же те, кто умышленно не хочет видеть, как вырастает сила, которой предстоит играть главную роль в последнем действии трагедии. И так много прекрасного в росте этой силы, так много бодрости придает этот рост, что право же, хорошо жить на свете».
«Полтора десятка лет до 1917 года Свердлов работал в России. Ему не довелось побывать ни на одном партийном съезде, хотя он и был работником всероссийского масштаба. Работа его до революции была незримой. Это был именно тот повседневный труд, который исподволь готовил революцию», – восторженно писал о нем Луначарский.
Историк и публицист Петр Мультатули заявляет более прямо:
«По нашему глубокому убеждению, Свердлов был представителем интересов тайного заграничного сообщества или сообществ, чьи структура и роль в русской революции до конца не известны. В своей деятельности Свердлов руководствовался в первую очередь не интересами большевистского правительства, а интересами тех сил, которые поставили его у власти».
Именно эти силы оторвали Яшу Свердлова от текущих дел, повелев быстро и жёстко поставить на место зарвавшегося грузина, обеспечить плавный трансфер партийной власти в руки прибывающего из Америки резидента ФРС Льва Троцкого.
Сталин назначил встречу у паровозного депо. Яша, скользя по утоптанном снегу, царапая лакированные штиблеты о камни и огрызки металла, был вынужден угрюмо пробираться к стоящему особняком зданию, обещая убить своего бывшего ссыльного соседа за эту непотребную экскурсию. Четверо его гренадёров гуськом топали следом, почтительно отстав на десять шагов от босса.
Сталин ждал революционного соратника на пустыре,
