Адольф Мютцельбург - Невеста с миллионами
«Да здравствует Толедо! Не отчаивайтесь! Вы будете спасены. Попросите позвать к вам священника, но обязательно католического. От него вы узнаете все подробности».
Молодой человек не сразу отложил записку. Он все еще был как во сне. Не было ли здесь опять обмана? Он уже не верил никому на свете. Немного успокоившись, он снова прочитал послание. Буквы были выведены четко, разборчиво, слова написаны без ошибок — нет, это не могло быть делом рук техасцев. Из предосторожности он порвал записку на мелкие части и по одной выбросил их в окно. Человека в дверях уже не было. Кто бы это мог быть? Дантес? Но он ничуть не похож на таинственного незнакомца.
Чтобы окончательно успокоиться, Ричард несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Потом постучал в дверь и сказал, что хочет поговорить с охраной. Дверь отворилась. Ричард спросил, нельзя ли ему побеседовать со священником. Охранник ушел и через несколько минут вернулся с ответом. Оказалось, что сейчас в Провиденсе один-единственный священник, причем католик. Ричард сказал, что и такой духовник ему подойдет. Дверь опять закрылась, и молодой человек остался наедине со своими мыслями.
Прошло никак не меньше часа, прежде чем за дверью снова послышался какой-то шум. Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий худой человек с очень бледным лицом и длинными черными волосами. Он выглядел серьезным и замкнутым, но в лице его не было суровости. Он внимательно посмотрел на Ричарда темными глазами и протянул ему руку.
— Оставьте нас! — повернулся он к солдату, который тут же скрылся за дверью.
— Я пришел к вам, сэр, — начал священник, понизив голос, — чтобы утешить и вселить надежду. В последний час вы нашли покровителя и защитника. Впрочем, не стоит продолжать наш разговор по-английски: нас могут подслушивать.
Ричард сказал, что владеет французским, немецким и испанским.
— В таком случае давайте остановимся на французском, — продолжил священник уже на этом языке. — К вам меня послал Эдмон Дантес, миссионер!
— Я так и думал! — радостно воскликнул Ричард. — Но как он здесь оказался?
— Подробно вы узнаете об этом у него. Он не сомневается, что ему удастся вас спасти.
— Но, Боже мой, возможно ли это? В этом городе…
— Положитесь на него! — уверил священник. — Он удивительный человек, и с ним — Бог. В диких, далеких от цивилизованного мира странах мы с ним попадали в такие ситуации, из которых я не надеялся выйти живым. Но он преодолевал все трудности и устранял все препятствия! Ему вы можете доверять полностью! Плана, который он разработал для вашего спасения, я еще до конца не знаю: предполагаю, он предусматривает привлечение на нашу сторону офицера, которому предстоит командовать экзекуцией. Дантес сказал мне, что уверен в успехе, а если Дантес так говорит, это действительно так. Он сообщил мне, что вы невиновны, и я тоже ни минуты не сомневаюсь в этом.
— Я невиновен, святой отец! — с глубоким волнением вскричал Ричард. — И если Богу угодно будет даровать мне жизнь, я никогда не забуду, в каком положении пребывал я, невиновный, и как необходимо милосердие окружающим нас людям. Какое счастливое стечение обстоятельств, что мой благородный защитник отыскал здесь, в Провиденсе, именно вас!
— Он увидел меня случайно и тут же узнал, — ответил священник. — А я узнал его не сразу: он совершенно изменил свою внешность, чтобы следовать за вами, не боясь разоблачения. Но вскоре я понял, кто передо мной. Если бы он потребовал от меня мою жизнь, я без колебаний принес бы ее в жертву. Но здесь мне не везет. От войны и связанных с нею зверств — а с ними приходится встречаться или слышать о них на каждом шагу — у меня тяжело на душе. Но именно поэтому я считаю своим долгом терпеливо все выносить. Нужно облегчить столько страданий, сказать столько слов утешения, что мне некогда думать о себе, я думаю только о своей пастве.
— Эдмон Дантес назовет мне ваше имя, — мягко сказал Ричард, — и как только я обрету свободу и окажусь в безопасности, я всегда буду помнить сегодняшний день и попытаюсь облегчать страдания, о которых вы говорите. Пусть вашей пастве достанется благодарность, какую я не в силах проявить по отношению к вам.
Священник молча поклонился и затем сказал:
— Мой благородный друг просил вас не отчаиваться, что бы ни случилось, даже если прозвучат выстрелы. Вам нужно только не терять мужества и не закрывать глаз. Потребуйте, чтобы я провожал вас в этот якобы последний ваш путь! Я сумею выбрать удобный момент и сообщить вам дополнительные подробности о замысле моего друга.
Он протянул Ричарду руку и, пожимая протянутую в ответ руку молодого человека, промолвил:
— До свидания!
Ричард с глубокой признательностью глядел ему вслед. Ведь спаситель явился к нему в последний час! Но вдруг план, задуманный Дантесом, сорвется? Что ни говори, а до приведения приговора в исполнение оставалось совсем мало времени. Будет ли подкуплена охрана? Священник говорил, чтобы Ричард не отчаивался, даже если услышит выстрелы. Не слишком ли самонадеянно обещать такое? Впрочем, нет! Ричард верил обещаниям друзей. Он испытывал к миссионеру доверие, которое человек с трезвым умом назвал бы суеверным, однако оно проистекало лишь из убеждения, что этот сильный, решительный человек не станет обещать того, чего не в состоянии выполнить.
Ричарду принесли сносный обед, который он, заставляя себя сохранять спокойствие, съел, хотя и не испытывал такого желания. Затем он попытался немного поспать, ибо ночью почти не сомкнул глаз. Однако сон к нему не шел. Со стороны школы, находившейся поблизости, до него донесся бой часов. Удары следовали один за другим: один, два, три, четыре… Четыре часа! Казалось, время тянется бесконечно долго. Им все больше овладевала страшная мысль, что случайность может перечеркнуть планы его благородного друга. Случайность ли? Нет, может быть, судьбой ему уготовано умереть здесь.
Ричард постучал в дверь и сказал охранявшему его солдату о последнем и единственном желании: пусть на казнь его проводит священник. Потом он попросил перо и бумагу. Он посчитал необходимым на всякий случай приготовиться к смерти и оставить приемному отцу и друзьям несколько прощальных слов. Священник, подумал он, позаботится о том, чтобы они дошли до адресата. Тем временем прошел последний остававшийся у него час. Дверь отворилась, и на пороге появился офицер.
— Пойдемте со мной! Пора! — сказал он.
— Моя просьба исполнена? — спросил Ричард, вскакивая с места. — Священнику разрешили сопровождать меня?
— Разрешили, — ответил офицер с непроницаемым лицом.
