Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
— Ну, так вот, как проехали мы заставу, Антонио и говорит мне: поеду к светлейшему герцогу, отвезу ему письма. А я повернул домой… Очень уж хотелось мне выспаться. Ведь просто и рассказать-то вам нельзя, господа почтенные, сколько мы за это время горя пережили, сколько ночей не спали. Вот брат мой так даже жизни лишился! Покуда мы ехали отсюда до моря, нечего было и думать что-либо затевать, чтобы добыть те письма! Ведь, как назло, отсюда, из Парижа, за нами погнались еще трое мушкетеров.
— Еще трое? — переспросил недоумевающий д'Эпернон.
— Так, значит, они как-то проведали, что вы с Антонио поехали в погоню за д'Альби? — яснее поставил вопрос Ришелье.
— Да уж верно, что так, ваша эминенция!
— Вы их узнали?
— Антонио говорил, что это маркиз, Милон и Каноник.
— Ну-ну, что же дальше-то? — торопил д'Эпернон.
— Только в самом Лондоне мы добрались до этого д'Альби. Брат мой надумал выкрасть у него письма к герцогу Бекингэму, пока он спит. А мушкетер-то на беду и проснись! Вскочил, да и отправил беднягу на тот свет…
— Но вы наверняка знаете, что письмо было к герцогу Бекингэму?
— Известное дело! Это так же верно, как и то, что я стою здесь перед вами.
— Так отчего же вы не бросились на помощь брату? Ведь вас же было трое! — с досадой заметил д'Эпернон.
— Да ведь никак нельзя было, ваша светлость. Брат пошел к нему наверх один, а мы с Антонио сидели как ни в чем не бывало в зале, где был и хозяин, и много гостей. Однако мы все-таки упекли д'Альби в Тауэр!
— Да, упекли в Тауэр и устроили так, что герцог Бекингэм узнал обо всем и выпустил его на свободу! — насмешливо вскричал Ришелье. — Глупее этого вы не могли ничего придумать!
— Гм, ваша эминенция! Знать бы, где упадешь… Да и то сказать, если бы мог человек все наперед знать, не к чему бы ему и головой за других рисковать, — отвечал Жюль Гри. Он пришел вовсе не для того, чтобы выслушивать назидания, а чтобы получить свою плату, поэтому слова Ришелье ему очень не понравились. — Ну, как бы там ни было, но на другое утро мушкетера отвели во дворец герцога Бекингэма. Там он отдал письмо и получил ответ.
— Ответ? — в один голос переспросили герцог и Ришелье.
— Именно! Да и ответ-то, надо думать, очень важный, потому что герцог дал мушкетеру отличную лошадь и пропускное письмо.
— Откуда же вы все это узнали? — спросил д'Эпернон, которому, казалось, начинал нравиться смышленый и бойкий мошенник. Ришелье в это время тоже подумал, что со временем этот парень может ему очень пригодиться.
— Знаю я это потому, что сам вместе с Антонио читал пропускной билет, да и ответ герцога был у меня в руках. В лесочке за Гурне мы подстерегли мушкетера на обратном пути. Сначала я пристрелил под ним лошадь, а потом всадил пулю и ему самому в лоб. Когда он упал мертвый, мы забрали у него письма.
Ришелье и д'Эпернон с пониманием переглянулись, дескать мошенник-то хочет, кажется, одурачить нас!
Жюль Гри не подозревал, что кардинал задумывал нечто такое, что должно было ему решительно не понравиться.
— Вы сказали, что взяли у мушкетера письма, — проговорил Ришелье, пристально глядя на рассказчика своими черными проницательными глазами. — Кто же именно из вас взял их?
— Антонио. Ведь он был вожаком дела, а я только сопровождал его да помогал, потому что он обещал мне хорошую плату от герцога д'Эпернона, если нам удастся добыть те письма.
— И вы читали пропускное письмо герцога Бекингэма? — продолжал допрашивать Ришелье.
— Да, сейчас же после того, как мы оставили мушкетера мертвым на дороге, а сами ускакали от него подальше.
— Что же там было написано?
— Приказ всем чиновникам, служащим королю английскому, всеми способами помогать тому, кто покажет им это письмо. Подписано оно было самим герцогом Бекингэмом, — уверенно ответил Жюль Гри.
— Ну, а второе письмо, которое вы взяли у мушкетера, вы тоже прочли?
— Нет, ваша эминенция, того не читали. Оно было запечатано большой печатью самого графа.
— А был на нем адрес или какая-нибудь надпись?
— Нет, ничего такого не было. И сложено письмо было так, что никак нельзя было подсмотреть, что в нем написано.
— И вы думаете, что, когда Антонио въехал в Париж, письма были еще у него?
— В этом могу побожиться, ваша эминенция!
— В таком случае дело весьма похоже на то, что вы сами зарезали его, чтобы письма эти остались в ваших руках! — неожиданно, но невозмутимо спокойно заключил Ришелье.
Жюль Гри совершенно озадачился и взглянул на кардинала, все еще думая, что тот шутит.
— Я?.. ваша эминенция, — пробормотал он, — я?..
— Да, ведь знали об этих письмах только вы! Вы приехали сюда вместе с Антонио! Вас видели с ним последнего, — объяснил ему свою мысль Ришелье. — Из этого ясно, как день, что вы или убийца, или лгун и мошенник, желающий одурачить нас.
— Да сохранят меня от этого все святые! Уж не знаю, чем я заслужил от вас такие слова! Я пришел сюда в надежде получить вознаграждение за все те горести и напасти, которые перенес за это время, а вместо того слышу только одни…
— Вы ведь уверяете, что застрелили мушкетера д'Альби, — с раздражением перебил его Ришелье.
— Антонио сам это видел! Мушкетер остался лежать мертвым на дороге.
— А я вам скажу, что этот самый мушкетер теперь здесь в Париже!
— Вашей эминенции угодно испытать меня…
— Мне угодно только доказать вам, что вы рассчитывали провести нас и ошиблись! Мы раньше вас узнали правду! Вы рассчитывали, что мушкетер еще не успел доехать до Парижа, но забыли, что эти мушкетеры — чистые дьяволы! Могу сообщить вам, что д'Альби здесь, в Париже, и уже доставил по адресу то самое письмо, которое вы так хорошо описали!
— Ну, уж этого совсем не может быть! Вашу эминенцию обманули! — вскричал Жюль Гри с искренней уверенностью. — Возможное ли это дело! Вот эта самая рука спустила курок в упор ему… в лоб! Эти мои собственные глаза видели, как он повалился на землю и остался мертвым на дороге.
Ришелье встал, подошел к одному из огромных стрельчатых окон, выходивших на большой двор Лувра, и поднял тяжелую занавесь.
— Это действительно какое-то необъяснимое противоречие между фактами и рассказами, — проговорил д'Эпернон, озабоченно и печально покачивая головой.
— Подойдите сюда, — приказал Ришелье, — только осторожнее, чтобы вас не увидели со двора. Вы говорите, что убили мушкетера д'Альби. Не хотите ли посмотреть, как он бойко шагает по двору? Хотя уже начинает смеркаться, но вы, вероятно, еще сможете узнать его.
Жюль Гри подошел было к окну, но тотчас же отскочил, точно увидел привидение.
