Владимир Пистоленко - Крылья беркута
Думая так, Обручев медленно подвигался в очереди к столу, а там то и дело над листом склонялись головы и слышалось:
— Клянусь!
— Клянусь!
— Клянусь!
Кобзин стоял в сторонке и тепло смотрел на ребят, словно вдруг повзрослевших и возмужавших; комиссар думал о том, что ему выпало большое счастье выводить их на дорогу, и о том, что вот она — та сила, с которой можно идти на штурм, и атаману перед ней не устоять!
Скоро начнутся решающие бои. Кто-то из этих, едва начавших жить молодых людей погибнет в боях. Кобзин всматривался в лица, и сердце его сжималось. Чего бы только не отдал за то, чтобы все они, эти мальчишки, остались живы и увидели ту жизнь, ради которой клянутся сейчас не жалеть себя.
...После окончания собрания Семен уехал.
На станцию Соляная защита он добрался с товарным поездом, когда совсем уже стемнело, на что Семен и рассчитывал. Теперь до Соляного городка оставалось всего около пяти верст, дорога вилась по заснеженной равнинной степи, и если днем просматривалась на всем ее протяжении, то ночью тонула во тьме.
Довольный первой своей удачей Семен зашагал в Соляной городок.
В минувшем году ему довелось побывать в этих краях. Вместе со своим напарником по цеху, Николаем, он приезжал сюда на рождественские праздники. Они гостили тогда около недели.
Отправляясь в это опасное путешествие, Семен намеревался прежде всего зайти в знакомый двор.
На Семене была простая казачья одежда: полушубок, перехваченный кушаком, стеганые штаны, заячий малахай, на ногах валенки. Все это было изрядно заношено, но не говорило о бедности, наоборот, каждый, взглянув на этого подобранного молодого казака, мог подумать, что он рачительный и крепкий хозяин.
До Соляного городка Семен добрался благополучно.
Поплутав по переулкам, он с трудом нашел нужную ему присадистую избу-землянку. Огня уже не было, должно быть, хозяева улеглись спать.
«Стучать или не стучать? Если бы знать, что посторонних там нет, можно бы действовать без сомнения... А вдруг на постое белоказаки? Сам в лапы напросишься!»
Постояв в нерешительности, Семен бесшумно приоткрыл калитку и проскользнул во двор. Осмотрелся. Все на старом месте. В глубине двора небольшой сарай, рядом стожок сена.
«Может, забраться в сарай да и пересидеть до утра? Там, где находится скотина, всегда тепло, конечно, не как в избе, но терпимо».
Семен уже совсем было решил направиться к сараю, но в соседнем дворе тявкнула собака, неподалеку откликнулась другая, и вскоре уже разноголосый хор собачьих голосов будоражил ночную тишину.
Семен тихонько постучал в окно. Уголок занавески приподнялся, показалось знакомое бородатое лицо. Затем послышался стук двери, и из сеней мужской голос спросил:
— Кого надобно?
— Вас, Петр Фомич. Я Семен. С Николаем приезжал минувшей зимой. Помните?
Дверь отворилась.
— Давай, входи быстрее, а то мороз сокрушает, — сказал хозяин и ввел Семена в избу.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Семен. Гостенек наш. Николашкин дружок.
— Батюшки! — не то удивилась, не то испугалась женщина.
— Давай-ка раздевайся, — сказал хозяин. — Только огня я зажигать не буду, от греха подальше.
— Да как же это без огня? — забеспокоилась женщина. — Ты, старик, хоть коптилку вздуй.
— Чтоб непрошеные нагрянули? — отозвался хозяин.
— Не сидеть же человеку в потемках!
Семен успокоил, сказав, что ему огонь совсем без надобности.
— Мне бы переночевать у вас, и все. Что на это скажете?
Женщина вздохнула.
— Места в избе не перележишь, — ответил хозяин. — Только у нас такая оказия, что и человека в свой дом пустить не моги. Облава за облавой. Вчера дважды охранники заглядывали и наказ такой дали — никого стороннего не принимать, а если кто зайдет, тут же знак подать. Иначе, мол...
Хозяин не закончил фразы, но Семен и без слов его понял, что может грозить тому, кто не выполнит приказа контрразведки. Он понял и то, что хозяева напуганы его приходом, но стараются этого не показать.
«Надо уходить. В летнее время можно бы найти укромное место, летом каждый кустик ночевать пустит, а сейчас где спрячешься?»
Не ожидал Семен, что в Соляном городке введены такие строгости... Старается полковник Рубасов!
Конечно, хозяева не откажут, разрешат переждать хотя бы до утра. И скорее всего все обойдется благополучно... Ну, а если нагрянут белоказаки? Тогда этим добрым людям несдобровать. Надо немедленно уходить.
Он поднялся, еще не решив, куда же ему направиться.
— Извиняйте, пойду я...
— Ты на нас не серчай, — приглушенно сказал хозяин, и в его голосе Семен услышал смущение, просьбу и боль.
— Так ночь же, — вступила в разговор женщина. Она успела одеться и уже стояла посреди комнаты.
— До утра-то уж как-нибудь... А? Отец! — нерешительно сказала она.
— Так я разве что? — ответил хозяин. — Сам понимаю. — И с горечью вздохнул: — Эх, жизнь! Не жизнь, а жестянка, на белый свет смотреть не хочется... У тебя документы-то какие есть?
— Совсем пустой, — усмехнувшись, ответил Семен.
— Ох, ребятушки, ребятушки, буйные головушки, — сказал хозяин. — И как же ты думаешь, не дай бог чего?..
— А что мне? Я форштадтский казак, и вся недолга.
— Давай раздевайся, — предложил хозяин. — Бог даст, все обойдется. Как там Николай? Живой, здоровый?
— Живой! Вот вытурим беляков, в гости явится.
— Плохо у вас там в городе? Голодно? — спросила хозяйка.
— Хорошего пока мало, — сдержанно ответил Семен. — Ну, а все ж, можно сказать, дело пошло на улучшение. Казачни белой много накопилось в Соляном?
— Как саранчи, — ответила женщина. — В каждой избе полно. У нас тоже были на постое. Ушли. Изба больно холодная.
— А я с морозу и не заметил, — сказал Семен. — Ну, хозяева, спасибо вам за приют да ласку. Пойду я.
— До утречка посиди.
— Не могу. Нельзя.
— Все равно, тебе деваться некуда, — поддержал жену хозяин.
— Хочу на вокзал удариться.
— Никуда мы тебя не отпустим, и разговорам конец.
— Если так, спасибочко. Но в избе я не останусь. В сарае посижу.
Хозяин ничего не успел ответить. На улице снова послышался разноголосый лай, прогремел выстрел. Хозяин припал к окошку.
— Опять облава, — прошептал он. — Айда скорее в сарай!
— Случай чего — вы знать не знаете, — сказал Семен. — Сам забрел. Стучал — не пустили.
— Господи, пресвятая владычица, защити и помилуй! — зашептала хозяйка.
Семен прошмыгнул в сарай.
В дверную щель он видел, как во двор ввалились казаки. Одни пошли в дом, другие направились к сараю.
