Море, поющее о вечности - Александр Герасимов
— Не вини его, это была моя просьба. Я вынудила Меланиона следить за вами… время от времени. Если хочешь злиться, то злись только на меня.
— Как пожелаешь, — холодно заявил царевич.
— Неужели ради Медеи ты готов оставить все, чем дорожил раньше?
Ясон, перебарывая себя, ответил:
— Да, ты права.
Ожидавшая вспышки гнева, Аталанта удивилась его неожиданно тихому голосу.
— Я решил больше не убегать от себя самого. С детства я сдерживал свои страхи и разочарования. Утешал себя тем, что когда-нибудь все изменится… Но все становилось лишь хуже. Теперь я не стану отворачиваться от собственных желаний — нет, я обращу слабость в силу!
Девушка какое-то время молчала. Затем выражение ее лица смягчилось, словно она собиралась заговорить с рассерженным ребенком. Шагнув ближе, Аталанта положила руки на грудь царевича и тихо сказала:
— Ясон, у тебя и так есть все, что нужно для счастья. Ты молод, богат и силен. Посмотри вокруг — на друзей и принадлежащий тебе прекрасный корабль!.. На прекрасный мир, который лежит перед тобой, открытый для странствий. Неужели всего этого мало, чтобы наконец почувствовать себя счастливым?
Ее слова не нашли в его душе никакого отклика. Ясон помрачнел и стряхнул ее руки, после чего сделал шаг в сторону:
— Ты не поймешь меня. Никогда не могла понять по-настоящему. Уверен, она справится с этим лучше.
Не прощаясь, предводитель аргонавтов направился прочь. Аталанта с застывшим взором смотрела куда-то в стену.
Повернув за угол, царевич остановился и глубоко вздохнул. Ата не была виновницей его страхов и разочарований — она всегда оставалась верной подругой. Неужели эта девушка заслужила подобного отношения?
Ему захотелось вернуться и попросить прощения за свою грубость. Но после всего сказанного такой поступок будет выглядеть жалко. Да и вряд ли Аталанта пожелала бы теперь его слушать… Что важнее: собственная гордость или утрата одного из близких людей?
«Дурак, — отругал он себя, попытавшись представить нелепое возвращение к Аталанте. — Слишком поздно для сожалений. Если сжег старый дом, нечего приходить раз за разом на обугленные развалины».
Примирившись с собственными мыслями, Ясон продолжил искать колхидскую деву.
* * *
Много времени прошло, прежде чем он наконец заметил дочь Ээта. Та стояла у лавки и говорила с почтительно склонившимся старцем, приказывала доставить купленное во дворец. Когда Медея обратила внимание на подходящего Ясона, в ее глазах блеснула радость. Бросив через плечо пару слов мастеру, она шагнула вперед и обвила шею аргонавта руками. Не ожидавший подобного Ясон встал как вкопанный. Он понимал, что это естественно после всего, что произошло между ними. Но смелая непосредственность Медеи не могла не удивлять.
— Что ты здесь делаешь? Не говори, что шел сюда через весь Фасис.
— Я искал тебя, — возразил царевич. — Почему бы мне не пройти и большее расстояние ради этого?
О том, что еще недавно он собирался повернуть обратно, Ясон предпочел не говорить. Аргонавт отстранился, мягко высвобождаясь из смущавших его объятий, и окинул взглядом Медею с ног до головы.
— Сегодня твоя прическа напоминает ту, что носят в далеких Микенах. Это красиво!
— Я редко уделяю внимание подобным вещам, но с утра было подходящее настроение. Хорошо, что ты заметил.
Девушка отнеслась к похвале сдержаннее, чем он ожидал. Чуть замешкавшись, царевич посмотрел на прилавок за ее спиной:
— Почему ты не посылаешь слуг, чтобы они купили все за тебя?
— Хочу сама видеть, что беру. И даже поторговаться при случае. Я не слишком доверяю чужому мнению там, где могу решать сама. К тому же прислужники отца во дворце куда охотнее выполняют его приказы, чем мои.
— Скоро это закончится, — Ясон улыбнулся.
— Твоя правда, я готова покинуть Колхиду.
— Полагаю, мне стоит больше рассказать о твоей новой родине… Хочешь провести оставшийся день со мной?
— Хорошая мысль, но вынуждена отказаться. Нужно сделать кое-какие приготовления, которые касаются нас обоих.
— Вот как! Это связано с нашим недавним разговором?
— Угадал. Некоторые вещи лучше завершить до отплытия.
— Я догадываюсь, о чем ты говоришь. И немного беспокоюсь, — Ясон вздохнул. — Но знай, что от своих намерений отказываться не стану.
— А ты и не сможешь. Слишком поздно что-то менять! Я не из тех, кто легко относится к обещаниям, и моя богиня такая же. Тебе стоит помнить об этом.
Она подняла на него взгляд, острый и, как всегда, насмешливый. Но очень быстро выражение лица Медеи смягчилось.
— Постарайся выспаться как следует, Ясон из Иолка. Завтра вечером тебе понадобится ясная голова.
Глава 22
Сквозь угрюмый сумрак пещеры с трудом пробивалось пламя факелов. Внутри не было ни паутины, ни каких-либо следов присутствия подземной жизни, только тяжелая пыль осела на стенах и выступах. Она лежала плотным слоем там, где ее не могло достать движение воздуха; скрывалась в расщелинах и укутывала плечи каменной статуи. Казалось, пылинки тут отмеряли прошедшие дни… А может, и целые годы — отсчет времени во мраке, где древность и настоящее сплелись воедино, был невозможен.
Переступая босыми ногами по каменному полу, Ясон ощущал, как тело покрывалось мелкими мурашками. Но был ли холод единственной их причиной?.. Юноша ощущал странную смесь тревоги и возбуждения.
Снаружи время от времени поднимался ветер. Он проникал в пещеру, служившую убежищем владычицы ночи. Стелился по полу, заставлял шелестеть складки одежд Медеи, сбивал — но не гасил — желтое пламя по стенам. Когда сильный порыв растрепал волосы девушки, она обернулась и посмотрела на Ясона. Черные пряди упали на лоб царевны, и в полутьме показалось, будто ее лицо рассечено глубокими трещинами. Медея походила на скульптуру из темного известняка, и это придавало ей удивительное сходство с каменной фигурой богини.
Ясон с трудом отвлекся от созерцания молодой жрицы и уставился на изваяние Гекаты. Оно было на удивление талантливо высеченным: каждое из трех лиц отличалось собственными чертами. Даже лежащая у ног богини собака была сработана неизвестным скульптором с большой тщательностью. Раскрытая пасть с высунутым языком создавали у наблюдателя впечатление, будто животное усмехалось. Ясон передернул плечами и тут же мысленно отругал себя. Статуя не была такой уж пугающей — больше угнетала нехватка света.
— Подойди ближе.
Медея не просила — она приказывала. Дочь Ээта находилась в своих владениях, тогда как молодой аргонавт был здесь чужаком и мог лишь повиноваться. Ясон встал рядом с колхидской девой. Она взяла его за руку и подвела к изваянию богини.
— Геката, царица ночи, ждет. Поклонись ей!
Юноша сделал так, как ему сказали. Низко согнувшись,
