Почему мы дошли до Берлина? Параллельная история Второй мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Правда, обстановка немного успокоилась. Третью полосу «линии Маннергейма», за Выборгом, советские войска не прорвали. Финская пропаганда расшумелась о «чуде», славила своих бойцов, спасших отечество. Однако в действительности никто третью полосу всерьез не штурмовал. Финнов по-прежнему принуждали к миру. Перед Ленинградским и Карельским фронтами была поставлена задача освободить только свою территорию. На финские земли СССР не претендовал, и губить воинов в новых прорывах было незачем.
Глава 36. Еще раз о преступниках
По мере того как Вторая мировая война уходила в прошлое, на описания исторических событий накладывались те или иные искажения, менялись оценки. В частности, развивалась тенденция относить все преступления только на счет нацистской верхушки и карателей из СС, гестапо. Тенденция была чисто политической. Федеративная Республика Германии вошла в блок НАТО, стала в «холодной войне» союзницей США и Англии. Поэтому злодеяния списывали на узкий круг лиц, плодились мифы о честных офицерах и генералах, противостоявших Гитлеру. Аналогичным образом Германская Демократическая Республика стала союзницей СССР, и рождались легенды о рабочем подполье.
Действительности не соответствовало ни то, ни другое. Черные потусторонние духи, вызванные и вскормленные нацистами, захватили под свое влияние не кучку, не касту, они закружили в безумных вихрях миллионы людей. Охрану Освенцима несли не только подразделения СС, но и вермахта. Да и массовым истреблением пленных в 1941 г. отличились обычные армейские части. Кому сдались «недочеловеки», те их и расстреливали. А для конвоирования и охраны пленных строевые воинские части старались не отвлекать. В 1941–1942 гг. эту задачу возложили на военно-строительную организацию Тодта, куда призывали граждан старших возрастов. Именно «стройбатовцы», почтенные отцы семейств, гнали пленных к лагерям, пристреливая по дороге отставших, морили голодом на огороженных клочках поля.
Армейские части широко привлекались к карательным акциям. А при отступлении, как уже отмечалось, появились особые команды факельщиков. Но бесчинствовали не только они. Битые немцы сплошь и рядом срывали свою злость на мирных жителях. Так, под Одессой в Куяльнике бегущие подразделения 6-й германской армии принялись хватать всех, попавшихся под руку, и расстреливать в глиняном карьере. Перебили более 400 человек – в их числе было 30 младенцев, умерщвленных вместе с матерями. Город Старый Крым был освобожден партизанами, но появились части 98-й немецкой дивизии, отступавшей от Керчи к Севастополю. Выбили партизан, а перед тем, как удрать, обошли дома и убили всех, кого застали, – 584 жителя. Комиссия по расследованию злодеяний оккупантов собрала свидетельства о сотнях подобных трагедий.
Генералы вермахта разрабатывали бесчеловечные проекты, ничуть не уступающие эсэсовским. Например, 12 июня 1944 г. командование группы армий «Центр» и штаб 9-й германской армии представили министру восточных территорий Розенбергу план «Сенокос». Сообщали, что они намерены захватить 40–50 тыс. подростков 10–14 лет и направить в Германию для работы учениками и подмастерьями. Пояснялось, что «эта мера направлена не только на предотвращение прямого пополнения численности армий противника, но и на сокращение его биологического потенциала» [8].
В предшествующих главах уже рассказывалось, что немцам ничуть не уступали в зверствах их союзники – венгры, финны, румыны, хорваты. А уж Япония в данном отношении могла дать фору гитлеровцам. Здесь никаких эсэсовцев в помине не было, но армейские офицеры, унтер-офицеры, солдаты то и дело устраивали кошмарные массовые расправы. Флотским офицерам гораздо реже, чем в армии, приходилось встречаться с противниками лицом к лицу. Но и они жаждали почувствовать себя настоящими самураями, омыть мечи живой человеческой кровью. Среди подводников действовал приказ – не удовлетворяться торпедированием неприятельских судов, а стараться истреблять всех, кто находится на борту: команду, пассажиров. Сохранились свидетельства, как это происходило после потопления пароходов «Дзисилак» и «Жан Николет». Подводная лодка всплывала. Людям, спасшимся на шлюпках, под угрозой наведенной пушки приказывали причалить к подводной лодке и подняться на палубу. Связывали, кололи штыками, а офицеры практиковались во владении мечом, отсекали головы, руки, ноги. Этим занимались инженеры, штурманы, офицеры медицинской службы [118].
Японский воинский кодекс внушал, что сдаваться в плен вообще позорно. Захваченных противников презирали. Поиздеваться над ними, потешить самолюбие выглядело нормальным и естественным. А тех пленных, кого все-таки не прикончили, распределяли на тяжелые работы – строить и ремонтировать дороги, мосты. Кормили более чем скудно, за невыполнения заданий наказывали. Люди умирали от лихорадок в тропическом климате. За мелкие провинности их избивали, за более серьезные проступки рубили головы перед строем. Всего за время войны погибло 27 % американцев и англичан, попавших в японский плен. Для солдат и офицеров других национальностей данные отсутвуют.
В отношении медицинских опытов над живыми людьми японцы значительно опередили немцев. Еще в 1932 г. в Маньчжурии был создан «отряд 731», начавший разработки бактериологического оружия. Для экспериментов использовали пленных китайцев. Иногда, если срочно требовалось «сырье», их просто похищали в ближайших селениях. Но японские ученые предполагали, что смертоносные бациллы могут по-разному действовать на людей различных рас и народов. А применять бактериологическое оружие предполагалось в основном против русских. Что ж, в Маньчжурии проживало много эмигрантов. Прав у них было еще меньше, чем у китайцев, и по заявкам «отряда 731» полиция поставляла требуемое количество мужчин, женщин, детей. Всего русские составили около 30 % подопытных.
Их заражали теми или иными бациллами, отслеживали, как протекает болезнь. Если жертва выживала, ее использовали для последующих опытов – живыми из «отряда 731» не выходили. Кроме бактериологических программ, развернулись и другие исследования. Людей помещали в барокамеру, исследуя смерть от понижения давления. Доводили до гибели от перегрева, переохлаждения, изучали воздействие ядов, провоцировали гангрену. Иногда подвергали людей вивисекции, удаляли заживо различные органы вплоть до головного мозга, чтобы изучить их «свежими». Персонал «отряда 731» насчитывал 3 тыс. медиков, служащих, охранников. А за время существования в его лабораториях, по разным оценкам, оборвались жизни от 3 до 10 тыс. жертв.
Наряду с «отрядом 731» возник другой, «отряд 516», он занимался разработками химического оружия. Третий, «отряд 100», создавал бактериологические средства для заражения животных и сельскохозяйственных растений. В этих центрах также осуществлялись опыты над людьми. Впрочем, подобные изуверства совершались не только в сверхсекретных институтах. Ими увлеклись и обычные военные врачи. В гарнизонах Новой Гвинеи и Индонезии они устраивали для любознательных сослуживцев уроки
