Сабина Мартин - Маска
Она выбралась из пещеры, сняла голубое платье, перевязала грудь и надела штаны и сюрко из зеленой шерсти. Хотя наряд был сшит не очень искусно, Мелисанда приобрела в нем вид зажиточного молодого человека, поскольку ткань, подаренная ей ткачом, была очень дорогой. Возможно, этот дар спасет ей жизнь.
Уложив платье и остальные пожитки в котомку, она повесила сумку писаря на пояс, а затем подрезала волосы — теперь они едва доходили ей до подбородка. Это несколько изменит форму ее лица. А капюшон из той же ткани, что и плащ-сюрко, довершит дело.
Мелисанда опять прислушалась, но ее слух не улавливал ничего, кроме журчания ручья. Она набрала воды в бурдюк и отправилась в путь.
Ройтлинген. Там она сумеет отомстить Оттмару де Брюсу. А Вендель Фюгер поможет ей заманить их общего заклятого врага в ловушку.
* * *Эберхард фон Закинген смотрел на жалкий сброд, собравшийся во дворе хутора.
— Вы нарушили законы Вюртемберга. Вы преступники, сволочи, жалкое отребье! Вы подло убили трех человек. За это вас ждет смертная казнь. И я лично позабочусь о том, чтобы вас вздернули на виселице.
— Но мы же не знали… — заикнулся было один из поджигателей, но его толкнули в бок, и он замолчал.
— Ты что-то хотел сказать, парень? — Фон Закинген угрожающе подался вперед.
Уродливый тип со сломанным носом энергично покачал головой.
Фон Закинген горько рассмеялся. Такие мужчины вызывали в нем отвращение. Трусы, ощущавшие собственную силу, только когда выступали против беззащитных женщин и стариков. Да, убить пожилых людей во сне — это они могут. А стоит им столкнуться с противником сильнее — и они уже в штаны наделали. Фон Закинген часто встречал таких слабаков на войне. Бахвалились, не закрывая рта, а едва приближался враг, они прятались по кустам.
— Ничего, заплечных дел мастер развяжет вам язык. Вы еще подеретесь за право первым признать свою вину. А теперь — шагом марш! Видеть вас не хочу.
Он подал своим солдатам знак, и те повели пленных в Урах. Сам же фон Закинген решил проехаться по хутору и все внимательно осмотреть. Уже забрезжил рассвет, и обгоревшие строения печально чернели на фоне сереющего неба. Спешившись, рыцарь направился к пожарищу. В груди у него защемило. И фон Закинген ничем не мог объяснить эту боль. Он ногами разбросал обгоревшие балки, до сих пор источавшие тепло. Вскоре он нашел то, что искал — обуглившееся человеческое тело. И еще одно. Он все перерыл в развалинах, но третье тело так и не сумел обнаружить. Может быть, оно сгорело дотла? Или кому-то из хуторян посчастливилось пережить нападение?
Эберхард фон Закинген огляделся по сторонам. Сердце забилось чаще. Выскочив во двор, он принялся обходить одно строение за другим. Ставни на одном из каменных домов казались новыми. Распахнув дверь, он затаил дыхание. Тут кто-то жил! Фон Закинген увидел нитки и иголку, обрезки зеленой ткани, деревянную кружку, миску для умывания, полотенце, а главное — лежанку, на которой явно кто-то спал этой ночью! Этому могло быть только одно объяснение — тут жила Мехтильда. А охотники на ведьм об этом не знали.
Фон Закинген выбежал из дома и еще раз обыскал весь хутор, каждое строение, все амбары и сараи, какими бы разрушенными и покосившимися они ни были. Но нигде не осталось и следа юной рыжеволосой служанки.
Наконец рыцарь вернулся к своей лошади. Девчонка, должно быть, сбежала от убийц. Сбежала и спряталась в лесу. Фон Закинген зарылся лицом в теплую мягкую гриву лошади. Итак, Мехтильда жива. Ему захотелось упасть на колени и разрыдаться от радости.
Глава 7
Отмщение
Сентябрь 1330 года
Конрад Земпах вежливо улыбался, выходя из церкви. Воскресная служба закончилась. У него было достаточно времени, чтобы все обдумать, правда, болтовня дочерей чуть не свела его с ума. Хорошо, что хотя бы старшенькую удалось обручить и в ближайшее время она покинет отчий дом. Да и младшим он собирался поскорее найти супругов. Жена может сколько угодно ворчать, что девочке в тринадцать лет еще рано выходить замуж. Земпах по собственному опыту знал, что в таком возрасте девушка уже может исполнять супружеские обязанности. Вспомнив о своем последнем свидании, Конрад невольно облизнул губы.
Но потом его лицо исказилось в недовольной гримасе. В течение последних недель многое в его жизни не ладилось, он переживал одно поражение за другим. Только теперь дела наконец-то пошли в гору. Поскольку Мельхиора, палача Эсслингена, официально признали мертвым, Земпаху приходилось вести расследование тайно. Он не переставал верить, что Мельхиор жив, что рано или поздно этот мальчишка даст о себе знать. И его усилия окупились — осведомитель по имени Петер вышел на след палача. Петеру довелось попить пива с мужчиной, чье лицо было обезображено шрамом, и парень выведал у него много интересного. К сожалению, это были всего лишь намеки, и Земпах решил вновь отправить Петера в Урах, чтобы продолжить поиски. Он даже дал ему значительную сумму, чтобы развязать язык новоиспеченному собутыльнику. Но встреча не состоялась — мужчины со шрамом в Урахе больше не было. Он как сквозь землю провалился. Петер поспрашивал жителей города, но ничего нового не узнал. Какая досада…
Земпаху хотелось самому поехать в Урах. Вот бы привезти этого палача в Эсслинген! Это стало бы его триумфом, и он доказал бы членам городского совета, что был прав. А они, в свою очередь, перестали бы смотреть на него искоса. Недавно Герольд фон Тюркхайм обозвал его одержимым — и за что? За то, что он продолжал искать еретика.
Как бы то ни было, теперь Земпах знал, что Мельхиор жив и находится в дне пути от Эсслингена. Найти бы только, где он прячется.
Земпах кивнул на прощание Хеннеру Лангкопу и его супруге и свернул в переулок Молочников. Девчонки хихикали, жена что-то говорила о чепце супруги Куниберта фон Энгерна. Земпах не слушал их болтовню. Он раздумывал о том, не предложить ли Экарию, новому палачу, дельце, от которого отказался Мельхиор.
В доме витали ароматные запахи приготовленного обеда, и настроение у Конрада сразу улучшилось. Слава Богу, к нему вернулся аппетит, как только дела пошли на лад.
На обед должен был прийти жених его дочери со своей семьей, и повар потрудился на славу. Конрад удобно устроился в кресле и приказал принести вина. После этого он погрузился в мечтания о том, что сделает с Мельхиором, если тот попадет в его ловушку.
* * *Мелисанда устало опустилась на валун. До Ройтлингена оставалось недалеко, впереди уже показались башни Ахальма. На следующий день она войдет в город с потоком торговцев, крестьян и ремесленников и попытается остановиться в таверне Фюгера. Пришло время придумать, кем она будет притворяться в Ройтлингене. Мысль о том, чтобы выдумать себе новое имя, новую жизнь, манила и в то же время пугала девушку. А ведь ей просто хотелось вновь стать Мелисандой Вильгельмис. Но, увы, ее желанию не суждено сбыться — так не будет уже никогда. Даже если Оттмар де Брюс умрет и ее жизни больше не будет угрожать опасность, нельзя никому рассказывать о своем происхождении. Люди наверняка задумаются, где она провела все эти годы. Они станут задавать вопросы, проводить расследования. Возможно, они выяснят, что Мелисанда работала в Эсслингене палачом.
