Ворон Бури - Бен Кейн
— Вычерпывайте! — крикнул я. — Шлемами!
Приказ не пришлось повторять.
Не все могли наклониться, зачерпнуть и вылить за борт, поэтому я начал искать место, чтобы пристать к берегу. У меня сжался живот. Подходящего места не было, лишь высокие белые скалы, волнами уходившие в морскую мглу.
Еще одна волна обрушилась на нас, накренив лодку на левый борт. Вода хлынула через край, сводя на нет все усилия тех, кто вычерпывал. Я взревел, обозвав их дряблорукими нидингами.
— Утонуть хотите? — спросил я.
Они удвоили усилия, как и люди на веслах. Мы немного продвинулись, и я снова увидел доски настила. Места для высадки все еще не было видно, но мы могли продолжать так, вычерпывая и гребя, пока оно не появится. Так я себе говорил.
Затем ударила большая волна. Вода уже доходила мне до щиколоток. Я почувствовал укол страха, но не позволил ему проявиться. Однако лицо Лало было серым, и он бормотал что-то на своем языке. Карли Коналссон, лучший моряк на борту, ругался. Торстейн и другие гребцы гнули спины, гребя с силой, рожденной отчаянием. Этого было недостаточно, и никогда бы не хватило. Лодка, может, и была неплохим судном с восемью или десятью рыбаками на борту, но с пятнадцатью из нас и четырьмя сундуками серебра она превратилась в неповоротливую, барахтающуюся свинью.
Решение было очевидно, как нос на моем лице. Тем не менее, я медлил. Вместо этого я попросил морскую богиню Ран о помощи. Единственным ответом была новая порция морской воды, окатившая нас. Я ждал, молясь еще усерднее.
Вода у моих ног все прибывала.
— Ворон Бури.
Я встретил взгляд Карли Коналссона.
— Мы идем ко дну.
Люди переглянулись. Взгляды их сошлись на мне. Лишь лица Векеля и Торстейн оставались спокойными.
Я больше не мог закрывать глаза на суровую правду. «Проклятье», — подумал я.
— Один сундук за борт.
Хрольф Рыжебородый возразил, но Олаф Две-брови предложил выкинуть за борт и его, и тот заткнулся. Вали и Олаф поднялись, широко расставив ноги на дне лодки. Им не нужно было говорить, что даже если просто опереть сундук на узкий борт, мы перевернемся. Бросать тоже нужно было в промежутке между волнами.
С вздувшимися на шеях жилами они подняли сундук. Бережно, словно мать с младенцем, они качнули его влево, потом вправо. Еще раз, увеличивая размах, и еще раз. Лодка закачалась, и вода хлынула через правый борт.
— Быстрее, — сказал я.
Они отпустили. На миг сундук повис в воздухе, а затем рухнул в море, прямо рядом с нами. Взметнулся фонтан брызг, силой удара отбросив лодку в сторону. С другой стороны ударила волна, и внутрь хлынул поток.
Моя мольба к Ран принять подношение замерла на губах. Я уставился себе под ноги. Лучше не стало. Я все еще не видел, где можно пристать к берегу. Море, такое приветливое вчера, превратилось в уродливого, злобного зверя с пенной пастью, жаждущего поглотить нас всех, а ветер был его шипящим спутником.
— Еще один, — проскрежетал я.
На этот раз никто не возразил.
Они не спорили и тогда, когда я приказал выбросить за борт третий сундук.
Лодка приподнялась, пошла легче, и Карли Коналссон ухмыльнулся.
Одного сундука достаточно, объявил я. Никто из нас не будет бедняком.
При этих словах я почувствовал на себе сейд-взгляд Векеля, и кожа у меня зазудела. Ясно, опасность еще не миновала. Я больше не смотрел на него и не задавал вопросов, словно это могло предотвратить то, что он увидел. С тем же успехом я мог бы сунуть голову в песок.
«Вступись перед Ран, Один, — молился я. — Позволь нам оставить один сундук. Это не жадность. У нее уже есть три».
Казалось, он исполнил мою просьбу, потому что мы немного продвинулись вдоль побережья. Места для вычерпывания стало больше, уровень воды понизился. Люди сменились на веслах; свежие силы заставили лодку резать волны. Море немного успокоилось, и я осмелился надеяться, что худшее позади.
— Это драккар?
Я в отчаянии проследил за вытянутой рукой Торстейн.
Справа по борту, примерно в пятидесяти бросках копья, показался квадрат. Это был безошибочно парус, и, судя по цветным полосам, на мачте норвежского судна.
— Да, — сказал я, добавив с призрачной надеждой: — Может, они нас не увидят.
Последовало мгновение, когда все глаза были устремлены на драккар, в отчаянной надежде, что его команда — лентяи, не следящие за морем. Даже если они нас и заметят, говорил я себе, может, не станут связываться с какими-то рыбаками.
Но не тут-то было.
— Сукины дети идут к нам, — сказал Вали.
Я поклялся бы, что слышу хохот Норн, но потом понял, что это пара чаек пронзительно кричит над головой. «Суки, — подумал я. — Жалкие суки эти Норны».
— Что нам делать, Ворон Бури? — спросил Векель.
— Пляж! — Это был Лало, смотревший влево по борту.
Он был прав. Это была галечная полоса, не вся подпираемая скалами.
— Мы доберемся до него раньше драккара, — сказал Гуннар, нетерпеливый, как гончая на поводке, почуявшая запах оленя.
— И куда дальше? Мы не убежим от его воинов с сундуком, — прорычал я.
Гуннар понурился.
— Мы можем договориться с капитаном, — сказал я, совсем не уверенный, что это так. — Купить себе место на борту.
— Ценой будет весь сундук. — Лицо Вали Силача было грозовым.
— Это лучше, чем ничего, не так ли? — «Может сработать», — подумал я.
Но Норны еще не закончили плести свою злую паутину.
— Это «Морской жеребец», или я навозный мужик из Мунстера, — сказала Торстейн. — На носовой фигуре зарубка.
Я посмотрел, и к горлу подступила кислота. Торстейн была права. Мы не только потеряем остатки серебра, но его заберет Асгейр. «Думай как Локи, — сказал я себе. — Будь хитер. Коварен». Я вгляделся в «Морского жеребца», и меня осенило с силой удара Мьёльнира, молота Тора.
— К пляжу, — приказал я. — Гребите, псы, ваши жизни от этого зависят!
— Что ты собираешься делать? — спросила Торстейн.
Все смотрели на меня. Даже Векель выглядел заинтригованным, и я с
