Тбилиси. Биография города - Бакал Лада
Мейдан – самая старая, первая площадь города, в некотором смысле центр Тбилиси вообще. Во времена грузинских царей до персидского завоевания на площади совершались казни преступников и оглашения царских указов; потом, как принято в азиатских городах, тут возник базар.
История Мейдана начинается где-то в совсем туманной древности, но только от XIX века дошли относительно внятные описания. В прошлом через Мейдан проходили караванные дороги, в том числе и часть Великого шелкового пути, если он в самом деле был здесь. Караваны входили в город с востока, через Гянджийские ворота, проходили через Мейдан, оттуда шли на север и покидали город через Коджорские, или Мухранские ворота, что около теперешней площади Свободы. От центральной площади расползались узкие торговые улицы, заполненные лавками, складами, магазинами – современные улицы Абхази, Шардени и другие.
В 1524 году персы, тогда владевшие городом, построили на скалистом берегу Куры мечеть, которая выходила на Мейдан фасадом, тем самым застолбив за символом ислама место в самом центре города. Площадь стала центром шиитской культурной жизни. Здесь вплоть до ХХ века проводились церемонии Шахсей-Вахсей, имитирующие страдания и гибель имама Хусейна, важного мусульманского деятеля. Мечеть над Мейданом разрушили в XX веке по личному приказанию Берии.
Напротив снесенной мечети и сегодня стоит храм Святого Георгия, Сурб Геворк – важное здание в истории Тбилиси, Грузии и грузинского армянства. Удивительно, насколько Тбилиси вообще армянский город. Стоит углубиться в средневековую и раннехристианскую историю Кавказа, и становится понятным, как мал мир, как хрупок, как мобилен: здесь, на Кавказе народы постоянно мигрировали в эпохи войн и набегов – приходили целые кланы, семейства, роды из Армении, Персии и даже из Каппадокии, приходили и оседали здесь, в Тбилиси.
Армянскую церковь над Мейданом построили в 1251 году, что поразительно в масштабах континента и времени – в монгольскую эпоху в Грузии мало что строили, на Руси не строили ничего, если не считать северных, новгородских земель. (Есть даже версия, что первый храм на фундаменте у Мейдана был выстроен в 631 году, что приводит нас к самому основанию города, но это лишь гипотеза.) Ясно одно – перед нами одна из древнейших христианских церквей города. И самых важных – сегодня здесь находится кафедра епископа Армянской церкви Грузии.
В эпоху монгольского нашествия 1236 года немало беженцев из Армении нашли убежище в Грузии. Одним из них был Умек, купец из Арзрума, бежавший с семьей в Тпхис (Тифлис, Тбилиси) и построивший здесь храм в честь своего спасения. На западной стене церкви до начала XX века была видна надпись о строительстве церкви Сурб Аствацацин на средства Умека. Надпись не дошла до наших дней, но в газете «Арарат», в статье 1850 года «Описание города Тпхиса» она сохранилась.
XII и начало XIII веков были периодом удивительной помощи и взаимопонимания между грузинами и армянами. Например, самыми удачливыми полководцами великой грузинской царицы Тамары были армяне – братья Иване и Закаре знаменитого княжеского рода Мхаргрдзели-Закарян, сумевшие победить турок-сельджуков, что позволило царице присоединить к Грузии немалую часть исторической Армении.
В армянских средневековых монастырях в то время работали скриптории, грчатун – центры знания и образования – где переписывали книги. Таким средоточием рукописной и книжной жизни был Сурб Геворк, что подтверждают рукописи. Первая известная рукопись из скриптория Сурб Геворка – Евангелие XIV века (Венеция, хранилище рукописей монахов Мхитаристов, рукопись 109). Немало летописей известны именно в переписанных копиях работы монахов этого монастыря.
В разные эпохи у церкви хоронили выдающихся армянских деятелей. Тут находится могила знаменитого придворного поэта и певца царя Ираклия II, писавшего на трех языках (армянском, грузинском и азербайджанском) знаменитого ашуга (поэта) Саят-Новы, которого высоко ценят армянская и грузинская культура. Считается, Саят-Нова погиб в 1795 году во время наступления Ага-Магомед-Хана и похоронен у северной стены Сурб Геворка.
До сих пор в Тбилиси сохранился армянский праздник роз вардавар: он популярен среди поклонников Саят-Новы, в день этого праздника на могиле Саят-Новы – розы. Каждый год в конце мая у могилы Саят-Новы у Сурб Геворка собираются поклонники его поэзии.
Люди. Саят-Нова (1722–1795): поэт, шут, ашуг и монах
Один из известнейших фильмов Сергея Параджанова, визионерское кино-притча о средневековом поэте – «Цвет граната» – регулярно входит в списки лучших фильмов человечества. Авторское название фильма – «Саят-Нова». В фильме много Тбилиси – есть там и бани, и Мейдан, но главное – судьба поэта.
Саят-Нова – псевдоним Арутюна Саадяна, жившего в начале XVIII века, армянского поэта и ашуга, писавшего на трех языках – грузинском, армянском, азербайджанском. Чтобы понять масштаб известности Саят-Новы, достаточно сказать, что его песни до сих пор, спустя 300 лет, поют и знают в Армении – спросите любого, это национальный герой, что-то среднее между Пушкиным и Чапаевым. Жизнь и творчество Саят-Новы – до сих пор предмет изучения. Сам поэт рассыпал в стихах достаточно намеков и загадок. Достоверных сведений о Саят-Нове осталось немного – это случайные факты из песен поэта, страницы рукописных сборников – его и сына Оганеса, рукописи, переписанные Саят-Новой, письменные грузинские источники, воспоминания современников, которые знали его, и пересказы его выступлений, поражавших очевидцев.
Арутюн Саакян родился в небогатой семье ремесленников в армянском районе Авлабаре – на левом берегу Куры, за Метехи. Представление о мобильности мира и движении народов в те годы, в конце XVII – начале XVIII века, дает факт, что отец Арутюна в молодые годы жил в Алеппо, в Сирии, а мать родом с севера Армении; встретились они в Тбилиси – мир совсем не был закрытым.
Саят-Нова с полным правом мог считать себя тбилисцем. Жизнь его связана с Грузией: именно тут он стал известен – поэт и ашуг, музыкант и острослов, шут при дворе грузинского князя. Сначала Саят-Нова, сын ремесленника, учился ткацкому ремеслу, прял и ткал, и даже изобрел портативный ткацкий станок, благодаря которому получил возможность работать внутри дома, а не снаружи – в то время ткачи работали на улице, громоздкие станки занимали много места. Именно ткачеством Саят-Нова кормил семью.
Но попутно он стал сочинять песни: писал обо всем, но главное – о любви. Тогда и появился его псевдоним – прозвище «Саят-Нова» часто переводят как «Царь песнопений».
Саят-Нова, по свидетельствам современников, был несравненным музыкантом и певцом с чарующим голосом. Про него говорят, что его талантов хватило бы на шестерых – композитора, музыканта, певца и трех поэтов.
В то время часты были соревнования ашугов – вроде западных турниров трубадуров и странствующих певцов. Сегодня это, пожалуй, аналог творческих вечеров поэтов. Побеждали остроумцы, острословы, эрудированные, бойкие на язык поэты с чувством юмора. Саят-Нова был мастером словесной эквилибристики. Об одном из турниров осталась легенда, будто заезжий шут спросил поэта по-азербайджански, знает ли его соперник известного ашуга – Саят-Нову, с которым пришелец приехал соревноваться. Саят-Нова ответил ему на том же языке: «Не знаю, не видел, не знаком» («Бильманам, горманам, танманам»). Те же слова с другим ударением означали совсем иное: «Знай, это я; посмотри, это я; узнай, это я». Но чужеземец не понял ответа и сказал: «Я не верю твоим ответам, ибо все его знают и прославляют». Тогда Саят-Нова отвечает: «Инан-манам» («Верь, это я»).
Мастер-полиглот, эрудированный и талантливый, каким был Саят-Нова, использовал для записи стихов сразу все известные ему алфавиты, переходя с одного на другой, поэтому мы не всегда сегодня можем правильно интерпретировать его записи. Помимо этого ребуса для читателя, поэт позволял себе словесные вольности, которые были понятны современникам Саят-Новы, но стали загадкой для нас.
