Волчий замок - Артём Артёмов
— Надобно дом осмотреть, — сгорал от нетерпения Вернер. — Глянуть, какие следы оставили, может, есть знаки верные!
— Все так, — кивнул я, но пыл его остудил, — но все сразу вваливаться не станем, только еще больший беспорядок учиним. Так сделаем: я в дом пойду, погляжу что там, как смогу осторожно. Вы же дорогу осмотрите, хоть и затоптано все давно крестьянами, да и снег с утра валит, а все же высматривайте следы, кои странными вам покажутся. Не улетели отсюда напавшие, ногами своими ушли и крестьян увели. Ищите! Вигхард, ты осмотри дорогу к тракту, на север, там крестьяне менее всего ходили. Но один далеко не заходи. Вернер с Гельтвигом, вы по деревне идите, смотрите зорко вдвоем, много там чужих следов, а все же милостью божьей вдруг да найдете что-то. Если узнаем, в какую сторону пошли — уже большое дело! С нами Бог!
— С нами Бог! — ответствовали мне друзья и разошлись мы в разные стороны.
Как и думал я, ни единый след не пятнал снежный покров, что от прохожей тропы до крыльца вел, замело, завалило следы, не разглядеть. Однако же, чтобы разорение увидеть, не нужно было близко к дому подходить. Дверь входная сорвана была с верхней петли страшною силой, и на нижней петле изогнутой держалась, наискось в дом клонясь. На дереве следы были ясными, и никакой снег не мог таких следов замести — царапины глубокие, словно шипами или гвоздями кто бил.
Или когтями.
Сердце мое забилось чаще, и понял я, почему никто не отважился в дом ступить доселе. Страх местных крестьян перед волками был столь же силен, сколь и необъясним. Я снял перчатку и провел пальцами по глубоким бороздам в косяках и двери.
Страх перед волками? Или следует хоть в душе своей истинным именем называть зверей, что по этим лесам рыскают? Признать, что ныне ночью в считанных милях от нас кощунственные создания дьявола — вервольфы — в дом крестьянский ворвались и подданных Священной Германской Империи убивали? Вспомнились мне слова Рунвальды: «Рыцарь верующий, но не верящий».
Поверить ли?
Осторожно отряхнув снег с сапог, шагнул я в дом. Глубокие царапины покрывали тако же стены, виднелись на столе и скамьях, что перевернуты были и разбросаны по дому. Когда глаза мои обвыклись с полумраком, рассмотрел я пятно на полу, кое ничем, кроме пролитой крови, быть не могло. И пропустило сердце в груди моей удар, и дыхание сперло, ибо хоть и немного было крови на полу, но хватило ее, чтоб оставил кто-то следы на полу. Следы же таковы были, что твердо решил я Гельтвига в дом не допускать, ибо то были отпечатки лап, вроде собачьих или волчьих, но больше, куда больше. В две мои ладони был один след, и по их расположению мог я сказать, что не на четырех лапах бегал тот, кто эти следы оставлял. Людские волки, вервольфы. Смотри, Готлиб, и думай, веруешь ты или веришь?
Не так много времени успело пройти, как вошел в дом Вигхард с факелом, что вытребовал он у старосты. С огнем стали лучше видны следы разорения. Нашли мы так же несколько клоков серой шерсти, и сомнений та шерсть не оставляла — волчий то был волос.
С тяжелым сердцем вышел я на тускнеющий свет дневной, и только успел понимающе с Вигхардом переглянуться, как подошли товарищи наши.
— Ничего, Готлиб, — качнул головой Гельтвиг, косясь в темный проем дверной за нашими спинами. — Ни следа, ни знака, что не затоптано, то снегом заметено.
— Так же и у меня, — согласно кивнул Вигхард, и вдвоем с ним будто бы ненамеренно оттеснили мы Вернера с Гельтвигом от дома, где разорение ночное вершилось. — Никак не понять, куда шли.
— Что в доме? — любопытный Вернер шагнул было к проему, но я остановил его.
— Ничего. Кровь и разорение, но ничего ясного.
— Что же, упустили? — досадливо воскликнул он и пнул снег подле дороги. — Перед самым носом нашим лиходеи крестьян уводят, а мы, как слепые псы, только воздух нюхаем!
— Так сделаем, — твердо сказал я, надеясь вселить в молодых соратников боевой дух и уверенность, коей сам не чувствовал. — Разделимся на пары и идем по тракту в обе стороны. На север мы с Вигхардом пойдем, там никто из нас еще не был, места незнакомые и потому опасные. Вы же вдвоем обратно езжайте, ту дорогу уже видели мы и вряд ли могли явный след пропустить, но проверить все одно надо. Смотрите на лес и на снег перед лесом, ищите любой знак. Может, не все еще замело, может, хоть что-то заметим: тряпицу на ветке или крови пятно на коре.
Вернер качнул головой огорченно, и видел я, что нет в нем надежды на зоркость глаз наших.
— Эх, кабы не снег, — высказал его мысли Гельтвиг. — Хоть бы в земле следы видно было. А теперь…
— Если хоть что-то заметите — не мыслите вдвоем идти по следу, — наказал я. — Не дело это, разделившись, по лесу скитаться. Проверьте, убедитесь твердо, что на след напали — и сразу назад. Если же ничего не найдете, то возвращайтесь как сумерки взор смущать станут, нет толку в том, чтоб в темноте следы выискивать. В доме старосты заночуем. Все ясно? Ну, с Богом!
Вызнав у угрюмого космача, где его дом, и дав указание готовить нам ночлег, разошлись мы вновь. Мы с Вигхардом правили коней на север, вдоль кромки лесной, зорко все вокруг себя из седел озирая. Снег сыпать из туч перестал, но ветер дул с заснеженных полей, облака снега нес и швырял их в древесный строй, будто рои стрел на ряды воинов. Лес же стоял мрачно и сурово, и ни на шаг отступать не намеревался под натиском этим. Ровной была холстина снежная перед нами, и опушка лесная нетронута, и не было нигде ни следа живой твари божьей.
— С кем же воевать доведется нам, Готлиб? — спросил меня Вигхард, как отъехали мы от селения. — Что за звери такие следы оставить могли?
— Кабы знать… — отозвался я, уже не скрывая тревоги, — Если все
