Рой Фланнеган - Лесной кавалер
Однажды на небольшом суденышке, смешавшись с толпой и оставшись неузнанным, он посетил владения Форка в Нижнем Норфолке. Делая вид, что, как остальные, интересуется контрабандными испанскими товарами, он на самом деле провел тщательную рекогносцировку.
Позднее, вместе с Лансом, Пео и тремя слугами родом из Уэльса, он вернулся туда, на этот раз по мало кому известной лесной тропе. Люди Форка были прекрасно подготовлены для отражения любых атак с моря, но нападение с суши застало их врасплох. Маленький отряд спалил склады Форка со всем их содержимым и успешно ретировался.
Ответ не заставил себя ждать. Однажды ночью, пользуясь приливом, вверх по реке поднялся вооруженный шлюп. Будучи не в состоянии обстрелять из палубных орудий замок Клейборна, незваные гости разнесли двенадцатифунтовыми ядрами лодочный сарай сэра Мэтью, но тут Абрам Гейл открыл ответный огонь из пушек сторожевых башенок замка. Звуки канонады долетали до Джеймстауна, где немедленно поползли слухи о том, что на реке вновь объявились голландские пираты.
Шлюп Форка вскоре уплыл назад с развороченной палубой, разбитым рангоутом и двумя ранеными на борту.
Вражда не затихала, принимая порой самые неожиданные формы. Как-то ночью Ланс с отцом оказались в Мидлсексе, в таверне «Серый гусь», где повстречали сэра Генри Чичерли, помощника губернатора. Перебрав крепкого эля, тот позволил себе с похвалой отозваться о капитане Хесусе Форке.
Сэр Мэтью вскочил, опрокинув два табурета, выхватил шпагу и предложил сэру Генри немедленно выяснить отношения, а когда последний, напуганный столь яростной реакцией сэра Мэтью, отказался, старый солдат швырнул ему в лицо свою тяжелую боевую рукавицу. Но Чичерли вновь не принял вызов, ссылаясь на эдикт губернатора Беркли, запрещающий дуэли. Более того, он принес сэру Мэтью извинение и предложил свою дружбу.
Через несколько месяцев Форк нанял убийц. Вокруг не было недостатка в людях, готовых продать свою шпагу. На сэра Мэтью трижды нападали, и он, в свои шестьдесят лет, трижды выходит из поединка без единой царапины, тяжело раня противника.
Однажды он схватил за горло наемника, который, прикинувшись бродягой, пытался стащить его с лошади по дороге в Арчерз-Хоуп. Тот признался, что Форк обещал сто гиней за похороны второго Клейборна. Тогда сэр Мэтью отправился в Джеймстаун и повесил на рыночной площади объявление, гласившее, что он «готов заплатить два фартинга (и не более) тому, кто отрежет капитану Форку уши». Во всех тавернах колонии долго не стихал смех, и это задело гордого испанца куда больнее, чем неудачи наемников.
Не смеялся лишь губернатор Беркли. Он остерегался непосредственно влиять на ход событий, помня о могущественных друзьях сэра Мэтью при дворе Карла II, однако постарался, как мог, осложнить жизнь обитателям замка Клейборна. У старого рыцаря внезапно появились новые обязанности в порту и форте, отнимавшие у него много времени и сил.
И все же Хесус Форк продолжал держаться подальше от Джеймстауна, к большой досаде Беркли, его совета и еще некоторых плантаторов, лишенных тем самым возможности наживаться на контрабанде. Форк же и вдалеке по-прежнему имел возможность убеждаться в находчивости и изобретательности сэра Мэтью, с неизменным уважением констатируя в письмах к губернатору, что недооценивал противника. Но и только.
Плавания морского торговца затягивались все дольше и Дольше, и вражда, казалось, стала угасать. Но в замке Клейборна ни на секунду не теряли бдительность, а сэр Мэтью, завоевавший своим упорством многочисленных друзей из числа противников губернатора Беркли, часто объезжал дозором свои восточные плантации и ждал новостей.
III. ЖИТЕЛЬ ЛЕСОВ
Ланс Клейборн хранил в строжайшей тайне свои вылазки в лес вместе с Недом Пео. В те времена в Виргинии вряд ли один человек из тысячи отваживался отойти от реки более чем на две мили. Лес оставался для всех таинственным и страшным белым пятном. Окрестные фермеры боялись «жестоких краснокожих», как огня, и пришли бы в ужас, узнав о том, что сын сэра Мэтью становится лесным жителем.
Однако, к собственному удивлению, Ланс обнаружил, что сухопутные тропы на Запад гораздо короче водных и что при знании леса крепкие ноги позволяют без труда опередить самое быстроходное судно, плывущее по реке.
Проникать вместе с Пео в лесные чащобы означало, прежде всего, постигать все на собственном опыте. Мудрое правило, гласящее, что учиться следует на чужих ошибках, здесь не имело смысла, и Ланс быстро понял это.
Пео оказался лучшим охотником, нежели Джим Стэг, поскольку был лишен предрассудков и суеверий, унаследованных последним от своей матери-индеанки. Как истый англичанин, Пео руководствовался лишь здравым смыслом и возможностями своих мышц, в сочетании со знанием жизни леса.
Лансу же казалось, что лес непрестанно бросает вызов его сообразительности и ловкости, и это не давало интересу юноши угаснуть. Самым опасным врагом здесь был страх — страх заблудиться, страх голода, страх грозы и наводнений, темноты, загадочных шорохов и звуков, не говоря уже о страхе внезапно заметить подкрадывающегося к тебе индейца из враждебных племен Дикого Запада. И единственными средствами против страха являлись знание законов леса и умение постоянно быть начеку.
Находясь в лесу, Пео никогда не позволял себе расслабиться ни на минуту. Он спал, как говорится, в полглаза, и даже когда ел, переставал иногда двигать челюстями и прислушивался. Его глаза, уши и даже нос всегда были заняты. Втягивая ноздрями воздух, Пео мог определить приближение грозы и оценить ее опасность. Он мог преследовать оленя, ориентируясь лишь по запаху, издаваемому испуганным животным. Во всех отношениях Нед Пео знал лес даже лучше многих индейцев, которых позже предстояло узнать Лансу, за исключением, пожалуй, лишь Петиско, вождя племени чискиаков.
Он повстречался с Петиско, когда в очередной раз ехал в колониальную школу для индейцев взять кое-какие книги для Дэвида Брума.
Два фермера поймали молодого дикаря, у которого не было особого значка, служившего пропуском для индейцев всех племен к востоку от границы округа Энрико. Жестоко избитый индеец еще продолжал сопротивляться, когда на тропинке показался Ланс. Ужасно довольные своей добычей мужланы не скупились на тычки и пинки и не сразу заметили хорошо одетого юношу, направившего к ним своего коня.
— Что он сделал? — спросил Ланс, спешившись.
— У него нет значка, ваша честь, — ответил один из фермеров. — Мы отвезем его в джеймстаунскую тюрьму, он явно с Запада, иначе обязан был бы носить губернаторский значок.
