Карл Клэнси - Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки
Хотя Ульв был быстро утащен под воду, те, кто стоял на причале, видели, какими невероятными усилиями добивался он от Лейва уступки. Ульв поклялся, что докажет – ни Гренландии, ни воде его не одолеть. Сердце его бухало словно таран, легкие готовы были разорваться, голова кружилась, сознание уплывало, он слабел, но никогда… он… никогда… не сдаст…
Испытывая такие же страдания, Лейв тоже жаждал победить ценою жизни, но вдруг вспомнил, что обязался открыть западную часть света. Перед такой почетной обязанностью его победа на звание лучшего воина Севера мало что стоила. Он должен жить, чтобы пересечь Внешнее Море! Он быстро ущипнул Ульва за обе руки сразу. И хотя исландец прекратил борьбу, но захвата не ослабил. О Тор! Ульв был без сознания! А руки его крепко держали Лейва!
Собрав последние силы, Лейв попытался оторваться от дна вместе с висевшим на нем камнем Ульвом, но поднявшись на несколько футов, оба пошли на дно. Лейв понял, что пришел их смертный час.
К счастью, мужчинам на причале все было видно, и не успел Лейв потерять сознание, как его брат Торстейн и вождь Хравн нырнули за ними. Бесчувственных, с почерневшими лицами, по-прежнему сжимающих друг друга в объятиях, борцов вынесли на берег. Руки и ноги юношей так задеревенели, что их никак не удавалось разъединить.
Торхильд была уверена, что оба мертвы. Слушаясь указаний Эрика, опытные воины наконец освободили Лейва из медвежьих лап Ульва и сделали ему искусственное дыхание. А исландца пришлось подержать над едучим дымом костра, пока он не начал кашлять, задыхаться и снова дышать.
Толпа взорвалась радостными криками, когда оба пришли в себя и смогли улыбнуться. Распорядитель игр подул в лур и объявил, что хотя пятая схватка закончилась вничью, состязание выиграл сын Эрика, Лейв. Он продержал голову над водой дольше, чем исландец, и в чувство пришел быстрее, что доказывает его большую жизнестойкость.
– Слава лучшему воину Севера! Слава! – ревели гренландцы.
Гордый Эрик пожал Лейву руку, а мать поцеловала. Торхильд была вне себя от радости, что сын жив.
Только Лейв, казалось, никого не видел, кроме Ульва. Ульва несправедливо объявили проигравшим, ведь он не сдался, подумал Лейв. На самом деле никто не проиграл. Но поскольку Ульв первым пожал ему руку и державшие пари признали решение распорядителя правильным, то теперь уже ничего не исправишь. И все-таки… все-таки …
Переполненный уважением к единственному человеку, над которым ему не удалось одержать верх, Лейв неожиданно схватил исландца за руку.
– Ульв, – громко сказал он, – я был бы счастлив назвать такого богатыря, как ты, своим побратимом. Если в твоем сердце скрываются такие же чувства ко мне, то давай смешаем нашу кровь, дадим клятву и станем кровными братьями!
Гордо сверкнули темные глаза исландца.
– Скрепить нашу дружбу на всю жизнь было бы великой честью для меня, – ответил он и еще крепче пожал ему руку. – Ты ничем не мог порадовать меня больше.
Шум рукоплесканий и грохот ударов по щитам заглушили слова Лейва.
Лейв вместе с Ульвом вырезали три длинных куска дерна из очерченного на земле круга и с помощью двух копий подняли вверх. Получилась арка. Под этой дерновой аркой на глазах у молчаливой толпы они торжественно повернулись друг к другу лицом и ножами вскрыли себе вены. Подставляя ладони, собрали кровь друг друга в сложенные ладони и выпили в знак пожизненного братства. Принося жертву богам, они одновременно дали крови пролиться на землю. Лейв первым произнес клятву, Ульв повторил ее слово в слово.
– Я, Лейв сын Эрика, сим беру Ульва сына Торбьерна, в кровные братья на всю жизнь и в Валхалле. На море и на суше, у мирного очага и на войне, в достатке и в нужде клянусь любить его, делиться с ним своим добром, движимым и недвижимым, и поддерживать его благополучие и радость прежде собственных. И еще – никогда не разлучить меня с ним ни мужчине, ни женщине, ни любви, ни гневу. А случись погибнуть ему, клянусь, пока жив, мстить за его смерть и, если понадобиться, даже ценой собственной жизни.
Клятва была тяжелой и многие из тех, кто слушал ее, подумали, что нелегко будет ее сдержать. А что, если оба полюбят одну и ту же красивую девушку?
Торжественная церемония закончилась после того, как кровные братья поцеловали друг друга в чело и сотворили знак молота Тора над сердцем. И тут же схватились словно игривые медведи, сцепились правыми руками и выпили за свой союз.
Первым поздравил героев дня молодой Бьярни Торговец.
– В знак моего уважения, – добавил он, – если желаете, ступайте к моему кораблю, он сейчас стоит на площадке, и выберите себе из моих товаров, что больше понравится.
Хотя у братьев не было желания принимать чьи-либо подарки, все же ими овладело любопытство, охота посмотреть на новые товары. За ними на корабль, как и рассчитывал Бьярни, последовало несколько зажиточных жителей, включая Эрика Рыжего и Торстейна.
Взгляд Лейва привлек сам корабль. «Белый ворон», рассказал торговец, в прошлом военный корабль, был построен и укреплен так, чтобы выдерживать удары таранов вражеских судов. Хотя сейчас на «Белом вороне» не было ни носовой фигуры, ни щитов вдоль бортов, ни флага на мачте, все это легко можно было восполнить. Судно отличалось устойчивостью и легким ходом.
Лейв понял, что перед ним именно то судно, которое нужно для великого путешествия, а серебро на покупку он давно отложил. Выставленные вокруг мачты сундуки были заполнены шлемами, мечами, копьями, щитами ярких расцветок из кожи и металла, роскошными плащами, шерстяными накидками с капюшоном и теплыми башлыками, которыми можно обмотать зимой уши и шею. Были там шелковые и холщовые туники, штаны с чулками, сапоги из кордовской цветной дубленой кожи, оленьи и воловьи шкуры. В трюмах стояли бочонки с норманским вином и английской медовухой, лежали кули солода и строительный лес.
Бьярни тут же открыл бочонок доброго вина, приказал принести лучшие товары и стал показывать их.
Заметив, что глаза Лейва округлились при виде плаща из красного бархата, отделанного золотым галуном, Бьярни взмахнул им и почтительно набросил юноше на плечи.
– Прими этот плащ в награду за твою победу. – Он скрепил плащ Лейва золотой пряжкой.
Лейв не был склонен принимать столь дорогой подарок, но плащ заворожил его взгляд, и все вокруг говорили, что он ему к лицу.
– Благодарю за щедрость, – сказал Лейв, немного помолчав. – Я с радостью приму подарок, если ты позволишь мне купить такой же для моего побратима.
– Нет, у него уже есть такой же. – Торговец набросил на широкие плечи Ульва плащ из зеленого бархата и попросил рассматривать подарок как честно заработанную награду.
