Александр Логачев - Разбуженные боги
Кстати, процессия не особо-то и привлекала внимание поселкового люда, из чего следовал однозначный вывод, что чужаки, топающие со стороны моря, тут были привычным зрелищем. Нет, конечно, кое-кто из местных отрывался от работы, некоторые останавливались, провожали чужаков взглядами, даже выходили за ограду, хотя у большинства домов ограда отсутствовала, но все это любопытство было каким-то вялым, немногим превосходящим то, какое в деревне вызывает возвращение с пастбища стада коров.
Батюшки-светы! Артем аж сбился с шага, на секунду замер и продолжил движение только тогда, когда на него налетел Сато, идущий сзади, но продолжал оглядываться, не веря своим глазам. И было чему не верить. Но поскольку наваждение не рассеивалось, возможность оптического обмана отпадала, то следовало признать, что он видит то, что есть на самом деле, а именно – доподлинную негритянку, занимающуюся во дворе домашней работой. Она по чему-то там увлеченно лупила плоской деревяшкой.
Конечно, Артем, по прошлой жизни не профессор-универсал, а всего лишь цирковой гимнаст, много чего не знал про мир и его законы, и про географию в том числе. Однако он себе примерно представлял, где находится Африка и где – Окинава и какая прорва километров их разделяет! Так что же получается? Неужели на этих вот корытах окинавские чертяги ходят аж до самого Черного континента? Но почему здесь всего одна чернокожая барышня, а не больше? Ладно, плевать, почему не больше. Может, есть и другие, но все остальные как раз сейчас попрятались. Тут другое важнее. Что обнаруженный факт может дать ему, им всем? Можно ли из этого что-то извлечь, как-то это использовать? Или вообще не стоит обращать на это внимание? Вопрос громоздился на вопросе, и Артем понял, что путается в них как муха в паутине.
Ага, а вот обозначилась и цель, к которой они двигались – домишко, стоящий на вершине холма. Он заметно выделялся из общего ряда: и тем, что занимал господствующее положение над местностью, и тем, что в него утыкалась единственная поселковая улица, и тем, что между ним и прочим поселком проходила довольно широкая пустая полоса. Кроме того, этот домишко был заметно выше всех прочих поселковых строений и его окружал частокол из заостренных бамбуковых стволов. Эдакий форт, в котором при необходимости может укрыться все население поселка и довольно успешно держать оборону.
«Мощно, я погляжу, устроился тут внебрачный сын», – заметил Артем сам себе.
Однако до ворот этого форта они так и не дошли, свернули во двор одного из близлежащих домов. Пиратский конвой остановился посреди двора, остановились и члены посольства. Такамори и Ёсимунэ поставили на землю сундук, а женщины – узлы со своими вещами. Раненый Абуэ еще не дошел сюда. Он с первых же шагов стал заметно отставать. Его не стали подгонять и уж тем более не стали под него подстраиваться. Просто с ним остались двое пиратов, которые его и доведут до места рано или поздно.
С минуту все перетаптывались на месте, осматривались, хотя смотреть было особо не на что. Двор выглядел довольно неухоженным, запущенным, заваленным неубранной осенней листвой. Вскоре, не дав невольным гостям долго скучать, появился Кусанку и быстрой походкой подошел к Артему:
– Пойдем со мной, посол императора. Бери свои бумаги и идем. Мой отец ждет тебя.
– Как, прямо сейчас? Но я должен вымыться, привести в порядок сакаяки[11], побриться, надеть парадное кимоно.
– Отец сказал: «Хочу видеть его немедленно». Значит – немедленно. Потом будешь мыться и надевать парадное кимоно. Сперва отец должен подтвердить, что ты и вправду посол, а не выдаешь себя за него. – Кусанку сделал нетерпеливое движение.
– Твой отец хочет видеть меня одного или всех нас? – спросил Артем, не трогаясь с места.
– Зачем ему все? – похоже, совершенно искренне удивился Кусанку.
Не то чтобы Артем опасался идти один или боялся, что одному ему будет скучно. Чего опасаться, когда что один, что в компании – все равно ничего не спасет, ежели заварится что-то серьезное. Да и скучать ему не дадут. Отчего-то Артем был уверен в этом. Просто ему не помешала бы пара лишних глаз японского разреза, которые смогут подметить то, что не увидит Артем, человек иного происхождения и иной культуры-мультуры. Кроме того, во время переговоров на высшем уровне никак не вредно иметь под боком толкового советчика, который сможет нашептать на ухо что-то дельное, политически верное. Для надобности номер один как нельзя лучше подходит Такамори, зато Хидейоши, бывший чиновник сиккэна, явно лучше всех из посольской команды искушен в ведении переговоров, равно как и в прочих государственных делах. Конечно, этих двоих могла заменить одна Ацухимэ, но, во-первых, неизвестно, как тутошние пираты относятся к участию женщин в делах государственной важности, а во-вторых, и это главное, Артему ни в какую не хотелось тащить девушку на прием к пиратскому главарю. Вот не хотелось, и все тут.
– Я – посол тэнно Сидзё, – произнес Артем, придав своему голосу как можно больше официальности. – Согласно указам тэнно Сидзё и законам империи Ямато, посла всюду должны сопровождать двое доверенных лиц.
Что там на самом деле велел закон, Артем, разумеется, не знал, но и Кусанку знать тоже не мог. Было бы чудо из чудес, если бы неграмотный островной пират знал все параграфы и уложения законов Ямато.
Кусанку задумчиво помолчал несколько секунд, теребя кончик носа и пристально разглядывая Артема, потом выдал плод раздумий:
– Как только отец скажет, что ты и вправду посол, он немедленно пошлет слуг за теми, кого ты назовешь.
Кусанку повернулся, сделал несколько шагов к выходу со двора и остановился – дал понять, что разговор окончен, других уступок не последует. Артем же не нашел что возразить. Ну и ладно. Прикинув то да се, он решил не настаивать. Козырные карты сейчас не у него на руках.
Пока они шли к форту, Артему в голову пришло одно соображение. А что, если этот Кусанку не глуп, как считает Садато, а вовсе даже наоборот, то бишь крайне умен и искушен в политических интригах? Узнав, что в лапы к нему угодил не кто-нибудь, а посол тэнно Сидзё, молодой пират еще в море решил выжать из этого счастливого случая офигенную политическую выгоду для своего рода. Какую? А вот какую. Кусанку уже сбегал к папашке, так? Так. Значит, он мог с ним сговориться, и сейчас они разыграют спектакль перед императорским послом. Кусанку притворно покается перед отцом. Мол, не ведал, что творил. Отец устроит ему не менее притворный нагоняй. Мол, ладно ты не поверил, что перед тобой посол, но как ты посмел, так твою разэтак, посягнуть на лицо самурайского звания! Ну а потом глава рода устроит послу прием по высшему разряду, чтобы тот пришел в состояние полнейшего и неземного счастья. При этом представителю императорской власти будет вливаться в уши хвалебный елей. Ему будут вешать на уши лапшу о величии императорского дома, всех самураев и вообще всех яматонтю. Кроме того, аккуратно будет проталкиваться в мозг и еще кое-что. Например, то, что другие сыновья Сюнтэна и есть незаконные наследники, а мы – наоборот, единственно правильные. Их кланы все как на подбор состоят из сволочей, которые только и думают, как бы навредить Ямато и лично императору. Мол, это они-то и грабят всех честных людей, а сваливают на нас. Мы-то обязательно порядок наведем, дали бы нам только власть. Если бы император нам немножко помог воинами и поставил бы нас над всеми, то мы были бы так ему верны, как никто и никогда не был верен… Ну и так далее, в таком вот духе. Само собой, не обойдется и без поднесения подарков – и для императора, и для посла.
