Петр Каратыгин - Чудак-покойник, или Таинственный ящик
СЕН-ФЕЛИКС. О, я знал, что публик выйдет из терпенья; посадите себя на её место и поставьте другого на моё, то же бы вышло. Да и вы, чёрт возьми, какой дорогой меня повели: я сделал крюку по крайней мере целые две версты... Прибегаю, запыхавшись, выхожу на сцену, только разинул рот: первая нота соскочила, вторая сорвалась, третья остановилась в горле... публика поднялась, у меня опустились руки, оркестр замолчал, и начался адский крик, шиканье, шум... Я сначала устоял, как и всегда, но вдруг посыпались на меня, вместо лавров, апельсины и лимоны, горькие плоды обманутых надежд.
ЖУЛЬЕТА. Батюшка!
Куплет Жульеты
(второй выход с отцом):
ЖУЛЬЕТА. Батюшка, милый, забудьте об этом.
Кончена роль, и спектаклю конец.
В сердце моём, вашей лаской согретой,
Вы - мой король, Вы - мой Бог, мой отец.
ДЮПРЕ. Недолговечна актёрская слава -
(ФЕЛИКС). Публика любит тебя, не любя!
Нынче букеты, и "Фора", и "Браво!"
Завтра не вспомнят, как звали тебя!
ЖУЛЬЕТА. Батюшка, сердце вы мне разорвёте!
Полно бороться с коварной судьбой!
ДЮПРЕ. Счастье, удачу вы там не найдёте,
Только семья - ваш приют и покой.
ДЮПРЕ. К вашей латыни вернитесь вы снова,
Будет в душе и согласье, и мир.
ЖУЛЬЕТА. Вы обещали - сдержите же слово.
Я - ваша публика! Вы - мой кумир!
СЕН-ФЕЛИКС. О, не беспокойся... дочь моя, это ничего, контузий нет, вся боль здесь... (Показывает на сердце). Но завтра я, верно, буду счастливее, завтра я буду играть другую роль.
ЖУЛЬЕТА. Ах, батюшка, а ваша клятва?
СЕН-ФЕЛИКС. Твоя правда, я забыл. Кончено. Мне остаётся просить извинения у вас, господин нотариус, и у всего общества. Что я явился в таком неприличном костюме, но я не мог переменить, моё платье осталось здесь.
ДЮПРЕ. Напротив, не снимай его. Твой костюм самый богатый.
СЕН-ФЕЛИКС. Богатый. "Лежачего не бьют, над бедным не смеются".
ДЮПРЕ. Кто смеет над тобой смеяться? Чудак, ты не стыдился надеть его с первого раза и этим исполнил волю завещателя.
СЕН-ФЕЛИКС. Что такое ты говоришь?
ДЮПРЕ. Разумеется, разве ты не присутствовал при чтении завещания?
СЕН-ФЕЛИКС. Да, к несчастью, я присутствовал... от этого-то меня и ошикали.
ДЮПРЕ. Забудь об этих пустяках... всё это сокровище, драгоценный камень, червонцы, всё это твоё.
СЕН-ФЕЛИКС. Что, что, что?! Всё это мое... Убирайся!
ДЮПРЕ. Вот сокровище твоего предка... Сегодня вечером оно будет тебе отдано в присутствии городского начальства. Тут с лишком пятьсот тысяч ливров.
СЕН-ФЕЛИКС. Мне, мне... пятьсот тысяч ливров? Не во сне ли я, не бредишь ли ты?
ДЮПРЕ. Ни то, ни другое, ты один законный наследник.
СЕН-ФЕЛИКС. Жульета, дочь моя!
ЖУЛЬЕТА. Батюшка!
СЕН-ФЕЛИКС. (Обнимая её). И это рубище меня обогатило.
БАРОН. Впрочем, один только странствующий комедиант мог надеть такое тряпьё.
МЕРЛЮШ. Разумеется...когда занимаешь в свете место...
ДЕРОШЕ. Пользуешься репутацией...
РАПЕ. Имеешь привилегию...
СЕН-ФЕЛИКС. Я рад только за тебя, дитя моё. Ты мне всего дороже... Постой, постой, приведем в порядок наши мысли и дела. Пятьсот тысяч ливров, говорите вы. Прежде всего, любезный Эмиль, я куплю тебе контору нотариуса, потому что все-таки я тебе обязан больше всех.
ЭМИЛЬ. Ах, сударь...
СЕН-ФЕЛИКС. Из остальных половину в приданое моей дочери...твоей Жульете (Переводит её к Эмилю).
ЭМИЛЬ. Сударь, неужели?
СЕН-ФЕЛИКС. Хотя, постой. Надобно спросить Жульету. Дитя моё, любишь ли ты этого молодого, но уже преуспевающего нотариуса?
ЖУЛЬЕТА. Ах, батюшка, вы хотите, чтобы я ответила вам при всех?
БАРОН. Ох уж мне этот народ! До чего же прост и незатейлив!
СЕН-ФЕЛИКС. Что же тут страшного? Истинная любовь не боится огласки.
ДЕРОШЕ. Об этом даже можно написать нравоучительную статью.
ЭМИЛЬ. Моё сердце сейчас разорвётся от напряжения!
ЖУЛЬЕТА. Мой дорогой Эмиль...
ЭМИЛЬ. О, Боже!...
ЖУЛЬЕТА. Как неловко! Со мной такого еще не бывало...
ЭМИЛЬ. О, Господи...
СЕН-ФЕЛИКС. Смелей, дитя моё!
ЖУЛЬЕТА. Я люблю вас всем сердцем! И всю мою жизнь хочу провести рядом с вами!
(Эмиль падает в обморок).
ДЮПРЕ. Еще один сражен наповал. Ну, нечего, целительное лекарство ему уже готово!...
ЖУЛЬЕТА. Какое лекарство? Где оно? Дайте его скорее!!!
РАПЕ. Вот, чудесный нюхательный табак от Рапе!
ДЮПРЕ. Вы и есть тот самый Бальзам, дитя моё! Ваш поцелуй - вот что ему нужно.
(Жульета целует Эмиля в лоб).
МЕРЛЮШ. Боже мой! Как это невинно и чисто!
ЭМИЛЬ. Что со мной? Где я? Наверное, в раю!
ЖУЛЬЕТА. Я вижу, друг мой, что вы меня любите, и без колебаний вверяю вам себя.
Батюшка, благословите нас!
СЕН-ФЕЛИКС. Твоё счастье для меня дороже всего! Благословляю вас!
ДЮПРЕ. Лечение началось!
Куплеты Эмиля и Жульеты:
ЭМИЛЬ. Чудеса происходят нечасто,
И не каждому выпадет счастье
Вновь с любовью своей повстречаться,
Потеряв её в жизненной мгле.
ЖУЛЬЕТА. Кто любил, несмотря на преграды,
Тот достоин высокой награды,
И тому сами ангелы рады,
Рай небесный открыт на земле.
ЭМИЛЬ. Счастье неземное!
ЖУЛЬЕТА. Ах, как бьется сердце!
ЭМИЛЬ. Вы опять со мною!
ЖУЛЬЕТА. В рай открылась дверца!
ЭМИЛЬ. Мне женою будьте!
Счастье подарите!
Свяжем наши судьбы!!!
ЖУЛЬЕТА. Ах, вы так спешите...
ЭМИЛЬ. Живу я одною
О счастье мечтою!
ЖУЛЬЕТА. Ах, не торопите
Близкое событье!
Слишком вы спешите,
Счастье не спугните!
ДЮПРЕ. Но, однако же, вернёмся к делу!
СЕН-ФЕЛИКС. Что же касается другой половины, я помню слова нашего предка, они только и остались у меня в памяти: "Прошу моих родственников подать друг другу руки и обняться между собой по-братски". Итак, братья мои, разделите эту половину между собой.
БАРОН. Ах, как это благородно!
РАПЕ. Ну, признаюсь...
МЕРЛЮШ. Вот черта!
ДЕРОШЕ. Какая высокая нравственность!
РАПЕ. О, вы великий актёр!
СЕН-ФЕЛИКС. (Целуя её). Ну, слава богу, нашлась душа, которая меня понимает.
ДЕРОШЕ. Я напишу о вас похвальную статью в своей газете.
СЕН-ФЕЛИКС. Не нужно, я выхожу в отставку...я себе куплю скромный домишко, в нём устрою маленький театр, и мы будем играть в своем семействе...Созову всех несчастных, ошиканных артистов; буду вызывать их по десяти раз, буду сам играть с ними; вы тоже приедете аплодировать мне...Смотрите же, если бы я и дурно сыграл, вы всё-таки мне не шикайте: во-первых, потому, что это уже старо, а во-вторых, свой своему поневоле друг. Впрочем... можно бы рискнуть и публично сыграть, если б только я нашел публику умную, образованную, а главное, снисходительную... Мне кажется даже, что я теперь вижу её перед собой. (Публике).
Финальный куплет:
Ну, вот и всё, окончен вечер!
К крыльцу кареты подают...
О ревуар, до новой встречи,
Мы встретимся, не там - так тут.
Сейчас зажжётся в зале люстра,
И занавес разделит нас.
Как расставание ни грустно,
Но наступил прощанья час.
Повеселить мы вас хотели,
Своё веселье вам даря!
И коль мы в этом преуспели,
"Чудак-покойник" жил не зря!
И если мы вам угодили,
Так оцените вы наш труд -
Аплодисменты ждут нас, или...
Суд публики есть высший суд!
Ф И Н А Л
Канкан:
Ах, вечный праздник - водевиль!
Развеет скуку в прах и пыль.
И поведет нас за собой
Сюжет причудливой тропой.
Клубок интриг и денег звон,
И комильфо, и моветон,
И здесь же страсти ураган -
Любвеобильный,
Неудержимый,
Всё затмевающий канкан!
Ах, водевиль нам жизнь дарит,
В крови шампанское кипит!
Кружится звёздный карнавал,
И все найдут, кто что искал!
Звенит бокал, звенит душа,
