Эжен Лабиш - Соломенная шляпка и другие водевили

Слуга (входя). Там господин, который просит разрешения видеть госпожу баронессу де Шампиньи.

Ахилл. Его имя?

Слуга. Он не хотел назвать себя. Он говорит, что он имел честь отправить сегодня утром письмо мадам баронессе.

Ахилл. Ясно… певец, человек с туфелькой! Любопытно на него взглянуть… Чёрт! Он удивительно точен… Сразу видно, что иностранец… Ну, ладно! Когда человек отказывается принять тир тысячи франков, нужно окружить его особым вниманием. (Слуге.) Просите сюда. (В сторону.) Да, кстати, он же музыкант, мой собрат по искусству…

Фадинар, Ахилл.

Фадинар (входит, очень смущённый). Простите, мсье!

Слуга уходит.

Ахилл. Проходите же, дорогой, проходите!

Фадинар (смущённый, отвешивает глубокие поклоны). Благодарю вас, мне очень хорошо и здесь. (Надевает шляпу на голову и сразу же снимает.) Ах! (В сторону.) Совершенно теряю голову… Эти слуги… раззолоченный салон… Семейные портреты, мимо которых я проходил, казалось, говорили мне: «Убирайся отсюда! Мы не торгуем шляпками!» От всего этого на меня напал такой страх!

Ахилл (лорнируя его, в сторону). Да, сразу видно, что он итальянец… Какой забавный жилет. (Смеётся, продолжая лорнировать его.)

Фадинар (отвешивая несколько поклонов). Мсье, я имею честь приветствовать вас! (В сторону.) Какой-нибудь лакей.

Ахилл. Садитесь, пожалуйста!

Фадинар. Благодарю вас… Я очень устал… то есть хочу сказать, что приехал в фиакре…

Ахилл (смеясь). В фиакре? Прелестно!

Фадинар. Не так прелестно, как… жёстко.

Ахилл. Мы как раз только что говорили о вас. Да, дорогой мой, говорят, что вы большой любитель… ножек?

Фадинар (удивлённо). Телячьих?

Ахилл. Очень мило! Знаете, ваша история с туфелькой очаровательна, совершенно очаровательна!

Фадинар (в сторону). Что он болтает? (Громко.) Простите… не сочтите меня нескромным, но я желал бы говорить с баронессой.

Ахилл. Совершенно невероятно, мой друг, но вы говорите без всякого акцента!

Фадинар. Вы мне льстите, мсье.

Ахилл. Честное слово! Я не удивился, если бы вы оказались из Нантера.

Фадинар (в сторону). Что он там болтает?! (Громко.) Простите… Не сочтите за нескромность, но я желал бы поговорить…

Ахилл. С мадам Шампиньи? Она заканчивает свой туалет… сейчас придёт. Она поручила мне принять вас… Я её кузен — виконт Ахилл де Розальба.

Фадинар (в сторону). Виконт! (Раскланивается, в сторону). Нет, я не посмею торговаться с такими людьми из-за соломенной шляпки.

Ахилл. А скажите…

Фадинар (подходя к нему). Мсье виконт?

Ахилл (опираясь на его плечо). Как бы вам понравился романс под названием «Вечерний ветерок»?

Фадинар. Мне? А вам?

Ахилл. В нём много свежести… сгребают сено… молодой пастух…

Фадинар (освобождая плечо от руки Ахилла). Простите, не сочтите за нескромность, но я желал бы поговорить…

Ахилл. Да-да… Я сейчас предупрежу её… Я счастлив, что познакомился с вами… мой дорогой…

Фадинар. О! Мсье виконт!.. Это я …

Ахилл (уходя). У него нет ни малейшего акцента… ни малейшего!

Фадинар один.

Фадинар. Наконец-то я попал к баронессе!.. Я предупредил её о моём посещении. Выйдя от Клары, я быстро написал записку с просьбой принять меня… Я всё изложил подробно и закончил фразой, которая мне кажется патетичной: «Сударыня, участь двух голов зависит от вашей шляпки… вспомните, что самоотверженность является лучшим украшением женщины!» Мне казалось, что это произведёт благоприятное впечатление, и я подписался — граф Фадинар. По-моему, это тоже неплохо, потому что… баронесса, чёрт побери, — но она не спешит закончит свой туалет, а моя проклятая свадебная процессия всё ещё ждёт меня внизу… Они, действительно, ни за что не хотят от меня отвязаться… С самого утра я нахожусь в положении человека, у которого… на животе разместилась целая куча экипажей. Это очень неудобно… когда отправляешься в высший свет… не считая моего тестя… моего дикобраза… который всё время высовывает свой нос в окошко и кричит: «Мой дорогой зять, как вы себя чувствуете?», «Удобно ли вам?», «Дорогой зять, что это за памятник?», «Дорогой зять, куда мы направляемся?» Для того, чтобы он от меня отстал, я ему ответил: в ресторан «Сосущий телёнок». Теперь он считает, что находится во дворе этого заведения. Я предупредил кучеров, чтобы они никого не выпускали из экипажей… У меня нет желания представлять баронессе всех своих родственников. Чёрт побери! Она не спешит закончить свой туалет… Если бы она знала, что в моём доме находятся двое сумасшедших, которые ломают на части мою мебель… и что сегодня к вечеру… может быть, не останется ни одного целого стула, который я смог бы предложить моей жене!.. А! Чуть не забыл… Я вам ещё не говорил об этой детали! Я женился! С этим, наконец, покончено! Что мне было делать?.. Мой тесть задыхался от бешенства, его дочь рыдала, Бобен лез ко мне целоваться… Ну, я и воспользовался остановкой уличного движения из-за скопления экипажей и зашёл в мэрию, а оттуда в церковь… Бедная Элен! Если бы вы только её видели, невинную голубку… (Меняя тон.) Чёрт побери! Она не спешит закончит туалет… Ах, вот и она!

Фадинар, баронесса.

Баронесса (входит в бальном туалете, с букетом в руках). Тысяча извинений, мсье, я заставила вас ждать!

Фадинар. Что вы, мадам, я совершенно… (В страшном волнении снова надевает шляпу и сразу же снимает её.) Ну вот, снова напал страх!

Баронесса. Благодарю вас за то, что вы пришли так рано… Мы сможем поболтать… Вам не холодно?

Фадинар (вытирая пот со лба). Благодарю вас, я приехал в фиакре…

Баронесса. Ах, как жаль! Единственная вещь, которую я не смогу вам дать… это небо Италии…

Фадинар. Ах, мадам! Прежде всего я не принял бы его… оно меня стеснило бы… я пришёл к вам не за этим…

Баронесса. Я полагаю… Не правда ли, какая великолепная страна Италия?!

Фадинар. О, да! (В сторону.) Что ей вздумалось говорить только об Италии?

Баронесса (поёт).

Я вспоминаю дивную страну,Её садов цветущих запах сладкий…

Фадинар (поёт).

…Её прелестные соломенные шляпки!

Баронесса (поёт).

Её дворцов и статуй белизну,И скалы в живописном беспорядке,И моря бирюзовую волну,Поля пшеничные, где шепчутся украдкойКолосья тучные, играя с ветром в прятки…

Фадинар (поёт).

…Из их соломы делаются шляпки,Которыми потом питаются лошадки…

Баронесса (удивлённо). Я вас не понимаю!

Фадинар. Вы, баронесса, конечно, получили записку, которой я вам сделал честь, то есть которой я сделал себе честь, то есть я хочу сказать, — которую я имел честь написать вам?

Баронесса. Конечно! Так деликатно с вашей стороны. (садится на кушетку, делая знак Фадинару, чтобы он взял стул.)

Фадинар. Вы, наверное, сочли меня весьма нескромным…

Баронесса. Ничуть.

Фадинар (садится на стул около баронессы). Я прошу у вас разрешения, баронесса, напомнить вам, что самоотверженность является лучшим украшением женщины.

Баронесса (удивлённо). Простите?

Фадинар. Я сказал… самоотверженность — вот лучшее украшение женщины.

Баронесса. Безусловно. (В сторону.) Что он хочет этим сказать?

Фадинар. Она поняла… сейчас она мне отдаст шляпку…

Баронесса. Согласитесь, что самая прекрасная вещь на свете — музыка.

Фадинар. Что?

Баронесса. Какой блеск! Какой пламень! Какая страсть!

Фадинар (искусственно воодушевляясь). О, не говорите мне о ней! Музыка!.. Музыка!.. Музыка!!! (В сторону.) Сейчас она мне отдаст шляпку.

Баронесса. Но почему вы не работаете над Россини, именно вы?

Фадинар (в сторону). Эта женщина страшно бессвязно разговаривает. (Громко.) Я хочу вам напомнить, баронесса, что имел честь написать вам записку…

Баронесса. Прелестную записку, я сохраню её навсегда! Поверьте мне… навсегда… навсегда!

Фадинар (в сторону). Как! И это всё?

Баронесса. Какого вы мнения об Альбони?

Фадинар. Абсолютно никакого! Я хочу заметить, баронесса, что в этой записке я просил…

Баронесса. Ах, какая я забывчивая! (Взглянув на свой букет.) Вы действительно этим дорожите?

Фадинар (вставая, страстно). Так же, как араб своим боевым конём!

Баронесса. О! О! Какая южная пылкость! (Направляется к роялю, чтобы вынуть цветок из букета.) Было бы жестоко заставлять вас ждать дольше…

Фадинар (на переднем плане, в сторону). Наконец-то я получу эту проклятую шляпу и смогу вернуться домой! (Вынимая кошелёк.) Теперь нужно только… Должен ли я торговаться? Нет, всё-таки баронесса! Не будем скаредны!