Федор Кони - Принц с хохлом, бельмом и горбом

                       Одна лишь можешь успокоить.

                       Зову тебя! Приди, приди,

                       Моя драгая Карабосса!

                       Из Петербурга, из Москвы,

                       Из Рима, Лондона, Самоса

                       Примчись на зов мой, Карабосса,

                       И выбей дурь из головы!

                       Зову тебя! Приди, приди!

                       Моя драгая Карабосса!

Явление XI

Рике и фея Карабосса. Слышны отдаленные раскаты грома и звуки арфы. По сцене пролетают огненная змея и вслед за ней на облачных колесах кабриолет Карабоссы в виде морской раковины, запряженной четверкой больших раков, на запятках пара лягушек в ливрее.

    Рике. Что я вижу?

    Фея (сходит с колесницы). Это я, твоя покровительница!

    Рике. Создатель! Моя покровительница -- сущая ведьма!

    Фея.

                                           1

                       Вот и я, мой милый сын!

                       Что глядишь ты косо?

                       Не за то ль, что я с родин

                       Не казала носа?

                       Благодарен будь судьбе,

                       Что пришла теперь к тебе

                       Фея Карабосса!

                                           2

                       Я люблю всех горбунов,

                       Езжу к ним без спроса,

                       И ко мне уж чудаков

                       Много набралося.

                       И на твой призывный глас,

                       Сын мой, тотчас принеслась

                       Фея Карабосса!

    Рике. От всей души вам благодарен, милая фея! Извините только, что я так удивился при первой нашей встрече: я вас еще никогда не видал...

    Фея. Как не видал? Что ты, дружок! Верно, позабыл: а в тот день, как ты родился?..

    Рике. Виноват!.. Но я тогда был еще так молод...

    Фея. Помнишь ли, какой я принесла тебе подарок?

    Рике (указывая на горб). Уж не эту ли возвышенность?

    Фея. Да... возвышенность души. Ты родился урод уродом, мне стало жалко. Я одарила тебя остротой, веселостью и главное -- здравым смыслом; а это большая редкость в наше время.

    Рике. Как вы милы, Карабосса! Я, кажется, расцеловал бы вас, если бы был тогда постарше, а вы помоложе.

    Фея. Сверх того, я предсказала, что ты влюбишься в первейшую красавицу и что она тебя полюбит.

    Рике. Так я вас поздравляю, покровительница! Предсказание ваше сбылось.

    Фея. Ну, вот, видишь ли!

    Рике. Вы, верно, знаете прекрасную Абрикотину? Я в нее влюблен по уши; приехал свататься, сейчас только ей представился, и вы не можете вообразить, какое я произвел на нее впечатление.

    Фея. Право?

    Рике. Она ахнула, зажмурила глаза, кинулась бежать, все за ней, и я остался один как рак на мели.. (Хохочет.) Об этом-то я и хотел с вами посоветоваться, почтенная Карабосса! Я решительно не знаю, что мне делать.

    Фея. Эх! Молодой человек, и такая безделица тебя обескуражила? Стыдись, мой друг! Ведь Абрикотина -- дура.

    Рике. Полно, так ли-с?

    Фея. Дура, пошлая дура, несмотря на то, что красавица... Но это ничего не значит, это довольно часто бывает.

    Рике. Часто? Отчего же?

    Фея. Оттого, что родители, видя смазливое личико дочек, сами на них не надивятся. А там гувернантки в угоду родителям да молодые волокиты в угоду дочек твердят им беспрестанно, что они чудо что такое: красавицы, умницы, разумницы -- ну так, что собьют их с последней крошки здравого смысла. Головка их набивается лентами, шляпками, причудами и всякой модной глупостью, выписанной из-за границы. Вместо книжки они глядят в зеркало, в графини, да в принцессы; вместо хозяйства занимаются балами да пересудами; вместо того чтобы быть милыми, женственными -- везде первые выскочки и рвутся за военных. Отец и мать в них души не слышат, а порядочные люди души не видят, а в сущности они только куклы для примеривания платьев с хвостами и без хвостов. И это все называется модным воспитанием.

    Рике. Так поэтому и Абрикотина?..

    Фея. Нет, ты можешь из нее сделать даже умницу.

    Рике. Умницу! Что вы? Будто это так легко. Ведь для этого, говорят, надо пройти целый курс математики, психологии, истории да выучить статистику наизусть, а без того у нас не назовут умной.

    Фея. Ты меня не понял. Я говорю об уме, который рождает в сердце девушки мысль об ее назначении, наполняет глаза каким-то волшебным огнем, оттеняет черты выразительностью, придает устам свежесть розы, а щекам --румянец зари предрассветной.

    Рике. И зажигает в сердце мужчин неугасимый огонь, которого она должна быть вечной весталкой. Но для того чтобы я произвел в ней эту перемену, нужно очень многое. Нужно, во-первых, чтоб она от меня не бегала; во-вторых, чтобы она отвечала моей нежной страсти и вышла за меня замуж, а в-третьих... в-третьих-то, уж после; это придет само собой... Да нельзя ли вам, прелестная фея, сделать из меня что-нибудь порядочное? Выправить немножко ноги, сколоть бельмо да хоть капельку сдавить горб. Крайне обяжете! Что же касается до хохла, так не троньте: хохлы нынче играют большую роль.

    Фея. Все эти недостатки пропадут, только бы Абрикотина призналась, что тебя любит. Одна молодая волшебница из моих знакомых дала ей силу сделать своего жениха красавцем в первый вечер свадьбы.

    Рике. Признаюсь, работы много будет и спереди и сзади... Впрочем, фея должна знать свое дело.

    Фея. Прощай! Абрикотина скоро придет: постарайся, чтоб она тебя поцеловала -- и все дело пойдет на лад. А я полечу к одному хромому поэту, который описывает свой идеал и третий день мучится над рифмой к четвертому стиху, надо помочь ему.

    Рике. Позвольте вас проводить, маменька! Боже! Что за экипаж! Что за иноходцы! А много ль вы делаете в одну упряжку?

    Фея. Везде поспеваю, мой родной!

    Рике.

                       Фаэтон у вас забавный!

                       Но спокойна ли езда?

                       А четверки такой славной

                       Не встречал я никогда,

                       Раки лезут вон из кожи,

                       Вы ж смеетеся тайком,

                       И как многие вельможи --

                       Поднимаетесь ползком.

    Фея (садится в колесницу и уезжает). До свидания, милый Рике! Положись на меня, а к вечеру я опять буду здесь.

Явление XII

Рике и Абрикотина.

    Рике (вслед Карабоссе). Прощайте, моя прелесть!.. Держитесь, пожалуйста, покрепче! Да приудерживайте своих ползунов... Смотрите, смотрите, смотрите... осторожней! Вы можете легко зацепиться за облачко... Мила! Нечего сказать. Видно, и я по матушке пошел... Тс! Кто-то идет? Это Абрикотина! Бог мой! Она в слезах. Тем лучше. Прекрасный случай подъехать к ней с утешением и пуститься в нежности. А пока спрячусь вот сюда: под защиту Амура, чтоб ее не испугать.

    Абрикотина (в слезах).

                       Боже мой! Что за срам!

                       Меня бьют по щекам

                       И за что я страдаю всечасно?

                       О, мой бог! Неужли

                       Мне терпеть, чтоб могли

                       Все меня обижать так напрасно!

    Рике.

                       Но кто ж вас обидел?

                       Кто был так жесток,

                       Что вас, моя прелесть, ударить он мог?

    Абрикотина.

                       Да маменька вечно дерется моя!

    Рике.

                       Так вы для защиты возьмите меня.