Эжен Лабиш - Соломенная шляпка и другие водевили

Вернуйе. А это для вас.

Селимар (поет).

Хотим мы верить, что супругиДруг другу нравятся к тому ж.

Вернуйе (очень весело). И все подхватывают:

Плохо девушке без мужа…

Вернуйе и Селимар (поют).

И мужчине без жены,Брак нам важен, брак нам нужен,Все мы в брак вступать должны!

Вернуйе (грустно). Как Элоиза здесь брала верхи!. Особенно в конце. (Вздыхает.) Ох!..

Селимар (берет его за руку и тоже вздыхает). Ох!. Вернуйе. Мда… человек тут бессилен… Бегу одеваться и мигом возвращаюсь за вами. (Направляется к двери в глубине.)

Селимар. Ровно в одиннадцать.

Вернуйе. Будьте спокойны. (Идет в глубь сцены напевая.)

Селимар, тоже напевая, провожает его.

Вернуйе (на пороге). Мда, ничего не поделаешь…

Селимар, затем Бокардон.

Селимар (один). Любопытная штука: с тех пор как он овдовел, я нахожу его невероятно скучным!.. Вот уж с кем ни за что не стану встречаться после свадьбы!

Бокардон (входит через дверь в глубине. В черном костюме и белом галстуке). Это я, мой друг… Я только на минутку.

Селимар (в сторону). Бокардон! Номер второй!

Бокардон. Я пришел тебе сказать, что ты совершил промашку — и немалую. К счастью, я ее исправил.

Селимар. В чем же?

Бокардон. Да в ерунде. Поверишь ли, ты забыл пригласить нас на свадебный ужин.

Селимар. Сейчас я тебе все объясню… Моя теща…

Бокардон. Да нет; я все уже уладил. А то Нинет просто в ярости… Она сказала: «Он мне за это заплатит! Он это долго будет помнить. Видишь — этот табурет для него!..» Ну, ты знаешь: такой красивый верх на табурет, который она для тебя вышивает. Так она решила бросить работу на середине… Тогда я принял всю вину на себя. Ты сейчас увидишь, как я хитро поступил: я сказал ей, что ты поручил мне пригласить ее, а я забыл.

Селимар. Что-о?!

Бокардон. Так что можешь не волноваться: мы оба будем.

Селимар (в сторону). Черт возьми, это, значит, двадцать один человек, а за столом помещается всего шестнадцать!

Бокардон. Она немножко успокоилась, но все-таки последние несколько дней она сама не своя… да, собственно, с того дня, как ты сообщил нам о своей женитьбе. Просто рвет и мечет: можно подумать, что это ее раздражает.

Селимар. А почему, собственно, это должно ее раздражать?

Бокардон. Я так ей и сказал: тебе-то что до этого? Селимар женится — вот и отлично! Будешь дружить с его женой… — Я считаю, что наши жены должны дружить.

Селимар (холодно). Да-да, конечно… (В сторону.) Как же, держи карман шире.

Бокардон. Между нами, мне кажется, я открыл истинную причину ее дурного настроения. Селимар. Да?

Бокардон. Ты не догадываешься?

Селимар. Нет.

Бокардон. У нее были свои планы на твой счет…

Селимар (испуганно). Планы?! Что ты, Бокардон. Клянусь тебе…

Бокардон. Она бы не возражала, если бы ты женился на ее кузине — Элоди.

Селимар (успокаивается). А, ты так думаешь?

Бокардон. Ну не такой уж я дурак! Как-то на днях говорю я ей: Элоди совсем не подходит Селимару…

Селимар. Совсем не подходит, совсем!

Бокардон. Во-первых, она косит… Так Нинет пришла вдруг в такую ярость, сказала, что я дурак и… Значит, я правильно угадал.

Селимар. Как ты хорошо знаешь женщин!

Бокардон. Особенно мою жену, я ее вижу насквозь… Так вот, она заявила тогда, что твоя свадьба еще не состоялась и никогда не состоится…

Селимар. Что-о?

Бокардон. Да все это глупости, несет с досады всякую чушь… Сама не знает, на кого кинуться. Вот, например, новая кухарка — та самая, которую ты нам рекомендовал…

Селимар. Ну и что же?

Бокардон. Уходит от нас… Сегодня утром они крупно повздорили… Придется тебе вмешаться, а то без тебя не уладить дело… Потом мы хотим с тобой посоветоваться насчет обоев для столовой.

Селимар. Позволь, друг мой…

Бокардон. Нет, не сегодня, конечно. Женись сначала, но возвращайся к нам поскорее, а то мы без тебя как без рук, просто не знаем, что и делать.

Селимар (в сторону). Еще один, который думает, что все останется по-прежнему.

Бока рдон. Даже Минотавр — мой ньюфаундленд — и тот загрустил.

Селимар. Ах, бедное животное!

Бокардон. Стоило ему тебя увидеть, как он становился на задние лапы — вот так, и ты давал ему кусочек сахару! О, ты его отлично выдрессировал!

Селимар. Да, мы были большими друзьями.

Бокардон. Настолько, что, когда ты еще только входил в парадное, он уже становился вот так — и все нюхал, нюхал. Должно быть, от человека здорово пахнет!

Селимар. Да нет, просто у собак развито чутье…

Бокардон. Так вот, мой друг, вечера теперь у нас тянутся нескончаемо: прощай лото, в которое мы так мило играли каждый вечер…

Селимар. Да-да, конечно. Ты, значит, за лото?

Бокардон. Страсть как люблю лото!

Селимар. А есть люди, которые предпочитают домино.

Бакардон. Нет, я домино не люблю. Что это я разболтался? Мне же надо еще купить перчатки! А то эти лопнули. До скорой встречи! (Направляется в глубину гостиной.)

Селимар. Прощай.

Бокардон (доходит до двери и возвращается). Да, кстати, жена просила узнать, что ты думаешь насчет Северных.

Селимар (удивленно). Гм! (В сторону.) Письмо! (Громко, желая взять шляпу Бокардона.) Давай сюда твою шляпу.

Бокардон (сопротивляется). Нет-нет, я ухожу. Мне надо еще купить перчатки.

Селимар. Успеешь. Ты их купишь по пути в мэрию… Сейчас же давай сюда твою шляпу. Я так хочу. (Берет шляпу.)

Бокардон (в сторону). Ну и любезный же человек! Вот это настоящий друг!

Селимар. Ты еще ничего не сказал о моей новой мебели.

Бокардон. Смотри-ка, в самом деле, у тебя новая мебель. Премило! (Обходит комнату, разглядывая мебель.)

Селимар (в сторону, вертя в руках шляпу). Под подкладкой, слева… (Вытаскивает записку.) Вот… что ей теперь-то от меня надо? (Бокардону.) А как тебе нравятся часы?

Бокардон (разглядывает часы на камине). Где ты нашел это?

Селимар (машинально). У тебя в шляпе. (Спохватывается.) У Монтбро.

Бокардон. Премилые!

Селимар (читает, в сторону). «Мсье, не стану давать оценку Вашему поведению, но, если Вы человек чести, верните мне мои письма до двенадцати…». Ее письма! Черт возьми! Да я же их сжег…

Селимар, Бокардон, мадам Коломбо.

Голос мадам Коломбо: «Я должна с ним немедленно переговорить».

Селимар. Теща! Уже?!

Мадам Коломбо (появляется из глубины). А, вы здесь, мсье!

Селимар. Что случилось? У вас такой взволнованный вид…

Мадам Коломбо. Я оставила дочь у парикмахера, а сама пришла с вами объясниться.

Селимар. Со мной?

Мадам Коломбо (смотрит на Бокардона). Разговор этот должен быть… наедине.

Селимар. Говорите: мсье — мой друг.

Бокардон. Близкий.

Мадам Коломбо. Ну что ж… Мсье, речь у нас пойдет об одном анонимном письме, которое я получила всего несколько минут назад.

Селимар (удивленно). Об анонимном письме?

Бокардон. Без подписи?

Мадам Коломбо. Я даже не показала его мужу: тотчас вскочила в коляску и примчалась сюда, — ведь через час будет уже поздно.

Селимар. А о чем письмо?

Мадам Коломбо. Мсье Селимар, ваше богатство, ваше огромное богатство… заставило нас на многое посмотреть сквозь пальцы, также и на ваш возраст… Поверьте: если бы не сорок тысяч ренты…

Селимар. Знаю-знаю: господин ваш супруг уже любезно сообщил мне об этом… Так что же все-таки в этом письме?

Мадам Коломбо. В нем сообщается нечто ужасное… У вас есть привязанность, мсье!..

Селимар. Что вы хотите этим сказать?

Мадам Коломбо. Есть женщина, у которой вы проводите все вечера.

Селимар (в сторону). Ой-ой-ой! (Указывает на Бокардона.) И это в его-то присутствии!

Бокардон. Позвольте… Этого не может быть!

Мадам Коломбо. Почему?

Бокардон. Он все вечера проводит у меня.

Селимар. Да… мы играем в лото.

Бокардон. По два су… На днях я выиграл полторы тысячи. Люблю, когда везет!

Мадам Коломбо. Но в этом же письме прямо говорится…

Селимар (бросает взгляд на письмо; в сторону). А, черт!.. Почерк госпожи Бокардон.

Бокардон (делает шаг вперед). Дайте-ка посмотреть!

Селимар (бросается между ним и мадам Коломбо). Нет-нет, это совершенно ни к чему!

Бокардон. Почему же?

Селимар. Да потому, что анонимные письма… слишком много чести их читать!

Мадам Коломбо (взмахивает письмом). Но все- таки, зятюшка…

Селимар. Спрячьте это. Уж лучше я сам вам все скажу… Да, дорогая матушка, я любил одну женщину: не думаете же вы, что я дожил до таких лет без любви… Да, я проводил у нее все вечера в течение пяти лет…