Нерв (Стихи) - Высоцкий Владимир Семенович

Как мести сына за отца

Пылали горные пожары

И черногорские сердца.

~•~•~

Цари менялись, царедворцы,

Но смерть в бою всегда в чести…

Не уважали черногорцы

Проживших больше тридцати.

~•~•~

Мне одного рожденья мало,

Расти бы мне из двух корней…

Жаль, Черногория не стала

Второю родиной моей.

1974г.

МОЙ ГАМЛЕТ

Я только малость объясню в стихе,

На всё я не имею полномочий…

Я был зачат, как нужно, во грехе,

В поту и в нервах первой брачной ночи.

~•~•~

Да, знал я, отрываясь от земли:

Чем выше мы, тем жёстче и суровей;

Я шёл спокойно прямо в короли

И вёл себя наследным принцем крови.

~•~•~

Я знал – всё будет так, как я хочу.

Я не бывал внакладе и в уроне.

Мои друзья по школе и мечу

Служили мне, как их отцы – короне.

~•~•~

Не думал я над тем, что говорю,

И с лёгкостью слова бросал на ветер.

Мне верили и так, как главарю,

Все высокопоставленные дети.

~•~•~

Пугались нас ночные сторожа,

Как оспою, болело время нами.

Я спал на кожах, мясо ел с ножа

И злую лошадь мучал стременами.

~•~•~

Я знал, мне будет сказано: «Царуй!»

Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.

И я пьянел среди чеканных сбруй,

Был терпелив к насилью слов и книжек.

~•~•~

Я улыбаться мог одним лишь ртом,

А тайный взгляд, когда он зол и горек,

Умел скрывать, воспитанный шутом.

Шут мёртв теперь… «Аминь! бедняга Йорик!»

~•~•~

Но отказался я от дележа

Наград, добычи, славы, привилегий:

Вдруг стало жаль мне мёртвого пажа…

Я объезжал зелёные побеги.

~•~•~

Я позабыл охотничий азарт,

Возненавидел и борзых, и гончих.

Я от подранка гнал коня назад

И плетью бил загонщиков и ловчих.

~•~•~

Я видел: наши игры с каждым днём

Всё больше походили на бесчинства.

В проточных водах по ночам, тайком

Я отмывался от дневного свинства.

~•~•~

Я прозревал, глупея с каждым днём,

И – прозевал домашние интриги.

Не нравился мне век, и люди в нём

Не нравились. И я зарылся в книги.

~•~•~

Мой мозг, до знаний жадный как паук,

Всё постигал: недвижность и движенье,

Но толку нет от мыслей и наук,

Когда повсюду им опроверженье.

~•~•~

С друзьями детства перетёрлась нить.

Нить Ариадны оказалась смехом.

Я бился над словами – «быть – не быть»,

Как над неразрешимою дилеммой.

~•~•~

Но вечно, вечно плещет море бед.

В него мы стрелы мечем – в сито просо,

Отсеивая призрачный ответ

От вычурного этого вопроса.

~•~•~

Зов предков слыша сквозь затихший гул,

Пошёл на зов, – сомненья крались с тылу,

Груз тяжких дум наверх меня тянул,

А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

~•~•~

В непрочный сплав меня спаяли дни,

Едва застыв, он начал расползаться.

Я пролил кровь, как все. И, как они,

Я не сумел от мести отказаться.

~•~•~

А мой подъём пред смертью – есть провал.

Офелия! я тленья не приемлю.

Но я себя убийством уравнял

С тем, с кем я лёг в одну и ту же землю.

~•~•~

Я Гамлет, я насилье презирал.

Я наплевал на датскую корону.

Но в их глазах – за трон я глотку рвал

И убивал соперника по трону.

~•~•~

Но гениальный всплеск похож на бред.

В рожденье смерть проглядывает косо.

А мы всё ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса.

1972г.

«КТО-ТО ВЫСМОТРЕЛ ПЛОД…»[*]

Кто-то высмотрел плод, что наспел, наспел.

Потрусили за ствол – он упал, упал.

Вот вам песня о том, кто не спел, не спел

И что голос имел – не узнал, не узнал.