Сердце бури (СИ) - "Раэлана"
Обработав раны и немного помявшись в неуверенности, девушка все же решилась попытаться вправить сломанную ключицу. С этим, понимала она, лучше не тянуть, иначе кость может срастись неверно.
Дело оказалось совсем не простым. Пришлось сильно надавить коленом и несколько раз дернуть плечо с такой силой, что, право, удивительно, как Бен не пришел в себя вследствие этой экзекуции; однако юноша отреагировал лишь очередным слабым стоном — и то, казалось, больше от резкости толчков, чем от боли.
Рей не придумала ничего лучше, чем закрепить вправленную кость металлическим бруском и хорошенько перевязать. Ключица — скверное место для перелома, как раз потому, что ее тяжело зафиксировать. И в этом смысле беспамятство пациента можно было считать удачным положением дел; пока он спит, этот сумасшедший, по крайней мере, не сможет навредить сам себе, ненароком растревожив раны — и, стало быть, пустив ворнскру под хвост весь ее нынешний труд.
Но главным препятствием стали уколы. Там же, в аптечке, среди других препаратов, которые необходимо всегда держать под рукой, девушка нашла средство для снятия жара. Оно пришлось весьма кстати, поскольку лоб и все лицо больного нет-нет, да начинали угрожающе гореть, — однако это средство оказалось в ампулах для внутривенных инъекций. Такого рода медицинскую помощь Рей никогда и никому прежде не оказывала; она понятия не имела, как это — вводить лекарство в вену через иглу, и готова была проклясть все на свете: себя, мастера Люка, который соединился с Силой, оставив ее один на один с проблемой, и особенно врачей — настоящих, профессиональных врачей — за то, что их нет рядом, когда они так нужны.
Дело усугублялось еще и тем, что с внутренней стороны руки Бена были сплошь усыпаны глубокими темными кляксами, одни из которых успели подзажить, но другие выглядели вполне свежими. Наверное, даже сведущий медик затруднился бы отыскать место, чтобы вставить иглу. И все же, Рей отважилась.
Она сделала первый укол трясущимися руками под руководством Трипио, который знал, что делать, по крайней мере, в теории, и несколько раз видел эту процедуру. Ее руки не были предназначены для такого; грубоватые, вечно неопрятные, они привыкли управляться с механизмами, а не с иглами. Рей боялась любого движения, считая все свои действия неаккуратными, а себя — отвратительной неумехой; она отчаянно взвизгнула, когда из проколотой вены потекла кровь. И уж точно поначалу не поверила, когда дроид поздравил ее, уверив, что все прошло хорошо…
Ей приходилось делать инъекции всякий раз, когда у Бена поднимался жар; когда юноша вновь начинал стонать и бредить, и худое, перечеркнутое шрамом лицо его становилось красным, а на лбу появлялись бусины пота. Постепенно Рей худо-бедно наловчилась.
Когда госпожа Маз наведалась к ним, как обещала, и среди прочего, проверила состояние раненого, она удовлетворенно отметила:
— Детка, ты прекрасно со всем разобралась.
Маз намекнула, что Бен выглядит неплохо для человека, пережившего то, что ему довелось пережить.
— Температура — это хорошо, — уверила она, — организм самостоятельно борется с остатками отравы. Но если перейдет в жар, а тем более, если будет бред — не сомневаясь, коли лекарства.
Пока это все, что они могли сделать для него. Оставалось ждать.
Комментарий к Глава I
Как и обещала, не стала тянуть с продолжением.
* Эмми (ME-8D9) — старый протокольный дроид с женским сознанием, принадлежащий Маз Канате. В прошлом, предположительно, принадлежал старом ордену джедаев.
* Имеется в виду диалог, так и не вошедший в официальную версию седьмого эпизода:
«— Кто ты?
— Я — никто. Просто мусорщица.
— Тогда ты должна разбираться в механизмах
— Еще бы!
— Каждая деталь имеет свое предназначение, ради которого она была создана. Какое у тебя предназначение?..»
========== Глава II ==========
Военные корабли Республики появились на орбите Антара так неожиданно, что обитатели «Второго дома» попросту не успели ничего понять. Одна Лея, как ни смущена она была этим, будто гром посреди ясного неба, визитом, быстро разглядела в нем добрый знак. И только убедилась в своих догадках, когда Силгал сообщила ей, что с борта главного крейсера поступил запрос о выдаче «сенатора Органы». Вероятно, если военный совет вот так внезапно вспомнил о ней, на это должны иметься веские причины.
— Это что, арест? — осторожно уточнила каламарианка.
По ней было ясно видно, что Силгал Акбар в эту самую минуту настраивается отдать приказ приготовить орудия к бою. Пушки, расположенные на «Втором доме», могли без особого труда уничтожить внезапных «оккупантов», однако трудно представить, какие последствия для Сопротивления возымеет такой итог.
— Я полагаю, это лишь временное задержание для дачи показаний, — Лея улыбнулась, чтобы немного разрядить обстановку. Она хорошо понимала, что дело это ни при каких условиях не должно дойти до крайности. — Во всяком случае, им нечего мне предъявить.
Никто из близких к правительству лиц не видел «Нефритовую саблю», и уж тем более не мог знать наверняка, что бывшая глава Сопротивления как-то связана с этим кораблем. Они с Люком покинули виллу на Центакс-III тайно, не сообщив даже ближайшим своим друзьям. По Дэмерон — единственный, кроме самих близнецов-Скайуокеров, кто знал про «Саблю» — сейчас был далеко, успев отправиться с отрядом истребителей в систему Бешкек. Так что, если экипаж «Второго дома» будет помалкивать о том, что похожий звездолет около месяца стоял в одном из ангаров Штабного фрегата (а ее команда будет молчать, Силгал не сомневалась в этом), выходит, что генерала Органу должны отпустить очень скоро.
Временный распорядитель «Второго дома» велела приготовить один из стыковочных модулей в нижних отделениях корабля, и как только стыковка завершилась, Лея Органа поднялась на борт республиканского крейсера. Однако она успела попросить Силгал о последней услуге: воспользоваться одним из секретных каналов связи, чтобы связаться с Люком и предупредить его насчет непредвиденных трудностей. Та с преувеличенной сердитостью ответила, что и сама бы сообразила.
Генерал нисколько не удивилась, когда ее встретила процессия, состоящая целиком из служащих Разведывательного бюро. Во главе с одним из помощников Диггона. Лея не помнила его имени, однако неожиданно в ее памяти всплыло, что этот человек был одним из сопровождающих майора на Эспирионе.
Увидав его, Органа на долю секунды позволила воцариться на своем лице победоносной улыбке. Если неожиданную осаду «Второго дома» возглавляет один из немногих, кто с самого начала был в курсе истории с Беном, значит, речь точно пойдет о нем — о сбежавшем пленнике, которому, очевидно, удалось покинуть Мустафар. По крайней мере, Лея уже не сомневалась в этом.
В течение часа ей задавали скучные и однообразные вопросы — преимущественно общего плана: что она делала тогда-то и тогда-то? покидала ли «Второй дом»?.. Лея ясно видела, что служащие разведки осторожничают, стараясь не выдать лишнего в том случае, если окажется, что генерал действительно ничего не знает.
Лее показали кадры, сделанные благодаря приборам слежения на истребителях разведки типа «Y-винг». Это была низкокачественная проекция корабля, который, по словам разведчика, незаконно вторгся на территорию военной базы во Внешнем кольце. Безусловно, имелась в виду «Нефритовая сабля».
Готовая к такому повороту генерал уверенно ответила, что никогда прежде не видела ничего похожего. Ни одна из моделей шаттлов, которые только были ей известны, и близко не напоминала этот корабль, собранный, вероятнее всего, на заказ по специальному проекту. Впрочем, как бы между прочим заметила она, звездолет, вероятнее всего, не является военным — на небольшие военные корабли как правило не наносят хромированное покрытие, из-за которого судно слишком бросается в глаза.
Приступ настиг Лею как раз тогда, когда господа из Разведбюро, успевшие заслушать свидетельства кое-кого из членов экипажа «Второго дома», готовились отпустить ее. В отличие от Рей, Лея знала, что такое связь через Силу и привыкла чувствовать на себе ее действие. Оттого обрушившиеся на нее ощущения не вызвали ни шока, ни паники.
