Герберт Уэллс - Облик грядущего
Мэри покупает овощи у крестьянина с автомобилем, запряженным лошадью. Она в простом, грубом коричневом костюме. Но ей он идет. Показывается Гордон, и они приветствуют друг друга спокойно, как муж и жена. Пока Мэри выбирает зелень, Гордон с профессиональной симпатией разглядывает автомобиль:
— Это «моррис», не правда ли?
Крестьянин. Да, хорошая дочумная машина. Я ее смазываю и осматриваю время от времени.
Гордон. Вы думаете, что она когда-нибудь пойдет быстрее? Несмотря ни на что?
Крестьянин. Не знаю, у меня нет бензина. Но все же машина хоть куда! Помню, когда я был мальчиком и она была новая, нам ничего не стоило проехать в ней сто миль — целых сто миль! Я проезжал это расстояние меньше чем в три часа. Но все это кончилось — кончилось навсегда! А?
Он вопросительно и с хитрецой смотрит на Гордона.
Гордон и Мэри закончили свои покупки и идут к лаборатории.
Мэри. Ты нынче запоздал. Удалось что-нибудь сделать?
Гордон. Ничего. Машины ни к черту. Бензина нет. Босс просто в насмешку приставил меня к этому делу. Ни одна из них не поднимется в воздух. Полеты сделались мечтой для Босса и других пьяниц вроде него. Между прочим, тут был один пьянчуга, утверждавший, что он нынче утром видел самолет.
Мэри. Ричард!
Гордон. В чем дело?
Мэри. Ведь меня ты не сочтешь сумасшедшей?
Гордон. Ну?
Мэри. Я слышала аэроплан нынче утром!
Гордон. Когда?
Мэри. На рассвете. Я решила, что это сон. Но если и другие…
Гордон. Вздор! Говорят тебе, полетам пришел конец. Мы никогда больше не поднимемся в воздух. Никогда!
Слышатся звуки флейт и барабанов. Гордон и Мэри резко оборачиваются, им явно не по себе.
Босс со своей свитой. Это полувоенная банда, одетая весьма пестро, одинаковое — только значок в виде розетки. Они маршируют по Площади. Босс — здоровенный, заносчивого вида детина в шляпе набекрень. На шляпе спереди розетка. Его мундир с портупеей принадлежал, вероятно, музыканту военного оркестра. На нем сабля, кортик и два револьвера. Изящные бриджи и сапоги. На ленте на груди та же эмблема — розетка. Манерами он смахивает на вежливого шофера лондонского такси. На его подчиненных приблизительно такие же полувоенные наряды.
Он узнает Гордона, бросает взгляд на Мэри, делает ей мысленную оценку, решает порисоваться и останавливается. Гордон без всякого воодушевления отдает ему честь.
Босс. Есть что доложить. Гордон?
Гордон. Ничего утешительного. Босс.
Босс. Мы должны иметь аэропланы — так или иначе!
Гордон. Я сделаю все, что могу, но без бензина летать нельзя.
Босс. Я добуду вам бензину, уж поверьте мне. А вы занимайтесь моторами. Я знаю, что у-вас нет материалов, но, право, вы можете преодолеть эту трудность. Например, заменой частей. Вы не пробовали? Используйте части одной машины для ремонта другой. Будьте изобретательны! Дайте мне хоть десять машин, способных работать. Дайте хоть пять. Мне не нужны все сразу. Я позабочусь о том, чтобы вас вознаградили как следует. И тогда мы сможем кончить эту нашу войну — навсегда. Это ваша жена. Гордон? Вы ее прячете. Привет, сударыня! Вы должны использовать свое влияние на нашего Главного Механика! Воюющему государству нужна его работа!
Мэри (ей не нравится все это). Я уверена, что мой муж всячески старается для вас. Босс!
Босс. Старается! Этого недостаточно, сударыня. Воюющее государство требует чудес!
Мэри молчит и затем глуповато замечает:
— Не каждый умеет творить чудеса. Босс, как вы.
Босс (в высшей степени польщенный). Я уверен, что вы могли бы творить чудеса, если бы захотели, сударыня!
Слышится голос Роксаны: «Рудольф!»
Босс сразу присмирел. Он поворачивается к Роксане, которая подходит, возмущенно шурша юбками, сопровождаемая своими статс-дамами. Гордон и Мэри тотчас же забыты. Позади в состоянии нервозного страха следует Вадский.
Роксана. Они опять принялись за свои старые шутки! Вадский спрятал от меня товары! Это что, с твоего разрешения?
Вадский. Но ей показывали. Она сказала, что ей не годится.
Босс. Если Вадский принялся за свои старые штуки, он ответит за это!
Роксана торжествующе поворачивается к Вадскому.
Босс. Не один только Вадский припрятывает вещи. Что ты скажешь о нашем Главном Механике, который не дает мне самолетов, чтобы окончить эту несчастную войну с Горным народом?
Роксана, подбоченившись, смотрит на Гордона, а затем неторопливо разглядывает Босса и Мэри. Гордон ей в общем понравился. Она понимает, что Босс рисовался перед Мэри, и ей хочется немножко осадить его.
С напускной сварливой издевкой она обращается к Боссу:
— Разве ты не можешь заставить его? Я думала, что ты можешь заставить всякого сделать все, что угодно!
Гордон. Иных вещей нельзя сделать, сударыня. Без бензина нельзя летать. Без инструментов и материалов нельзя починить машины. Мы слишком далеко ушли назад. Авиация — погибшее искусство в Эвритауне.
Роксана. И вы действительно настолько глупы?
Гордон. Я действительно настолько беспомощен.
Роксана (Боссу). Ну, что ты предпримешь. Босс?
Босс (становится «сильным человеком»). Он приведет в порядок эти машины, а я добуду ему… уголь — вещество, из которого можно сделать горючее!
Чуть слышно доносится с большого расстояния шум авиационного мотора. Лицо Гордона крупным планом.
Гордон. Это — утраченное искусство! Это мечта прошлого.
Лицо его меняется, когда шум аэроплана доходит до его сознания. Он озадачен. Потом он поднимает глаза к небу. Молча указывает пальцем.
Показана вся группа. Все смотрят вверх.
Вадский и покупатели на рынке, толпа на заднем плане — все замечают самолет. Видно, как он кружит по небу. Это первый новый аэроплан, показываемый в фильме. Небольшой, типа 1970 года. Крылья его отогнуты назад, как у ласточки. Он не должен быть большой и внушительный, как бомбардировщик, который появляется в конце этой части, но он совсем особенный.
Из домов выбегают люди. Все смотрят на небо. Беготня, крики — возбуждение растет.
Гордон (в глубоком волнении. Он обращается к Мэри). Вот он — ты была права, — опять аэроплан! Он выключает мотор — он спускается.
Глаза толпы следят за самолетом. Можно понять, что он кружит, идя на посадку.
Босс (первым спохватывается). Что это значит? Неужели они получили самолеты раньше нас? А вы мне говорите, что мы не можем больше летать! Пока вы тут… копались, они действовали! Ну, вы там, узнайте, кто это и что это значит! Ты (к одному из своих телохранителей) ступай, и ты тоже (к другому). Там всего один человек! Задержите его!
Босс становится центром деятельности.
Босс. Пошлите за Саймоном Бэртоном. Саймона сюда!
Со стороны Ратуши появляется лукавого вида субъект, правая рука Босса, он спешит к своем хозяину.
Аппарат показывает Гордона и Мэри, они стоят поодаль. Недоумение и странную надежду породило в них это удивительное нарушение монотонного быта Эвритауна. Потом аппарат поворачивается к Роксане. Она наблюдает за Боссом и развиваемой им деятельностью со скептицизмом женщины, слишком хорошо знающей мужчину. Потом она вспоминает о Мэри, ищет ее взглядом и обнаруживает также Гордона. Она направляется к ним.
Роксана (Гордону). Что вам известно об этом? Вы что-нибудь знаете? Кто этот человек в воздухе?
Гордон (говорит наполовину про себя, наполовину Мэри и Роксане). Это что-то новое. Это новая машина. Где-то еще умеют строить новые машины. Я даже не представлял себе, что это возможно.
Роксана. Но кто этот человек? Как он смеет являться сюда?
Ее лицо крупным планом в момент, когда она оглядывает Эвритаун и соображает, что в конце концов это еще не весь мир. Глаза ее обращаются на Босса, который все еще не решил, как ему отнестись к этому непредвиденному случаю.
Босс. Отведите его в Ратушу. Поставьте караул возле его машины и приведите его сюда, ко мне!
Аппарат возвращается к Гордону и Мэри.
Гордон. Пойдем, Мэри. Я должен посмотреть эту машину!
Луг близ города. Люди бегут. Самолет скользит над головами и приземляется вне поля зрения, за небольшим холмом.
Пробегает несколько оборванных мужчин, женщин и детей, они останавливаются на гребне, на фоне неба, и смотрят. Они колеблются и не решаются подойти поближе. Один ребенок, кидается вперед, но мать останавливает его. Они таращат глаза и начинают беспокойно расступаться вправо и влево от центра пригорка, по мере того как приближается нечто невидимое. Появляются два телохранителя, посланные Боссом, и тоже в нерешительности останавливаются.
