Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений
1904
СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ
НА РАЗВАЛИНАХ
На петлях ржавых не скрипят ворота,И не блестит из-за прибрежных ивПруд, превратившийся в стоячее болото, —Когда-то синевой сверкающий залив.
Заглохли цветники, и розы одичали,В шиповник превратясь. Одни ползут вьюны,Да высоко стоят кусты ивана-чаяУ истлевающей разрушенной стены.
Где прежде дом стоял, трех поколений зритель,Крапива разрослась на грудах кирпича…Но в рощах, как и встарь, летает дух-хранитель,Слова утешные мне на ухо шепча.
Зеленый, влажный мир! Когда-то заколдованТы предо мной лежал, и, к этим берегамМагическою силою прикован,Я гимны пел твоим богиням и богам!
Я взором пил лазурь в тени глухого сада,Молясь на бабочек, на изумрудный мох…Из каждого дупла смеялась мне дриада,И в каждом всплеске волн я слышал нежный вздох.
Примолкли вы теперь, растительные души,Ловившие меня в мгновенный плен…Чем далее иду, тем диче все и глуше.Трава доходит до колен.
И, устремляясь вверх от мусора и глины,Как бы навек презревши прах,Купают ели-исполиныСвои вершины в небесах.
Суровые друзья, вы верно сторожилиПриют семейных нег, искусства и наук,Где мой отец, мой дед, уснувшие в могиле,Страдали, мыслили — теперь идет их внук.
Иссякли родники, на месте роз — шиповник,Одни лишь вы остались те ж.И на свиданье к вам пришел я, как любовник,Под сумрак ваш, который вечно свеж.
Нетленна зелень вашей хвои.И как слеза чиста прозрачная смолаНа вековой коре. Крушенье роковоеЛишь ваша мощь пережила.
Так и в душе моей ни роз, ни струйной влаги,Но из развалин, глины и песка,Как вы, могучая и полная отваги,Восходит мысль в лазурь, за облака.
4 февраля 1925, Надовражино
ПЕТЕРБУРГ
Отбушевал пожар кровавый,И на туманной полосеТы встал, как прежде величавый,В твоей развенчанной красе.
Воспоминанье, ожиданьеИных торжественных времен…И двухвековое преданьеЛелеет твой могильный сон.
Здесь не гудят автомобили,Навек затих военный гром,И нежно золотятся шпилиНа небе бледно-голубом.
Серебряный окутал инейТвои решетки и сады.Все та же четкость острых линийИ запах ветра и воды.
И пусть твой скиптр не блещет боле,И смолк веселый шум двора, —Ты дышишь весь железной волейИ устремленностью Петра.
Чернеют волны, ветер плачет,Но самой бездны на краюТвой Медный Всадник так же скачет,Копытом придавив змею.
Над топью финского болота,Во мраке северных пустынь,Мерцает храмов позолотаИ призрак мраморных богинь.
Как волны Стикса в мгле Эреба,Нева не отражает звезд,Но ангел указует в небо,Над городом поднявши крест.
Нет, ты не проклят, не оставлен:Ты ждешь, прекрасен и велик,Когда пред миром будет явленРоссии исполинский лик.
26 октября 1926 Крюково
ГОЛУБИ
Весна, и снег растаял в желобе.Синеет небо. Вот взвились,Летят серебряные голуби,Пронзив улыбчивую высь.
Летите, белые! Мгновение —И в небе ваш растает след.Вам, вам — мое благословение,Мой грустный, ласковый привет!
О, если б мог оставить тело яИ кануть в синей глубине!..Летите, юные, летите, белые,К благословенной стороне.
1906
СМЕРТЬ ПТИЧКИ
Взял умиравшую птицу я в руки,Видел я трепет последний крыла,Было в глазах выражение муки,Свесив головку, она умерла.
Наземь сложив еще теплое тело,Долго и молча смотрел я в тоске…Небо сквозь ветви дерев голубело,Облак недвижно застыл вдалеке.
Ветер над мертвою пел свои ласки,Пух ее перьев слегка подымал,И бесконечные милые сказки,Старые сказки лесные шептал.
Листьями пахло гнилыми. В древеснойВыси ходил несмолкаемый свист.Ярко желтея в лазури небесной,Падал, кружился сорвавшийся лист.
1906
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОШКИ
Как возили навозОсенним деньком,Возле белых берез,За самым гумном,Закинули кошечку —Золотенькую мордочку.А как Марья домой пришла,Тоска ее злая взяла:Зачем закинула кошечку,Закинула золотенькую мордочку,Пустила ее на все четыре сторонки.Заливаются слезами девчонки:Не с кем теперь побегать-поиграть,Некому щелчков надавать,Некого молочком попоить!Только вот в один из темных вечеров,Под самый, кажись, праздничек Покров,Слышит Лизутка: скребется в дверь,Должно быть, какой заблудший зверь.Слезла Сашка с печи, говорит: «Лизутка,Пойдем-ка вдвоем, чтоб не стало жутко, —Посмотрим, кто к нам во двор залез:Коли серый волк, то прогоним в лес,Коль чужой щенок, хлебца дадим,Коль котеночек, молоком напоим!»Вышла в сени со свечой Лизутка,Да как крикнет: «Маменька! Маменька!Это кошечка наша дорогу нашла,Наша золотенькая мордочка пришла!Это она во дворе помурлыкивает,Золотым усом подергивает,К ногам моим ластится,На мои руки просится!»Ну Марья с кошкой возиться,За хлебом по столу рыться:«Подставляй-ка, Лиза, корытце,Наливай молока!»
1906
«То не Феб в прелестной свите…»
То не Феб в прелестной свитеК милой нимфе собрался:Осаждает дядя ВитяИ деревни, и леса.Он заходит в огороды,Целый день лежит в стогу,Дядя Витя — сын природы —Спит с цветами на лугу.С диким взором, в панталонах,Коим скоро сорок лет,Он бежит в лесах зеленых,Спрятав деньги за жилет.С резвой прытью жеребенкаСкачет он через плетеньИ зовет: ко мне, Аленка,И все бабы деревень.И, принесши в дар ВенереДва тяжелых пятачка,Направляется к квартереМногочадного дьячка.От любви, как зверь, он стонет,Увидав сей милый дом,Но его ухватом гонитДочь Платона со стыдом.
1916
ИЗ ПИСЬМА НА ВОЛЫНЬ
Я помню тот осенний день,Когда я въехал в Коростень,Там в голубеющих волнахИ на гранитных ступеняхБлестел княгини Ольги след.Согласно былям древних летВся та прибрежная странаКупальней Ольги названа.Тем берег девственен и свежИ та ж волна, и рощи те ж,Какие были в дни древлян.Светало. Утренний туманРедел и таял. Предо мнойНепроницаемой стенойТянулся обнаженный лесНа фоне сумрачных небес.Мелькали часто там и здесьЛесные козы. Словно весьТот лес зверьем наполнен был.Так близко тихий лось бродил,Что только стук моих колесЕго смутил, и меж березОн скрылся. Ну же, погоняй!Доносится собачий лай,И близок, близок дом родной,Где я усталою душойХочу недельку отдохнуть.Вот дом и сад. Окончен путь.……………………….Небес померкших бирюзаУже косой бросала луч.Тяжелый повернувши ключ,Мы в храм вошли. Кадильный дымЕще дышал, а там, за нимСиял далеко впередиС багряной раной на груди,Латинский, нежный Иисус.Созданья итальянских муз —На потолке и на столах,И на открытых алтарях,Точа чуть слышный аромат,Полуувядшие, стоятЦветы — невинный дар сердец,И надо всем тройной венецТиары папской вознесен…О, дивный, невозвратный сон!…………………………………….Я дверь костела распахнул,И подхватил нас дивный гулОргана, плакавшего с хор.Я к алтарю подъемлю взор:Ксендз, в ризе белой и простой,Стоит пред чашей золотойКак снег, белеют кружева.Вновь жертва тайная жива,И жрец дерзает вознестиНад чашей Бога во плоти.Орган поет, орган гремит,Нетленная латынь звенитИ весть доносится до звезд:Et Verbum caro factum est.…………………………………
1918. Дедово
