Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений
Наговор на недруга
Ворожба
Я ложусь, благословись,Встану я, перекрестясь,Из избы пойду дверями,Из сеней я воротамиПротив недруга иду.Позабывши о неволе,Там, далече, в чистом поле,Раноутренней росоюОсвежусь, утрусь зарею,И зову на бой беду!Белым светом обнадежен,Красным светом опригожен,Я подтычуся звездами,Солнце красное над нами,И в сияющей красе,Как у Господа у Бога,Из небесного чертога,Алый день встает, ликуя,Ненавистника сражу я,Да возрадуются все!
Червь Красного озера
Ирландская легенда
В Донегале, на острове, полном намекови вздохов,Намеков и вздохов приморских ветров,Где в минувшие дни находилось Чистилище, —А быть может и там до сих пор,Колодец-Пещера Святого Патрикка, —Пред бурею в воздухе слышатся шепоты,Голоса, привидения звуков проходятОни говорят и поют.Поют, упрекают, и плачут.Враждуют, и спорят, и сетуют.Проходят, бледнеют, их нет.Кто сядет тогда над серебряным озером,Под ветвями плакучими ивы седой,Что над глинистым срывом,Тот узнает над влагой стоячею многое,Что в другой бы он раз не узнал.Тот узнает, из воздуха, многое, многое.В Донегале другое есть озеро, в чаще. Лаф Дерг,Что по-нашему – Красное Озеро.Но ни в бурю, ни в тишь к его водам нельзяподходи.В те старинные дни, как не прибыл ещеК берегам изумрудной ИрландииПокровитель Эрина, Патрикк,Это озеро звалося озером Фина Мак-Колли.И недаром так звалось оно.Тут была, в этом всем, своя повесть.
Жила, в отдаленное время, в ИрландииСтаруха-колдунья, чудовище,Что звалася Ведьмою с Пальцем.И сын был при ней, Исполин.Та вещая Ведьма любила растенья,И ведала свойства всех трав,В серебряном длинном сосуде варилаОтравы, на синем огне.А сын-Исполин той отравой напаивал стрелы,И смерть, воскрыляясь, летелаС каждой стрелой.На каждой руке у Колдуньи, как будто змеясь,По одному только былоДлинному гибкому пальцу.Да, загибалисьДва эти длинные пальца,В час, как свистела в разрезанном воздухе,Сыном ее устремленная,Отравой вспоенная,Безошибочно цель достающая, птица-стрела.Ведьмою с ПальцемБыло немало подобрано тех, до кого прикоснулась,Ядом налитая, коготь – стрела.
В Ирландии правил тогда король благомудрый Ниуль.Он созвал Друидов,И спросил их, как можно избавитьсяОт язвы такой.Ответ был, что только единый из рода ФионовМожет Колдунью убить.И убить ее должно серебряной меткой стрелой.Самым был славным и сильным из смелыхФионовДоблестный, звавшийся Фином Мак-Колли.Сын его был Оссиан,Дивный певец и провидец,Видевший много незримого,Слышавший, кроме людского,Многое то, что звучит не среди говорящих людей.Был также славный Фион, звавшийся ГэломМак-Морни.Был также юный беспечный, что звался Куниэн-Миуль.Все они вместе, по слову Друидов,Отправились к чаще, излюбленной Ведьмоюс Пальцем.Они увидали ее на холме.Она собирала смертельные травы,И с нею был сын-Исполин.Мак-Морни свой лук натянул,Но стрела, просвистев, лишь заделаДлинный колдуний сосуд,Где Ведьма готовила яд,Кувырнулся он к синему пламени,Ушла вся отрава в огонь.Исполин, увидав наступающих,На плечи схватил свою матьИ помчался вперед,С быстротой поразительной,Через топи, овраги, леса.Но у Фина Мак-Колли глаза были зорки и рукиуверены,И серебряной меткой стрелойПронзил он ведовское сердце.Гигант продолжал убегать.Он с ношей своей уносился,Пока не достиг, запыхавшись,До гор Донегаль.Пред скатом он шаг задержал,Назад оглянулся,И, вздрогнув, увидел,Что был за плечами его лишь скелет:Сведенные руки и ноги, да череп безглазый, и звеньяспинного хребта.Он бросил останки.И вновь побежал Исполин.С тех пор уж о нем никогда ничего не слыхали.
Но несколько лет миновало,Сменилися зимы и весны,Не раз уже лето, в багряных и желтыхЛистах, превратилося в осень,И те же, все те же из славных ФионовОхотились в местности той,Скликались, кричали, смеялись, шутили,Гнались за оленем, и места достигли,Где кости лежали, колдуний скелет.Умолкли, былое припомнив, и молчаНапевы о смерти слагал Оссиан,Вдруг карлик возник, рыжевласый, серьезный,И молвил: «Не троньте костей.Из кости берцовой, коль тронете кости,Червь глянет, и выползет он,И если напиться найдет он довольно,Весь мир может он погубить».«Весь мир», – прокричал этот карлик серьезно,И вдруг, как пришел, так исчез.Молчали Фионы. И в слух ОссианаКакие-то шепоты стали вноситься,Тихонько, неверно, повторно, напевно,Как будто бы шелест осоки под ветром,Как будто над влагой паденье листов.Молчали Фионы. Но юный беспечный,Что звался Куниэн-Миуль,Был малый веселый,Был малый смешливый,Куда как смешон был ему этот карлик,Он кости берцовой коснулся копьем.Толкнул ее, выполз тут червь волосатый,Он длинный был, тощий, облезло-мохнатый,Куниэн Миуль взял его на копье,И поднял на воздух, и бросил со смехом,Далеко отбросил, и червь покатился,Упал, не на землю, он в лужу упал.И только напился из лужи он грязной,Как вырос, надулся, раскинулся тушей,И вдоль удлинился, и вверх укрепился,Змеей волосатой, мохнатым Драконом,И бросился он к опрометчивым смелым,И тут-то был истинный бой.
Кто знает червей, тот и знает драконов,Кто знает Змею, тот умеет бороться,Кто хочет бороться, тот знает победу,Победа к бесстрашным идет.Но как иногда ее дорого купишь,И сколько в борении крови прольется,Об этом теперь говорить я не буду,Не стоит, не нужно сейчас.
Я только скажу вам, кто внемлет напеву,Я был в Донегале, на острове вздохов,Я был там под ивой седой,Я многое видел, я многое слышал,И вот мой завет вам: Не троньте костей.Коль нет в том нужды, так костей вы не троньте,А если так нужно, червя не поите,Напиться не дайте ему.Так мне рассказали на острове древнем,Пред бурей, над влагой, над глинистым срывом,Сказали мне явственно тамШепоты в воздухе. В воздухе.
Громовый камень
Громовый Камень был как мертвый гнет.И шли часы. И каждый день был год.И шли года. Но в царстве мертвых льдовХодила Мысль дорогою ветров.
Ходила, и будила, говоря,Что красная готовится заря,Что мертвый камень, ныне тяжкий свод,Громовыми цветами зацветет.
В морях небес будя и высь и дно,Сплела она заветное Руно.Враждебности в незримом созвала,Глазам вражды в глаза взглянуть дала.
Дождем обильным рухнули мечты.Громовый Камень сброшен с высоты.И стиснутость, в свободу превратясь,В громовый час рассветами зажглась.
Праздник сжиганья
От колеса солнцевой колесницыНебесный огонь долетел до людей,Факел зажег для умов, в ореоле страстей.От колеса солнцевои колесницыКто то забросил к нам в души зарницы,Дал нам властительность чар,Тайну змеиных свечей,Для созвания змеиНа великий пожар,На праздник сжиганья змеиных изношенных кож,Чешуйчатых звений,Когда превращается старая ложь,И лохмотья затмений,Во мраке ночном,В торжествующий блеск самоцветных горений,Тишина обращается в гром.И пляшут, к Востоку от Запада, в небе, кругом,К низинам отброшены вышней пучиной,Синие молнии синие молнии, чудо раденья громовыхлучей.Слившихся с дрожью светло-изумрудных хмельныхновизною змеиных очей.О, праздник змеиный!О звенья сплетенных,Огнем возрожденных,Ликующих змей!
Жар-птица
Свирель славянина
1906 – лето
«Народные поверья...»
Народные поверья —Неполные страницы,Разрозненные перьяОт улетевшей птицы.
Она вот тут сиделаНа камне самоцветном,И пела здесь так смелоО сне своем заветном.
О том заморском крае,Где Море с Небом слитоГде дума, в вечном МаеЦветами перевита.
Где светив зарожденье,Где завершенье мраков,Где видит ум сплетеньеВсего как вещих знаков.
Пропела, улетела,Пред взором лишь зарница,Лишь видишь – здесь блестелаВоистину Жар-Птица.
Ворожба
Знак хризолит
Хризолит, зеленовато-золотистый столь великим обладает холодом, что, приложив его к лицу, умеряют жар горячки. От Звезды зовущейся Северным Венцом дар он этот имеет. И хорош он дабы прогонять видения.
