Страницы прочитанной жизни - Сергей Данилов
Я запутался в мыслях пустых,
Заплутал в обвиненьях друзей.
В хороводе желаний скупых
Долго я прозябал, ротозей.
Не прошёл путь любви до конца,
Обожанья авансы пропил.
Бюст прилежного в жизни лжеца
Бес недаром мне установил.
Мечты пенсионера
Я должен был изведать белый свет,
Но до сих пор не в праздничном Париже.
Сегодня отрубили интернет,
Не думая о нравственном престиже.
Меня чарует солнечный Мадрид,
Лос-Анжелес манит к себе призывно,
Зовёт в Дамаск радушный друг Рашид,
Берлин прельщает пивом непрерывно.
Благие планы обломал дефолт.
Полгода не платил за коммуналку.
Я после гепатита бледно-жёлт,
Готов махнуть в Камбоджу на рыбалку.
Растут мечтанья, словно на дрожжах.
Вращаю глобус в бешеном азарте.
Свет отключили, жизнь течёт впотьмах.
Хочу уехать, маюсь в низком старте.
Прекрасен Лондон, сказочен Нью-Йорк.
Заводят сильно контурные карты.
Я со Сбербанком договор расторг —
У них в ходу прогорклые стандарты.
Жду помощи от любящей страны —
Мне обещали к пенсии надбавку.
Дадут – куплю билет за полцены
И в Амстердам, курить блаженно травку!
На бюллетене
Осень застала на даче меня.
Ветер буянил, дрожали стропила.
Дождь поливал третьи сутки, бубня.
Окна разбить непогода грозила.
Из водостоков хлестали ручьи,
В трубах гудело и выло тревожно.
Гнулись изящно кусты-скрипачи,
Листья метались по саду безбожно.
Дом кепку-крышу надел набекрень.
Кланялись ели, большие артистки.
Выдал я телу хмельной бюллетень,
Вымел на двор раздраженья очистки.
Предстоящий распад
Я молодой был огурец —
Зелёный, в прыщиках противных,
Потом обрюзг, как холодец,
Забыл о подвигах спортивных.
Плешь заимела голова,
Зато в подмышках лезла шустро
Седая колкая трава,
Воняя, словно в щах капуста.
Обрюзг солидный белый гриб,
Лежащий много лет в засоле.
Чирикал долго, но осип.
Нашёл забвенье в алкоголе.
Напоминал когда-то плод
Заморский, гладкий, как олива.
Но, претерпев поток невзгод,
Теперь я – чернослив, не слива.
Грядут бессилие и смрад,
Жизнь овоща с гнильцой на грядке,
Банальный медленный распад
И прозябание в остатке.
Культ личности
Копилась мудрость много лет.
К познанью шёл я планомерно.
Среди старух – авторитет,
Смотрю на будущее скверно.
Мне императором не быть —
Империи давно распались.
Величье не восстановить,
Осколки жалкие остались.
Не править королевством мне —
Везде республики, сенаты.
Чей род был раньше на коне —
Имеет скромные пенаты.
Заказан путь прямой в цари —
Превращены в музей палаты.
В былинах – рать, богатыри,
В конторах – пни и бюрократы.
Исчезли ханства и орда,
Растёт терпимость на востоке.
Проводит выборы мордва
В демократической мороке.
Вассалами скудеет век —
Пик независимости в мире.
«Любой свободен человек», —
Вещают лидеры в эфире.
Культ личности моей гниёт
И не находит примененья.
Гордыня просится в полёт,
Желает страстно поклоненья.
Коплю рубли я, спину гну,
Готовлюсь к пенсии ретиво.
Издам декрет, создам страну
И буду править справедливо!
Бутылка текилы
Я смотрю на тебя сквозь бутылку текилы,
И мне нравится, как серебрится лицо.
Очертания мягки, движения милы.
Не смущает блестящее дерзко кольцо.
В глубине глаз озёрных царит безрассудство,
Плещет серо-зелёное море огня.
Ты в себе подавляешь упорно беспутство,
С безмятежностью внешней глядишь на меня.
Пусть ты замужем, мне наплевать, ловеласу,
Проведём мы сегодня чудесную ночь.
Заменить недотроги смешную гримасу
Нам бутылка текилы сумеет помочь.
На Мойке
Мы жили в Питере, на Мойке,
В подъезде, словно после штурма.
Фасад подвергся перестройке,
Но внутренность была гламурна,
Подобно залам Эрмитажа:
Лепнина, росписи, шпалеры.
И в дополнении пейзажа:
Исакий, близость Англетера.
Коммуналка
Алкаш-сосед храпит несносно,
Нет силы глаз порой сомкнуть.
Его рулады смертоносны,
Ведёт к могиле пьяный путь.
Прожёг паркет он, залил стены,
Испортил новенький ремонт,
Далёк от всякой гигиены —
Позор, неслыханный афронт.
Пусть он не бабка, не процентщик,
Его я тюкну топором.
Закоренелый алиментщик
Закончит жизнь в крови, ничком.
Достоин он такой кончины
Среди бутылок, сигарет.
Не видит маргинал причины
Смывать культурно туалет.
Я коммуналку обустрою,
Открою маленький отель.
Ему – холм с жухлою травою.
Мне – переполненный кошель.
Открытые кингстоны
Раньше трезвость дарила мне лёгкость дорог,
Во хмелю ощутил я превратности мира.
Покидая однажды родимый порог,
Попытался найти в пресной жизни кумира.
Небоскрёбы манили огнями реклам,
В тихих омутах ждали послушные черти.
Уплывал я к туманным чужим берегам,
Ощущал ледяное дыхание смерти.
Не обрёл я покоя на бренной земле,
От безумной любви в небеса воспаряя.
Увлечённо мечтал о сердечном тепле,
От претензий в пучине обид утопая.
Без грехов не послал мне Создатель
