Василий Молодяков - Венок Брюсову. Валерий Брюсов в поэзии его современников
В.Я. Брюсов
Ты, – Брюсов, – странный мир, где все необычайно,Где пластику Афин и чары мастеровПронзает гения непознанная тайна,Несущая земле – вуаль предвечных снов.
Ты, жрец Изид, таинственно-прелестных,Оракул и певец при храме строгих Фта,Змеиных страж цветов средь подземелий тесных,Неопалимый лист горящего куста.
1916
Магдалина Вериго
«В его усталом вдохновеньи…»
В его усталом вдохновеньиНет томных красок блеклых роз,Но изнурительны виденьяВысокомерно-ярких грез.
Он обладает странной властьюСердца горячие пленять.Он, полный горького бесстрастья,Все страсти может возбуждать.
О, сколько жарких слез исторгли,Для скольких душ зажгли цветыЕго холодные восторгиИ равнодушные мечты!
Он в хаос снов, где дух расплавлен,Вперять бесстрашно может взгляд:Ни блески льдов, ни солнца пламеньПомеркших глаз не ослепят.
<1912—1918>
Игорь Северянин
Валерию Брюсову
Нежны berceus'ные рессоры —Путь к дорогому «кабаку».В нем наша встреча, – после ссоры, —Меж наших вечеров в Баку.
Я пил с армянским мильонеромТокай, венгерское вино.В дыму сигар лилово-серомСойтись нам было суждено.
Походкой быстрой и скользящей,Мне улыбаясь, в кабинетВошли Вы, тот же все блестящийСтилист, философ и поэт.
И вдохновенно Вам навстречуЯ встал, взволнованный, и вот —Мы обнялись: для новой речи,Для новых красок, новых нот!
О, Вы меня не осудилиЗа дерзкие мои слова, —И вновь певцу лесных идиллийЖизнь драгоценна и нова!
Я извиняюсь перед Вами,Собрат, за вспыльчивость своюИ мне подвластными стихамиЯ вас по-прежнему пою!
1918
Игорь Северянин
Брюсов
Никем не превзойденный мастер.Великий ритор и мудрец.Светило ледовитой страсти.Ловец всех мыслей, всех сердец.
Разламывающая силаТаится в кованых стихах.Душа рассудок научилаЛюбить, сама же пала в прах.
И оттого – его холодность:Душа, прошедшая сквозь ум.Его бесспорная надмодностьНе столь от чувства, сколь от дум.
Великий лаборант, он каждыйПорыв усвоил и постиг.Он мучим неизбывной жаждойПознанья всех вселенских книг.
В нем фокус всех цветов и световИ ясной мысли торжество.Он – президент среди поэтов,Мой царский голос за него.
1918
Николай Минаев
Валерию Брюсову
Акростих
Весна! Как счастлив я! Покончено с зимой…Апрельский вечер тих, и легкий ветер веяЛаскает ветки верб; улегшись на траве, яЕму отдал себя, он – брат весенний мой.
Раскрыли облака свой веер с бахромой,И от закатных стрел стыдливо розовея,Юг весь заволокли, а выше и правееБлестит звезда любви над алою каймой.
Резва и весела беспечная летуньяЮлит вокруг меня, и только нежно дунь я,Слетит с прозрачных крыл пыльца из серебра…
О, милая моя! Не избегай меня ты:В душе как здесь – апрель, душа вдвойне добра,Усталость и недуг с нее весною сняты!
<Май> 1919
Константин Бальмонт
Валерию Брюсову
В те дни, когда мы были двое,Лишь ты и я, лишь я и ты,Светило небо голубоеПервопричастьем красоты.
Все мироздание живоеВело нас в тайну бытия,И было в мире только двое:Лишь я и ты, лишь ты и я.
Но кто он, третий?И кто он, пятый?И кто он, сотый?И миллионный?Сверкнули сети.Мелькнул распятый.Глядят заботы.Провал бездонный.
На песни сердцаНам отвечалиРазрывный хохот,Звериный крик.
У иноверцаСвои печали,И рухнул грохот,Везде возник.
Мечта хотела,Душа броласьИ уходилаК иным пределам.Душа и телоСложились в голос,Да светит силаИ слава смелым.
Мы побеждали.Смотри – ликую.Мы победили.Горю. Горишь?Звено из сталиВ тюрьму немую.Изжитой былиСлепая тишь.
И вновь мы в мире только двое:Лишь ты и я, лишь я и ты.Но что нам эхо верховоеДобросит книзу с высоты?
Две силы бьются в равном бое,Орел летит, язвит змея,И падаем мы в вечность двое:Лишь я и ты, лишь ты и я.
30 сентября 1919
Олег Леонидов
Валерию Брюсову
Я чту его определенность,Его размеренную медь,Его уменье петь влюбленностьИ не любить, и не гореть.В его напевах напряженность,И от годов им не истлеть:Он – в море брошенная сеть,Чтобы измерить всю бездонность,Изведать тайны глубиныИ цвет изменчивой волны,Пройти дорогой отраженийИ в четком зеркале тенейЯвить и ярче, и яснейБоль вечных взлетов и падений!..
1920
Адалис
«Уходит нежный день с повинной головою…»
Вал. Брюсову
Уходит нежный день с повинной головою,Тлеет на западе его последний кров;И небо позднее вскипает над МосквоюУмелым пламенем латинских облаков.
Я ветру говорю: «Уже звездам являться,Уходу тучных туч ты песней помоги:Шагам Юпитера пристало удаляться,Когда Венерины послышатся шаги!»
<1920>
Адалис
«Вверх голубым дном…»
В. Брюсову
Вверх голубым дномМарт звонко и плотно.Всем покидающим этот домПоручаю фиалки, сумерки и болота.А мне безвыездно жить помогиВ сердце твоем, где весна слаба.Продана, продана за долгиНаша выгоревшая судьба!Только решились ее замкнуть,Только окрепли проститься с ней,Как захлестнуло последний путьГолубым таяньем черных дней!Некуда, некуда, нежный друг, —Песнями не облетишь суженой!Звонко проветренный – твой досугПламенем прожит и мной заслужен.
27 марта 1921
Николай Бернер
В. Брюсову
Брюсов – певец, из мастеров терпеливейший мастер.Опытом всех превзойдя, римскою тогой гордись.Не Маяковщина, нет, даже не Блока «Двенадцать» —Муза классических форм вычертит поступь судеб.Переживем как-нибудь и балаган недоучек,Переживем палачей кисти, пера и резца.Скифские годы пройдут, имажинистские годы…Только душа – что алмаз магом граненых стихов.
<1922>
Анатолий Волкович
Многоликий
Сонет-акростих
В пещерах древних снов затворник – и пророк,Аллей ликейских друг – и оргиаст бессонный,Людских морей волна – и странник, в даль влюбленный…Ему и жизнь, и смерть судил постигнуть рок.
Равны в его мечтах святыня и порок,И, сердце пепелить на пытке обреченный,Юпитер – зодчий грез, Гефест в ковальне строк,Блистающим стихом явил он пепл сожженный.
Рабом Эроса он в алькове долгий срокЮтится в душной мгле. Но, слыша Третий Рог,Свергает гнет с души, каким ее он сгорбил,
Орфеем вновь встает, чтоб Urbi at que OrbiВоспеть тебя, Любовь, и круг земных дорог,Узнать, что все – на миг, и стать герольдом скорби.
<Декабрь 1923>
Владимир Кириллов
В те дни
Валерию Брюсову
В те дни я отдан был снегам,Был север строг, был сумрак долог,Казалось, никогда ветрамНе распахнуть свинцовый полог.
Мой темный, низкий потолок,Иная жизнь здесь только снится…Но вот, на золотой песокВыходит гордая царица.
Царица – жаркая мечта,Я бедный раб, нубиец черный,Мне не обресть ее устаИ не расторгнуть плен позорный…
И только в звонком полуснеБлагоуханные баллады…Но вот, иная даль в огне,И гнев вздымает баррикады.
И каменщик, подняв кирпичНад стройкой тягостной, острожной,Задумался, услышав кличСвободы близкой и возможной…
Любовно закрываю том,Уж ночь, а не могу уснуть я:За далью – даль, чудесным сномВстают «Пути и перепутья».
<Декабрь 1923>
Иван Аксенов
Валерию Брюсову
Пятьдесят лет. У Скинии ЗаветаГремели трубы и ПервосвященникБлагословлял собравших лет избытокНа радость и на отдых годовой.Нет отдыха поэту!Есть избыток:Он собран жизнью, полной стройных песенО счастье, о тоске, о строгой страсти,О городе, о мире, о восстаньи,О правой мести, о былых веках,О будущем великом совершеньи.Но это нам, а новый труд – поэту.Еще дрожал пальбою этот город,Еще дымились баррикады Пресни,Еще мычали чьи-то поздравленьяО наступавшем правовом порядке,Когда Валерий Брюсов крикнул: «Нет!»«Нет, мне не надо травоядной жвачки,Я не войду в парламентский загон,Я срам пред ликом будущих вековДругим предоставляю. Дети молний,Кующие восстанье! Дети дняИскусственного, под крепленьем шахт —Разбейте эту жизнь и, с ней, меня!»То было восемнадцать лет назад.Поэт, Вы помните «довольных малым»?Их небывалый смерч отбросил в смерть,Не видно даже пыли их паденья,А Вы?Напрасно ль в шахтах нашей речиВы вырубали пламенной киркоюБазальты слов и образов трахиты?Напрасно ли Вы каждое страданье,Каждую радость отливали в формыЗакрытые в придавленную жизнь?Напрасно ли Вы ели хлеб насмешки,Напрасно ли Вы пили желчь вражды,Замешанную в уксусе клеветИ впитанную губкой лицемерья?Но я скажу:Республики ТрудаВам отвечают. Многих вод паденье —Их голос. Эти лампы – слабый призракТех глаз, которые хотят увидетьСегодня Ваше торжество и праздникНеуклонимой, бешеной работы.И голос мой теряется средиПриветствий, кем взволнованный далекоВоздух Страны Всемирного ВосстаньяСегодня полон.Это Вам наградаЖеланней Вечности, которой Вам не надо.
<Декабрь 1923>
