Илья Авраменко - Песня Победы. Стихотворения

Взгляд в будущее

Пройдет война.Мы встретимся, быть может.Как прежде, дым,Синея, будет плыть.Поговорим о том, что всех дороже:О Родине, о славе, о любви.Как прежде, ночьПриникнет к переплету,А за бортом заплещется вода.Поговорим о Родине, о флоте,О годах битвы, мужества, труда.Но, если даже глубина нас приметИ не настанет нашей встречи час,Друзья-бойцы,Вкушая отдых дымный,Поговорят о славе и о нас.

Владимир Лифшиц

Царскосельская статуя

«Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила...»Косоприцельным огнем бил из дворца пулемет,Мы, отступая последними, в пушкинском паркеДеву, под звяканье пуль, в землю успели зарыть.Время настанет — придем. И молча под липой столетнейДесять саперных лопат в рыхлую землю вонзим...«Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой»,Льется, смывая следы крови, костров и копыт.

Борис Лихарев

Ленинский броневик

Есть легенда, что в ночь блокаднуюК фронту,К Пулкову напрямик,Там, где стыли дороги рокадные,Прогремел Ильича броневик.

Словно свитки багрового пламени,Кумача развевались концы.«Ленин жив!» —Прочитали на знамениНа развернутом стяге бойцы.

Это было всего на мгновениеДо начала грозы боевой,До сигнальных ракет к наступлению,Озаривших снега над Невой.

И когда под раскатами гулкимиШли мы в битву,То нам,Хоть на миг,Возле Марьина, Ропши и Пулкова —Всюду виделся тот броневик.

Александр Межиров

Воспоминание о пехоте

Пули, которые посланы мной, не возвращаются из полета,Очереди пулемета режут под корень траву.Я сплю, положив голову на Синявинские болота,А ноги мои упираются в Ладогу и в Неву.Я подымаю веки, лежу усталый и заспанный,Слежу за костром неярким, ловлю исчезающий зной.И когда я поворачиваюсь с правого бока на спину,Синявинские болота хлюпают подо мной.А когда я встаю и делаю шаг в атаку,Ветер боя летит и свистит у меня в ушах.И пятится фронт, и катится гром к рейхстагу,Когда я делаю свой второй шаг.И белый флаг вывешивают вражеские гарнизоны,Складывают оружье, в сторону отходя.И на мое плечо, на погон полевой зеленый,Падают первые капли, майские капли дождя.А я все дальше иду, минуя снарядов разрывы,Перешагиваю моря и форсирую реки вброд.Я на привале в Пильзене пену сдуваю с пиваИ пепел с цигарки стряхиваю у Бранденбургских ворот.А весна между тем крепчает, и хрипнут походные рации,И, по фронтовым дорогам денно и нощно пыля,Я требую у противника безоговорочной капитуляции,Чтобы его знамена бросить к ногам Кремля.Но, засыпая в полночь, я вдруг вспоминаю что-то.Смежив тяжелые веки, вижу, как наяву:Я сплю, положив под голову Синявинские болота,А ноги мои упираются в Ладогу и в Неву.

Геннадий Морозов

След войны

Ушло это время, но след не истерсяИз памяти нашей живой...Багровым рубцом он в судьбу нашу вросся —Тот огненный след фронтовой.

Ты, время, загладить его не надейся.Я видел, не где-то вдали,А рядом, под Токсовом, в реденьком лесеЛоскут незажившей земли.

К нему подошел я, глядел молчаливо.Как черен он был и шершав!Склонялась над ним низкорослая иваИ стебли поблекшие трав.

Почудилось мне, что он выпачкан сажей.Он — мертвый — казался живым.Сестрой милосердья лесная ромашка,Белея, склонялась над ним.

Сергей Наровчатов

Ленинграду

Я до войны здесь и не жил и не был,Но недаром солдатской судьбе москвичаТри года светило высокое небоПетровских солдат и бойцов Ильича.

По дорогам войны мы уходим на запад,Мир городами другими богат,Но как прежде в бою вспоминаешь, как заповедь,Веру великую — Ленинград.

И черный, и скорбный, он в памяти зоркойСамого света встает светлей —Имя и знамя гордой и горькой,Единственной молодости моей...

Николай Новоселов

В заводском цехе

Цех дрожал от близкой канонады...Привела блокада паренькаПрямо из тимуровской командыК суппорту токарного станка.

У станка на ящике стоит он,Похудевший,В ватнике большом,Режет сталь резец из победита,Закипает стружка под резцом.

И флажок пылает над станиной,Кумачовый,В точности такой,Как над взятой на пути к БерлинуЭнскою высоткой подо Мгой.

Игорь Озимов

Ветеран

Его встречаешь утром раноВ простом рабочем пиджаке.Значок нагрудный ветерана,Часы «Победа» на руке.

Победа.Подвига вершина.Был тяжек путь к тебе и крут,Но так прочна твоя пружина,Что сорок лет часы идут!

Петр Ойфа

Старая песня

Поет мальчишка песнюВ военном городке,Поет о трех танкистах,Коньки на ремешке.

Кокарда офицерскаяОтцовская на нем,На сереньком околышеНад смятым козырьком.

Поет на память с голоса,Не все поняв пока,Что слышал и запомнил онОт старшины полка.

Для старшины та песенка —Хорошие слова.Он на нее, тревожную,Имеет все права.

Та песня, песня-молодостьЕго военных лет.И нынче с ним в полку живетЕе простой сюжет.

Три раны, три смертельных,А памятник — один.В предместье ЛенинградаНа старый танк глядим.

Три карточки, три разных,В альбоме есть одном.Мальчишка смотрит в праздникиОтцовский тот альбом.

А старшина по службе,Отец его, с утра —На дальнем танкодроме,Где стужа и ветра.

Отец приходит вечером,Мальчишка ждет, не спит.С отцом за поздним ужиномКак равный с ним — сидит.

У старшины-сверхсрочникаИ сны накоротке.Поет мальчишка песнюВ военном городке.

Сергей Орлов

Гвардейское знамя

Мы становились на колениПред ним под Мгой в рассветный часИ видели — товарищ ЛенинГлядел со знамени на нас.

На лес поломанный, как в бурю,На деревеньки вдалекеГлядел, чуть-чуть глаза прищуря,Без кепки, в черном пиджаке.

Гвардейской клятвы нет вернее,Взревели танки за бугром.Наш полк от Мги пронес до ШпрееТяжелый гусеничный гром.

Он знамя нес среди сраженийТам, где коробилась броня,И я горжусь навек, что ЛенинВ атаки лично вел меня.

* * *

В заздравной дате государства,Отмеченной календарем,Еще дымится снег январский,Кинжальным вспоротый огнем.Еще цветет над ЛенинградомСалют, качается в глазахВо имя снятия блокадыНа улицах и площадях.Не всё, что было, бронзой сталоИ медью литер прописных,Хотя уже, как зубров, малоУчастников боев живых.И тех блокадников, которымЗа девятьсот ночей и днейС тех пор обязан жизнью городИ ратной славою своей.Все то, что было, — с ними рядом.Им кажется — еще вчераНа Невском падали снаряды,Звенели в небе «мессера»,В снегу по пояс шла пехота,Жизнь хлебным мерилась пайком,Но им не то что нет охотыСегодня вспоминать о том,А нечего добавить словомК молчанью павших дорогих,Где снег, не ведая о славе,Летит из года в год на них.В соседях ближних, в землях дальнихСильнее слов любых гремитМолчание мемориальныхГранитных пискаревских плит.

Глеб Пагирев