Павел Васильев - Стихотворения
1932
«Не знаю, близко ль, далеко ль, не знаю…»
Не знаю, близко ль, далеко ль, не знаю,В какой стране и при луне какой,Веселая, забытая, родная,Звучала ты, как песня за рекой.Мед вечеров — он горестней отравы,Глаза твои — в них пролетает дым,Что бабы в церкви — кланяются травыПеред тобой поклоном поясным.Не мной ли на слова твои простыеОтыскан будет отзвук дорогой?Так в сказках наших в воды колдовскиеНыряет гусь за золотой серьгой.Мой голос чист, он по тебе томитсяИ для тебя окидывает высь.Взмахни руками, обернись синицейИ щучьим повелением явись!
1932
«Я сегодня спокоен…»
Я сегодня спокоен, ты меня не тревожь,Легким, веселым шагом ходит по саду дождь,Он обрывает листья в горницах сентября.Ветер за синим морем, и далеко заря.Надо забыть о том, что нам с тобой тяжело,Надо услышать птичье вздрогнувшее крыло,Надо зари дождаться, ночь одну переждать,Фет еще не проснулся, не пробудилась мать.Легким, веселым шагом ходит по саду дождь,Утренняя по телу перебегает дрожь,Утренняя прохлада плещется у ресниц,Вот оно утро — шепот сердца и стоны птиц.
1932
«У тебя ль глазищи сини…»
У тебя ль глазищи сини,Шитый пояс и серьга,Для тебя ль, лесной княгини,Даже жизнь не дорога?У тебя ли под окошкомМорок синь и розов снег,У тебя ли по дорожкамГоревым искать ночлег?Но ветра не постояльцы,Ночь глядит в окно к тебе,И в четыре свищет пальцаЛысый черт в печной трубе.И не здесь ли, без обмана,При огне, в тиши, в глуши,Спиртоносы-гулеваныДелят ночью барыши?Меньше, чем на нитке бусин,По любви пролито слез.Пей из чашки мед Марусин,Коль башку от пуль унес.Пей, табашный, хмель из чарок —Не товар, а есть цена.Принеси ты ей в подарокБашмачки из Харбина.Принеси, когда таков ты,Шелк, что снился ей во сне,Чтоб она носила кофтыСиневой под цвет весне.Рупь так рупь, чтоб падал звóнокИ крутился в честь так в честь,Берегись ее, совенок,У нее волчата есть!У нее в малине губы,А глаза темны, темны,Тяжелы собачьи шубы,Вместо серег две луны.Не к тебе ль, моя награда,Горюны, ни дать ни взять,Парни из погранотрядаЗаезжают ночевать?То ли правда, то ль прибаска —Приезжают, напролетЦелу ночь по дому пляскаНа кривых ногах идет.Как тебя такой прославишь?Виноваты мы кругом:Одного себе оставишьИ забудешь о другом.До пяты распустишь косыИ вперишь глаза во тьму,И далекие покосыВдруг припомнятся ему.И когда к губам губамиТы прильнешь, смеясь, губя,Он любыми именамиНазовет в ответ тебя.
1932
«Какой ты стала позабытой, строгой…»
Какой ты стала позабытой, строгойИ позабывшей обо мне навек.Не смейся же! И рук моих не трогай!Не шли мне взглядов длинных из-под век.Не шли вестей! Неужто ты иная?Я знаю всю, я проклял всю тебя.Далекая, проклятая, родная,Люби меня хотя бы не любя!
1932
«Скоро будет сын из сыновей…»
Скоро будет сын из сыновей,Будешь нянчить в ситцевом подоле.Не хотела вызнать, кто правей, —Вызнай и изведай поневоле.Скоро будет сын из сыновей!
Ой, под сердцем сын из сыновей!Вызолотит волос солнце сыну.Не моих он, не моих кровей,Как рожу — я от себя отрину?
Я пришла, проклятая, к тебеОт полатей тяжких, от заслонок.Сын родится в каменной избеДа в соски вопьется мне, волчонок…
Над рожденьем радостным вразлад —Сквозь века и горести глухие —Паровые молоты стучатИ кукует темная Россия.
1932
Любимой
Елене
Слава богу,Я пока собственность имею:Квартиру, ботинки,Горсть табака.Я пока владеюРукою твоею,Любовью твоейВладею пока.И пускай попробуетПокуситьсяНа тебяМой недруг, другИль сосед, —Легче ему выкрастьВолчат у волчицы,Чем тебя у меня,Мой свет, мой свет!Ты — мое имущество,Мое поместье,Здесь я рассадилСвои тополя.Крепче всех затворовИ жестче жестиКровью обозначено:«Она — моя».Жизнь моя виною,Сердце виною,В нем пока ведетсяВсе, как раньше велось,И пускай попробуютИдти войноюНа светлую теньТвоих волос!Я еще нигдеНикому не говорил,Что расстаюсьС проклятым правомПить одномуИз последних силГуб твоихБеспамятствоИ отраву.Спи, я рядом,Собственная, живая,Даже во сне мнеНе прекословь.Собственности крыломТебя прикрывая,Я оберегаю нашу любовь.А завтра,Когда рассвет в наградуДаст огняИ еще огня,Мы встанем,Скованные, грешные,Рядом —И пусть он сожжетТебяИ сожжет меня.
1932
Лето (Поэма)
1Поверивший в слова простые,В косых ветрах от птичьих крыл,Поводырем по всей РоссииТы сказку за руку водил.Шумели Обь, Иртыш и Волга,И девки пели на возах,И на закат смотрели до-о-лгоИх золоченые глаза.Возы прошли по гребням пеннымВысоких трав, в тенях, в пыли,Как будто б вместе с первым сеномИюнь в деревни привезли.Он выпрыгнул, рудой, без шубы,С фиалками заместо глаз,И крепкие оскалив зубы,Прищурившись, смотрел на нас.Его уральцы, словно друга,Сажали в красные углы,Его в вагонах красных с югаВеселые везли хохлы.Он на перинах спал, как барин,Он мылся ключевой водой.В ладони бил его татаринНа ярмарке под Куяндой.Какой пригожий!А давно лиВ цветные копны и стогаМетал январь свои снега,И на свободу от неволиКупчиху-масленицу в полеНесла на розвальнях пурга!Да и запомнится едва лиСредь всяческих людских затей,Что сани по ветру пускали,Как деревянных лебедей?Но сквозь ладонь взгляни на солнце —Весь мир в березах, в камыше,И слаще, чем заря в оконце,Медовая заря в ковше.Когда же яблоня опала?А одуванчик? Только дунь!Под стеганые одеялаК молодкам в темень сеновалаГостить повадился июнь.Ну, значит, ладны будут дети —Желтоволосы и крепки,Когда такая сладость в лете,Когда в медовом, теплом светеСплетает молодость венки.Поверивший в слова простые,В косых ветрах от птичьих крыл,Ты, может, не один в РоссииТакую сказку полюбил.Да то не сказка ль, что по длиннойДороге в травах, на огонь,Играя, в шубе индюшиной,Без гармониста шла гармонь?Что ель шептала: «Я невеста»,Что пух кабан от пьяных сал,Что статный дуб сорвался с местаИ до рассвета проплясал!
2Мы пьем из круглых чашек лето.Ты в сердце вслушайся мое,Затем так смутно песня спета,Чтоб ты угадывал ее.У нас загадка не простая…Ты требуй, вперекор молве,Чтоб яблони сбирались в стаи,А голуби росли в траве.Чтоб на сосне в затишье садаСвисала тяжко гроздь сорок —Все это сбудется, как надо,На урожаи будет срок!Ну, а пока не стынет в чашкеЗари немеркнущая гладь,Пока не пробудилась мать,Я буду белые ромашки,Как звезды в небе, собирать.Послушай, синеглазый, — тихо…Ты прошепчи, пропой во мглуПро то монашье злое лихо,Что пригорюнилось в углу.Крепки, желтоволосы дети,Тяжелый мед расплескан в лете,И каждый дождь — как с неба весть.Но хорошо, что горечь есть,Что есть над чем рыдать на свете!
3Нам, как подарки, сужденыИ смерти круговые чаши,И первый проблеск седины,И первые морщины наши.Но посмотри на этот пруд —Здесь будет лед, а он в купавах.И яблони, когда цветут,Не думают о листьях ржавых.Я снег люблю за прямоту,За свежесть звезд его падучихИ ненавижу только туНочей гнилую теплоту,Что зреет в задремавших сучьях.Так стережет и нас беда…Нет, лучше снег и тяжесть льда!Гляди, как пролетают птицы,Друг друга за крыло держа.Скажи, куда нам удалитьсяОт гнили, что ползет, дрожа,От хитрого ее ножа?Послушай, за страною синей,В лесу веселом и густом,На самом дне ночи павлиньейПриветливый я знаю дом.С крылечком узким вместо лапок,С окном зеленым вместо глаз,Его цветов чудесный запахЕще доносится до нас.От ветра целый мир в поклонах.Все люди знают, знаешь ты,Что синеглазые цветыРастут не только на иконах.Их рисовал не человек,Но запросто их люди рвали,И если падал ранний снег,Они цвели на одеяле,На шалях, на ковре цвели,На белых кошмах Казахстана,В плену затейников обмана,В плену у мастеров земли.О, как они любимы нами!Я думаю: зачем своеУкрытое от бурь жильеМы любим украшать цветами?Не для того ль, чтоб средь зимыГлазами злыми, пригорюнясь,В цветах угадывали мыУтраченную нами юность?Не для того ль, чтоб сохранитьТу необорванную нить,Ту песню, что еще не спета,И на мгновенье возвратитьМедовый цвет большого лета?Так, прислонив к щеке ладонь,Мы на печном, кирпичном блюдеЗаставим ластиться огонь.Мне жалко, — но стареют люди…И кто поставит нам в вину,Что мы с тобой, подруга, оба,Как нежность, как любовь и злобу,Накопим тоже седину?
4Вот так калитку распахнешьИ вздрогнешь, вспомнив, что, на плечиНакинув шаль, запрятав дрожь,Ты целых двадцать весен ждешьУсловленной вчера лишь встречи.Вот так: чуть повернув лицо,Увидишь теплое сиянье,Забытых снов и звезд мельканье,Калитку, старое крыльцо,Река блеснет, блеснет кольцо,И кто-то скажет: «До свиданья!..»
30 июня 1932 г.
