Муса Джалиль - Моабитская тетрадь
РУБАШКА
Дильбар поет — она рубашку шьет,Серебряной иглой рубашку шьет.Куда там песня! — ветер не дойдетТуда, где милый ту рубашку ждет.
Бежит по шелку девичья рука,На девичье лицо тоска легла.Сердечной тайны шелковый узорВедет по следу быстрая игла.
Атласом оторочен воротник,И позумент на рукавах, как жар.Как будто всё сердечное теплоПростой рубашке отдает Дильбар.
В любом узоре слез не сосчитать.За каждой складкой прячется тоска, —Пусть носит тайну девичью джигитУ сердца, возле левого соска.
Дильбар поет — она рубашку шьет:Пускай рубашка милого найдет!Пускай ее наденет удалец,С победою вернувшись наконец!
Рубашка сшита. Может быть, вот тутЕще один узор и бахрома.Глядит Дильбар с улыбкой на шитье,Глядит и восхищается сама.
Вдруг заглянул закат в ее окноИ на шелку зарделся горячо,И кажется Дильбар, что сквозь рукавПросвечивает смуглое плечо.
Но тут вошел какой-то человек,Вручил письмо и сразу убежал.Две строчки на листочке:«Твой джигитНа поле битвы мужественно пал».
Стоит Дильбар, стоит окаменев.Ее лицо белее полотна,Лишь часто-часто задышала грудь,Как на ветру озерная волна.
«Нет! — говорит. — Не верю!» — говорит.И замолчала, тяжело вздохнув.Лишь две слезинки показались вдруг,На бахроме ресниц ее блеснув.
Затем рубашку тщательно свернув,Дильбар идет, торопится, бежит.В почтовом отделении она:«Отправьте мой подарок», — говорит.
«Но он погиб! Не может получить…»«Пускай погиб! Везите всё равно.Пускай убит, пускай землей прикрыт,Наденьте мой подарок на него.
В моей рубашке оживет джигит —Сердечный жар в нем должен запылать.Ведь я его любила всей душой,Не уставала ждать и тосковать».
На почте люди слушали ДильбарИ согласились: девушка права.Его нашли, одели — он воскрес.Сбылись любви правдивые слова.
Восходит солнце. У окна ДильбарВолнуется, возлюбленного ждет.Джигит вернулся, ясный, как восход,И в голубой рубашке к ней идет.
* * *Ведь это сказка?Да.Но ты скажи,Любовь моя, цветок моей души, —Не ты ль меня зажгла лучом любви,Как будто приказала мне: «Живи!»
Плясала смерть передо мной сто разНа бруствере окопа моего.Чистейшая любовь твоя сто разМеня спасла от гроба моего.
От ста смертей спасла. Из ста смертейСто раз я к жизни возвращался вновь.И вновь в рубашке, вышитой тобой,Встречал твою горячую любовь.
Октябрь 1943ПОСЛЕДНЯЯ ОБИДА
С обидой я из жизни ухожу,Проклятья рвутся из души моей.Напрасно, мать, растила ты меня,Напрасно изливала свет очей.
Зачем кормила грудью ты меня?Зачем ты песню пела надо мной?Проклятьем обернулась эта песнь.Свою судьбу я проклял всей душой.
Ответь мне, жизнь: пока хватило сил,Кто все твои мученья выносил?Не я ли столько горя перенес,Пока в моих глазах хватало слез?
Любая тварь вольна нырять и плыть,Когда захочет жажду утолить.А мне на смертном ложе не судьбаЗапекшиеся губы увлажнить.
Не знал я дружбы… Мне сжимали рукиОковы — не пожатия друзей.И солнце в миг моей предсмертной мукиМне отказало в теплоте лучей.
Пускай умру, но как перед концомЯ не увижу дочери моей?Как умереть и не припасть лицомК родной земле, к могиле матери моей?
Зачем в тюрьме я должен умирать,Своею кровью раны обагрять?Уж не за то ль, что землю так любил,Ее тепла совсем лишен я был?
О жизнь! А я-то думал — ты Лейла.Любил чистосердечно, как Меджнун,Ты сердца моего не принялаИ псам на растерзанье отдала.
От матери-отчизны отлучен,В какую даль заброшен я тобой!Я горько плачу, но моим слезамНе оросить земли моей родной.
Отчизна, безутешным сиротойЯ умираю тут, в стране чужой.Пусть горьких слез бежит к тебе поток!Пусть кровь моя зардеет, как цветок!
Октябрь 1943ПОСЛЕ ВОЙНЫ
В мае опять состоится сбор,Съедутся все друзья.Звучно ударит в дно хрусталяАлой дугой струя.И перебьет застольный хорСмех, словно шум ручья.
Это о девушках говорится,О баловницах, конечно:Ловко умеют они притвориться,Будто целуют нежно,А на деле красавицыТолько губами касаются…
Будут свободны чьи-то места,Кто-то не сможет быть, —Надо в честь неприбывших друзейПервый бокал налить:После таких тяжелых днейНам еще жить да жить!
Мы, захмелев чуть-чуть от встречи,Стулья свои отодвинем,Встанем, друзья, и, расправив плечи,Радостный пир покинем.
Пойдем туда, где кровь лилась.К разрушенным городам!Ждут на шоссе не дождутся насПятна фугасных ям.
Пусть в тумане рассветной порыТракторы загудят!Пусть играют в лучах топоры!Пусть хлеба шелестят!Пусть на улицах городовДом за домом встает!Пусть после битв от наших трудовРодина вся цветет!
Октябрь 1943СЕРЖАНТ
Шел с фронта состав,По рельсам стуча,Ведя с ними спор.С сержантом однимПод грохот колесЯ вел разговор.
Он всё потерял:И мать, и отца,И дом, где он рос.«Куда же, мой друг,Ты едешь сейчас?» —Я задал вопрос.
Он молча полезВ нагрудный карман,Достал письмецо.И вижу: в слезах —От радости, что ль? —Сержанта лицо.
«Два года подрядШли письма ееСквозь вьюги, снегаИз писем узнал:С Урала она,Зовут — Лямига.
И в каждом письмеВсегда находилЯ ласку, тепло, —И чувство любви,Как солнечный луч,Мне в сердце вошло.
И письма ееУ сердца храня,Я шел на врага.Я думал: „ПускайЗа счастье твоеУмру, Лямига!“
Ты знаешь, мой друг,Что значит письмоНа фронте для нас?И вот повидатьХозяйку письмаЯ еду сейчас.
Два года онаХранила меняЛюбовью своей.Откажет ли мне,Когда я придуС победою к ней?!»
…Наш поезд спешит,Как будто узнал,Кого он везет.С улыбкой сержантЛадонь на карманНет-нет, да кладет.
Смущен мой сержант,Хоть горд, как дитя,Что с нею знаком.Как много тепла,Любви, красотыВ свиданье таком!
«Джигит, — говорю. —Героя любовьИ ей дорога!Поверь мне, браток;Волнуется, ждетТебя Лямига!..»
В годину войныИз писем простыхЛюбовь родилась.Как много подругТоскуют вдалиО милых сейчас!..
О девушки!Вы в родимом краюГордиться должны,Что верой своейХраните в боюГероев страны!
Октябрь 1943ПОМОЩЬ ВЕСНЕ
