Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921) - Николай Степанович Гумилев
Автограф, вар. — «Новый Гиперборей» (факсимильная копия).
Дат.: до 18 декабря 1920 г. — по времени сдачи в «Петрополис» рукописи ОС (см.: Иванникова Н. М. Неизвестные стихотворения Н. С. Гумилева // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1994. М., 1996. С. 55.
Перевод на англ. яз. («Ring») — PF. P. 187–188.
С. Л. Слободнюк так интерпретирует это ст-ние: «Вот девушка, уронившая перстень в “колодец ночной” <...> просит тритонов и ундин вернуть подарок, сделанный женихом. А подводная нечисть, блестяще демонстрируя и глубину, и долголетний опыт демонического ума, подводит несчастную к страшному решению — за возврат перстня она готова заплатить кровью любимого, <цит. ст. 23–24>. Но где же “путник” (дьявол. — Ред.), который должен помогать младшим духам? Он снова скрыл лицо. Вместо него — перстень с рубином» (Слободнюк. С. 77).
57
Вестник литературы. 1921. № 4–5, ОС 1921.
ОС 1922, СС 1947 IV, Изб 1959, СС II, Изб 1986, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Изб (М), Ст (XX век), Ст ПРП, СПП, ШЧ, Изб (Слов), Кап, СС (Р-т) II, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), СП (Ир), СП (К), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), ЧН 1995, Ст 1995, Изб 1997, ВБП, Изб (Сар) 1–2, МП, СП 1997, Русская поэзия (Будапешт) 1973, Русская поэзия (Будапешт) 1984, Акме, Душа любви, Русские поэты серебряного века, Родник. 1988. № 10.
Автограф 1, др. ред. (черновик с нерегулярной пунктуацией) — архив Лукницкого. Ст. 5–8 ранее находились между ст. 12–13. Автограф 2, вар. — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 5. В тексте отсутствует деление на строфы. В ст. 10 вместо «утаил» ранее было: «честен был». Вместо ст. 15–16 ранее было четыре исключенных (зачеркнутых) Гумилевым стиха:
Не полубоги мы, а немощные люди.
Ждет смерть нас, вскормленных от материнской груди.
Святыне творчества приличествует лишь
Покорность светлая, молитвенная тишь.
В ст. 17 вместо «Постыдно мастера» ранее было: «Но мастера нельзя». Автограф 3, вар. — архив Лукницкого. В ст. 3 вместо «несильный» ранее было «убогий». В ст. 4 вместо «алкал» ранее было: «искал». В ст. 5 вместо «Нас» ранее было: «Нам», а вместо «радовать» — «нравиться». Вместо ст. 7 ранее было: «Бдят в час, когда мы спим, моля лукаво чуда». Между ст. 14–15 ранее было: «Постыдно мастера дурманить беленою, / Как карфагенского слона перед войною!»
Автограф 3 — ИРЛИ. Ф. 980 (архив Дома Литераторов). К. 1. № 171. Л. 6.
Дат.: до 18 декабря 1920 г. — по времени сдачи в «Петрополис» рукописи ОС (см.: Иванникова Н. М. Неизвестные стихотворения Н. С. Гумилева // Памятники культуры. Новые открытия, ежегодник. 1994. М., 1996. С. 55).
Перевод на англ. яз. («The Master Artist’s Prayer») — SW. P. 108; («The Master Craftsmen’s Prayer») — PF. P. 186. Перевод на чешский яз. («Modlitba mistru») — Honzík.
«Одним из последних откликов Гумилева на творчество Ахматовой стало, если верить толкам тогдашних петербургских литературных кругов, стихотворение 1921 года “Молитва мастеров”. Толчком к его написанию послужили разговоры среди критиков и молодых поэтов о том, что Ахматова в книге “Подорожник” перепевает себя прежнюю. Волею судеб этому стихотворению выпало стать чем-то вроде поэтического завещания» (Тименчик Р. Д. Николай Гумилев // Родник. 1988. № 10 (22). С. 21).
«“Огненный столп” Н. Гумилева, — писал Г. Иванов, — более чем любая из его предыдущих книг полна напряженного стремления вперед по пути полного овладения мастерством поэзии в высшем (и единственном) значении этого слова. “Я помню древнюю молитву мастеров...” Так начинается одно из центральных по значению стихотворений “Огненного столпа”. Стать мастером — не формы, как любят у нас выражаться, а подлинным мастером поэзии, человеком, которому подвластны все тайны этого труднейшего из искусств, — Гумилев стремился с первых строк своего полудетского “Пути конквистадоров”, и “Огненный столп” красноречивое доказательство того, как много уже было достигнуто поэтом и какие широкие возможности перед ним раскрывались» (Иванов Г. В. О поэзии Н. Гумилева // Летопись Дома литераторов. 1921. 1 ноября. № 1. С. 3). Это же отметил и Ю. Айхенвальд, сказавший о Гумилеве, который, по словам критика, «мастерству и форме не придает самодовлеющего значения» (Айхенвальд Ю. И. Поэты и поэтессы. М., 1922).
Ст. 15–16 — ср. с финалом пушкинского «Памятника»: «Веленью божьему, о Муза, будь послушна. / Обиды не страшась, не требуя венца, / Хвалу и клевету приемли равнодушно / И не оспоривай глупца».
58
При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.
Автограф — Стружки.
Дат.: до 20 января 1921 г. — по датировке Стружек.
59
Дракон. Альманах Цеха поэтов. Пг., 1921.
ПС 1923, Изб 1959, СС II, Неизд 1986, вар., СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Ст ПРП, СПП, Изб (Слов), Кап, СС (Р-т) II, Соч I, СП (XX век), Изб (Слов) 2, СП (Ир), Круг чтения, Изб (XX век), Русский путь, ВБП, Цех поэтов. Вып. 1. Берлин, 1922.
Автограф 1, фрагменты «Второй песни» — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 4–5. В ст. 27 вместо «золотистой» ранее было: «огнезарной». Автограф 2, фрагменты «Второй песни» — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 3 — 4 об. В ст. 3 вместо «земля» ранее было: «миры». В ст. 84 вместо «здесь» ранее было: «там». Автограф 3, фрагменты «Второй песни» — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 1–2, 6 об. Вместо ст. 25–26 ранее было: «Обе воли и оба знанья / В том единстве дивно сплелись». В ст. 17 вместо «Млечной» ранее было: «Светлой». После ст. 40 была снята (зачеркнута) строфа:
Стали образы без названья
Направлять окрыленный шаг
