Григорий Кружков - Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том 1

А теперь пусть государственные дела отдохнут; я хочу развлечь тебя происшествием, случившимся на этой неделе в Бэнксайде. Труппа Короля играла новую пьесу под названием «Воистину правда», представляющую некоторые важные сцены из правления Генриха VIII, причем обставленные с необычайной пышностью и великолепием, так что даже сцена была убрана коврами; там были рыцари Подвязки со всеми своими Георгиями и лентами, гвардейцы в расшитых костюмах, и прочее – воистину все было сделано, чтобы не только представить королевское величие, но почти спародировать его. И вот, когда король Генри прибыл смотреть маску в доме кардинала Вулси и при его появлении несколько пушек на сцене оглушительно выпалили, какой-то обрывок пыжа или бумаги, которой затыкали пороховой заряд, залетел на соломенную крышу. Никто сперва не обратил внимания на дымок, тем более, что взоры всех были прикованы к действию, огонь же разгорелся и ринулся вниз неудержимо, поглотив за какой-то час все здание до самого основания. Таков был роковой для этого благородного заведения день, хотя, к счастью, никто при этом не погиб, за исключением бревен, соломы и нескольких брошенных тряпок; лишь одному зрителю подпалило штаны, отчего кое-что у него могло бы свариться вкрутую, если бы некий предусмотрительный джентльмен не погасил пламя бутылкой пива.

Через год «Глобус» восстановили – по словам современника, «намного краше, чем было»; именно второй «Глобус» (благодаря сохранившимся изображениям на старинных картах) и стал рассматриваться историками как образцовое театральное здание шекспировской эпохи.

Интересно, что в балладе о пожаре упоминаются три актера: Бербедж, Хеминг и Конделл (правда, Бербедж при переводе «потерялся») – друзья Шекспира, которым он, умирая, завещал по 26 шиллингов 8 пенсов на покупку золотых памятных колец: именно Джон Хеминг и Генри Конделл полностью исполнили свой долг перед другом, издав в 1623 году собрание пьес Шекспира (т. н. «Первое Фолио»), на котором основывается его посмертная слава.

Скажи мне, честный пилигрим,Что был в святом краю:Ты не встречал ли на путиЛюбимую мою?

Как знать, быть может, и встречал,Немало дев и дамЯ видел на пути своемВ преславный Вальсингам.

Нет, пилигрим, другой такойНа свете не найти,Она легка, она светла,Как ангел во плоти.

Да, сэр, такую я встречал,Воистину онаПоходкой нимфа, а лицом,Как серафим, светла.

Она покинула меняОбетам вопреки,Та, что клялась любить меняДо гробовой доски.

Но отчего она ушла(Поведай не таясь),Та, что любила горячоИ в верности клялась?

Увы, тогда я молод был,Теперь наоборот,Любви не мил опавший сад,Постыл увядший плод.

Любовь – капризное дитя,Уж так устроен свет,Желанье для нее закон,Других законов нет.

Она – как мимолетный сон,Колеблемый тростник:Ты за нее всю жизнь отдашь,А потеряешь вмиг.

Да, такова любовь порой,Для женщин это щит,Которым всяческая блажьПрикрыться норовит.

Но настоящая любовь –Неугасимый свет,Сильнее смерти и судьбы,Сильней всесильных лет.

Гринсливс

(«Зеленые Рукава»)

Увы, любовь моя, увы,За что меня терзаешь ты?Моей смиреннейшей любви,Увы, не понимаешь ты.

Гринсливс, дружочек мой,Гринсливс, лужочек мой!Надежды зеленый цвет –Но мне надежды уж нет!

Я угождать тебе спешил,Чтоб доказать любовь свою,Ни денег не жалел, ни сил,Чтоб заслужить любовь твою.

Я кошелек свой порастряс,В расходы многие вошел,Платил исправно, не скупясь,И за квартиру, и за стол.

Купил тебе я башмачкиИ плащ на беличьем меху,И шелку алого чулкиС кружавчиками наверху.

Испанский веер дорогойИ брошь богатую на грудь,И чепчик с бантиком – такой,Что любо-дорого взглянуть.

Тебе я ларчик преподнесРаботы тонкой и резнойИ позолоченный поднос –Не постоял я за казной!

Пылинки я с тебя сдувал,О нежных чувствах говорил,Как баронессу наряжал:Так чем же я тебе не мил?

Зеленый бархатный дублетЯ в честь твою везде носил –Ведь ты любила этот цвет:Так чем же я тебе не мил?

Я нанял самых лучших слуг,Они старались что есть сил,Чтоб угодить тебе, мой друг:Так чем же я тебе не мил?

Увы, я Богу помолюсь,Чтоб он глаза тебе открыл,А не поможет – утоплюсь,Раз милой больше я не мил.

Прощай любовь моя, прощай,Будь беспечальна и свежа,Моя прекрасная, как май,В зеленом платье госпожа!

Гринсливс, дружочек мой,Гринсливс, лужочек мой!Надежды зеленый цвет –Но мне надежды уж нет!

Песня нищих

Тьма в ночи, тьма в ночи,Стужа и мороз,Пламя, снег и огонь свечи,Спаси тебя Христос.Когда отсюда ты пойдешьВ стужу и в мороз,На Поле Терний попадешь,Спаси тебя Христос.И ежели ты обувал босыхВ стужу и в мороз,Сядь и надень обувку их,Спаси тебя Христос.Но ежели гнал тех, кто разут,В стужу и в мороз,Шипы тебе пяты проткнут,Спаси тебя Христос.От Поля Терний ты пойдешьВ стужу и в мороз,И к Страшному Мосту придешь,Спаси тебя Христос.Когда тот Страшный Мост пройдешьВ стужу и в мороз,К Стене Огня ты подойдешь,Спаси тебя Христос.И ежели грел ты нищий людВ стужу и в мороз,Огонь к тебе не будет лют,Спаси тебя Христос.Но если гнал голодных вонВ стужу и в мороз,Геенной будешь поглощен,Спаси тебя Христос.Тьма в ночи, тьма в ночи,Стужа и мороз,Пламя, снег и огонь свечи,Спаси тебя Христос.

Песня из-под плетки,

или Прежалостная баллада трех злосчастных сестриц, попавших в исправительный дом Брайдуэлл

Три Пряхи, помогите нам,Небесные сестрички!Тянуть-сучить злодейку-нитьНатужно с непривычки.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Над нами кнутобой слепойКричит: Живей давай-ка!А чуть замрет веретено,Поднимет лай хозяйка.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Не спросит нас веселый гость:Цукатов не хотите ль?И кружечку не поднесетПриятный посетитель.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Взгляните: наша крошка БессУмаялась, бедняжка;Нет, никогда за все годаЕй не было так тяжко.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Всех наших чисто замели,Накрыли всю слободку.Теперь – ни трубочку разжечь,Ни поплясать в охотку.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Нет ни купца с тугой мошной,Ни друга-шалопая:По нашим беленьким плечамГуляет плетка злая.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Эй вы, задиры-хвастуны,Бойцы трактирных кружек!Нас обижают – где же вы? –Вступитесь за подружек.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Мы крутим это колесо,Как белки, поневоле,В глазах у нас мелькает все,На пальчиках – мозоли.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

А если не желаешь прясть,То разговор короткий:Иди опять пеньку трепать,Чтоб не отведать плетки.

Куделька, лен и конопля,Тура-ляля, тарара,Куделька, лен и конопля –Тройная наша кара.

Робин-весельчак