Михаил Херасков - Собрание сочинений

1771

ДОПОЛНЕНИЕ

Михаил Матвеевич Херасков родился в 1733 году в Переяславле Полтавской губ., умер в 1807 году в Москве. Первые литературные опыты Хераскова относятся ко второй половине 1740-х годов, когда он учился в Сухопутном шляхетском корпусе. В печати Херасков выступил с одами (1751, 1753), находясь на военной службе. Но литературной деятельности он смог отдаться, выйдя в отставку (1755) и служа в Московском университете, где он основал несколько журналов — "Полезное увеселение", "Свободные часы", "Невинное упражнение", "Доброе намерение". Перу Хераскова принадлежат эпопеи "Россиада", "Владимир" и "Бахарнана", поэмы, трагедии, романы, либретто нескольких опер. Популярность приобрела песня на текст Хераскова из комической оперы "Добрые солдаты" (муз. Раупаха, 1780) — "Мы тебя любим сердечно…" (в песенниках она встречается с 1792 по 1917 год). В периодических изданиях опубликовано несколько его песен, которые в собрание сочинений поэта не вошли. Херасков написал также текст масонской песни "Коль славен наш господь в Сионе…" (муз. Бортнянского). Хотя творчество Хераскова в целом развивалось в традициях классицизма, но в своих песнях поэт был близок сентименталистам.

28. ПЕСЕНКА

                           Что я прельщен тобой,                           Чему тому дивиться, —                           Тебе красой родиться                           Назначено судьбой.                           Прекрасное любить —                           Нам сей закон природен,                           И так я не свободен                           К тебе несклонным быть.                           Ты сделана прельщать,                           А я рожден прельщаться,                           На что же нам стараться                           Природу превращать?                           Я жертвую красе,                           Ты жертвуй жаркой страсти,                           Естественныя власти                           Свершим уставы все.

<1763>[29]

30. ПТИЧКА

                           Когда б я птичкой был,                           Я к той бы полетел,                           Котору полюбил,                           И близко к ней бы сел;                           Коль мог бы, я запел:                           "Ты, Лина, хороша,                           Ты птичкина душа!"                           Мой малый бы носок                           Устам ее касался;                           Мне б каждой волосок                           Силком у ней казался;                           Я б ножку увязить                           Хотел в силке по воле,                           Чтоб с Линой вместе быть                           И Лину бы любить                           Во сладком плене боле.

<1796>[30][31]

ЕЕ СИЯТЕЛЬСТВУ КНЯГИНЕ ЕКАТЕРИНЕ РОМАНОВНЕ ДАШКОВОЙ[33]

1783 г

       Призывающему гласу       Я последовать хощу,       Ко священному Парнасу       Прежнего пути ищу.

       Сладко мне повиноваться       Председательнице муз,       Только должен я признаться,       Что к стихам исчез мой вкус.

       Будто моря удаленье       Обнажает берега,       Иль морозов наступленье       Нам сулит одни снега.

       Тако пение бесплодно,       Тако стало студено;       Летам не цветущим сродно,       Сухо, пасмурно, темно.

       Мне не лиру, но цевницу[34]       Свойственно теперь иметь —       Пусть Мурза поет Фелицу,       Может он со вкусом петь.

       Спознакомясь со Парнасом,       Душиньку пускай поет       Богданович нежным гласом,       Только помня мой совет.

       Пусть ко солнечному свету       Юные парят орлы       И свою имеют мету       Петь монархине хвалы.

       Предлежит пространно поле       Музам ради их трудов:       Здесь премудрость на престоле;       Много надобно венцов.

       Ум природы совершенство,       Истина ее уста;       Зиждет общее блаженство       Каждая руки черта.

       В сердце милость обитает,       На челе священный мир,       Важный дух в очах блистает;       Сколько видов ради лир!

       Муз лишенный, справедливо       Сожалею лишь о том,       Что писать бессилен живо       Ей хвалы моим пером;

       Но мое стихотворенье       Будто бы поля весной,       Чувствует животворенье,       Внемля кроткий голос твой.

       Кто российской громкой славы       Не удобен в рог звучать,       Тот испорченные нравы       Постарайся обличать.

       Пусть вещает и вострубит       В прозе и стихах своих:       Кто Россию прямо любит,       Не заемлет свойств чужих.

       Чем славна богиня в мире,       То питает мысль мою;       Но теперь на томной лире       Я Владимира пою.

       Древность солнце мне являет       В просвещенном муже сем;       А Минерва оживляет       Дух премудрости лучом.

       Сладко музам под покровом       Сей богини ликовать       И вседневно в чувстве новом       Благодарность воспевать.

       Пойте, росски музы, пойте,       Есть наперсница у вас;       Восхищайтесь, лиры стройте,       Вверен Дашковой Парнас.

ПЕСНЬ ЕГО СВЕТЛОСТИ КНЯЗЮ ГРИГОРЬЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ ПОТЕМКИНУ-ТАВРИЧЕСКОМУ НА ЗНАМЕНИТЫЕ ЕГО ПОДВИГИ ПРОТИВУ ОТТОМАНСКОЙ ПОРТЫ[36]

Ода М. М. Хераскова Г. А. Потемкину

В 1959 г. в Рукописный отдел ГЛМ поступила коллекция рукописей последней четверти XVIII — первой четверти XIX вв. из собрания государственного деятеля Василия Степановича Попова (1745–1822). Она была подарена музею наследниками драматурга К. А. Тренева вместе с частью его архива и составила отдельный фонд 149. Скорее всего рукописи попали к писателю из обширного архива крымского имения семьи Поповых (ныне хранится в Крымском областном архиве в Симферополе. Ф. 535). Бумаги Попова находятся также в РГВИА (Ф. 271) и РО РНБ (Ф. 609).

Сын священника, В. С. Попов был правителем канцелярии князя Г. А. Потемкина, после смерти своего покровителя стал секретарем Императрицы Екатерины II, затем президентом Камерколлегии и, уже при Александре I, членом Государственного Совета. Основу его коллекции (60 рукописей) составляют стихотворные сочинения, поднесенные авторами Потемкину.

Среди них есть рукопись, озаглавленная: "Песнь его светлости князю Григорью Александровичу Потемкину-Таврическому на знаменитые его подвиги противу Оттоманской Порты" (ГЛМ. Ф. 149. Инв. № 2844. Поряд. № 39. Л. 5 об. — 6). Это тетрадь из шести листов с золотым обрезом форматом в четвертую долю листа, без переплета. Филиграни бумаги голландского производства — почтовый рожок в гербовом щите (Нот) и надпись "С & I Honing" — не зафиксированы в справочниках С. А. Клепикова и не могут служить основанием для датировки рукописи (такая бумага продавалась в России в XVIII и начале XIX вв.). Как и другие подносные сочинения, это писарская копия. Однако стоящие в конце текста инициалы "М. Х.", написанные другими чернилами, позволяют предположить, что это неопубликованное сочинение известного поэта Михаила Матвеевича Хераскова (1733–1807).

Существует целый цикл произведений Хераскова, посвященных событиям русско-турецких войн 1768–1774 и 1787–1791 г., составивших поэтическую хронику побед русского оружия. Поэт использовал в них документальные материалы, газетные публикации и официальные реляции.

В оде Потемкину, одной из последних в "турецком" цикле, Херасков описывает основные события русско-турецкой войны 1787–1791 гг.: взятие Очакова (декабрь 1788), победы над турецким флотом под командованием Хусейна ("Гасана") у Керчи (июль 1790) и Тендры (август 1790), взятие Бендер (ноябрь 1789), занятие турецких крепостей на Дунае (лето — осень 1790) и наконец штурм Измаила (11 декабря 1790). Последняя дата — наиболее поздняя реалия, позволяющая датировать оду Хераскова.