Поэтический максимум - Леонид Александрович Машинский
Разве что – в дерзновенных умах.
От моих вдохновенных трудов
Для земли – только влага и прах.
Но в материи запечатлён
Всё ж останусь. Хотя лишь чуть-чуть
Оттиск будет плотнее, чем сон,
Он, однако, не даст Вам уснуть.
26.05.16
Ландышевый лес
Последние песни поют соловьи,
Последние ландыши в чаще цветут.
Закончив весенние с миром бои,
Земля погружается в летний уют.
Но дрозд не смолкает в прохладном лесу;
За дубом, за елью – растёт глубина.
И, с тра'ви кроссовкой сбивая росу,
Я, здесь проходя, не почувствую дна.
О таинство лета, зовущее в ширь,
Что чудом сужается в длинный чулок!
На что' намекает мне белый купырь?
На то, что я с чувствами сладить не смог.
Теперь же они не тревожат меня,
Сижу на колоде в зелёном раю
И глупую песню пригожего пня
Вечернему небу лениво пою.
01.06.16
Пух
Ещё темно и сыро,
Но пух уже летит.
Неудержимость мира
Круглит венцы орбит.
Ввергаюсь частью в стаю
Снующих мимо тел:
Э-гей, я пролетаю!
Э-гей, я пролетел.
Внутри – комок протеста,
Но слёз бессилен суд.
Ни за какое место
Не уцепиться тут.
Я дух, я пух, я птица,
Я выстрел в высоту.
Ни вспомнить, ни забыться -
Всё время налету.
И крик из горла рвётся,
Как из бойца в бою.
Он песнею зовётся -
Я, падая, пою.
02.06.16
***
Ловлю ли мир? Мир ловит ли меня?
Хожу ли в шапке, с шапкой ли по свету?
Кому потребны проповеди с пня?..
Такому же, как я, певцу, поэту.
Но пусть и он, узнав, что можно так,
По-своему. а значит – по-другому,
Поёт. Мой голос – это знак,
Неведомых друзей ведущий к дому.
10.06.16
Поэту*
Пусть у поэта слабые крадут.
Достойные презрения не правы,
Они сгорят на солнце, точно трут.
Но разве грех всю жизнь прожить без славы?
Они, как черви, гной земли едят
В редакциях, в издательствах, в конторах.
Но можно ли всерьёз винить ребят;
Случайно можно раздавить которых?
Так будь же к ним и милостив и льстив,
Не из корысти, а из состраданья.
Их поле – смрад, нет лучших перспектив
Для них, чем кость протухшая кабанья.
*Он же – жирный кабан для червей.
10.06.16
Поэту 2
Падений бо'льных зная цену,
Зову карабкаться на стену.
Начни с нуля. Коль ты не трус,
Подвесь себя к верхам за ус.
Подтягивайся непрестанно,
Пока в уста не прянет манна.
Но и въедаясь в сей субстрат,
Будь жаден более, чем рад.
13.06.16
К славе
Не то чтоб жизнь проиграна вчистую,
Но если в де'ньгах – так себе итог.
При всём при том – по-прежнему расту я,
Пытаясь выжать из себя цветок.
Ещё щекочет рифма удалая
Мои глаза и горло, и пою,
Немного плача и немного лая
На грех чужой и правду не мою.
Безмозглой славы радужные крылья
Всё ж впечатляют. И, хотя ленив,
На их добычу трачу я усилья,
Поспав сколь надо и пивка попив.
10.07.16
Поздняя прогулка
Когда спадёт тяжёлая жара,
Уже в ночи, под полною луною,
Пойду на поиск пищи для пера,
Хотящего излиться новизною.
И пусть меня слегка пугает тьма -
Опасности уныния вкуснее -
В них шанс немного выйти из ума
И слиться с Божьей данностью теснее.
У страха очень терпкий аромат,
В нём, словно под хмельком, гуляют кошки;
А с неба звёзды пьяные висят,
Как длинные хрустальные серёжки.
Громадные тела ночных дерев
Бесстрастно из себя являют чудо;
И мнится мне, что даже умерев,
Никто не сможет убежать отсюда.
17.07.16
Шелуха
Иду опять дорогою простою,
На ум приходит проза, а не стих.
Но всё ж я как поэт чего-то стою,
Так вот же вам размер от сих до сих:
Меня с трудом печатают в журналах.
Причина? Волк – увы, не друг собак,
А бодрый – злит своим лицом усталых.
Бог знает, кто из нас попал впросак.
Страдаю регулярно от досады,
Но счастием отнюдь не обделён,
Зане уверен: эти людегады
В грядущем не оставят вам имён.
Жду. Как и вы с надеждой тайной ждёте
Причастия к великому стиху.
Хотите увидать его в полёте?
Тогда стряхните с сердца шелуху.
24.07.16
Поздний овощ
Поздний овощ, всё никак не дозрею,
Не войду с триумфом в порт – а пора бы.
Всё вынашиваю чудо-идею -
Мне идейку бы родить бы хотя бы.
Мышь рожу? Вопрос: А был ли горою?
Может, вовсе не такой уж я дока?
Просто выбрался за го'род и рою
Корешки, живя в степи одиноко.
Для сомнений столько поводов тяжких,
Что поддашься и не стронешься с места.
Оттого-то и пишу на бумажке
Я рифмованные строки протеста.
Для того и упираюсь ногами
И последним, чем могу – головою,
Чтоб писателем прослыть перед вами,
Перед миром и пред гордой Москвою.
Всяк мудрящий не минует печали.
Глупо втуне дожидаться оваций.
Петухи уже давно прокричали,
Скоро, жареные, станут клеваться.
Ах, клеваться? Значит всё-таки зёрна
Есть какие-то в моём бренном теле
И не зря я так трудился упорно,
Значит всё-таки прорвался я к цели.
28.07.16
