Алексей Цветков - Онтологические мотивы
Подмена
смеркаешься но в предпоследний мигканун тотального исчезновеньявдруг прозреваешь что произошлаподмена и зароют не тебяа постороннего который верилчто ты скорее он чем ты и вотживешь как жил хоть и в недоуменьечто так могло случиться продолжаешьтаскаться в офис кашлять есть борщино не в своем телесном естествеа от лица того который думалкогда был жив что он мол ты и естьсо временем модель войдет в привычку
или постой однажды на порогеповторной смерти в ужасе поймешьиллюзия таит двойное дноне тот который умер до тебяошибся и не ты а некто третийобоим неизвестный кем из васон полагал себя навеки тайнаи некого спросить поскольку автороплошности неведом ни тебени мертвому вне очереди телуна фестивале слизней он подижив или женщина вообще но вамдвоим от этого не легче
впрочемскорей не человек как факт но мирв котором ты распутываешь пыльныйклубок несоответствий и подменесть результат мошенничества тузиз рукава ты был рожден в другоми звезды чьи арабские названьяты в детстве затвердил или не тыа эти двое предположим мужили избранница его постели
или у них совсем не так а естьдопустим третий пол раз третье дночто эти звезды раз уж речь о нихне те что в колыбель твою глазелии потому что этот мир не твойне ты умрешь а он исчезнет самты остаешься тайной без ключачтоб вечность получив на размышленьягадать который час и кто спросил
Caput regni
все равно никуда не уехалжил как будто причина былапоселиться с изнанки успехана дальнейшие плюнув дела
выйдешь с тощим на улицы ранцемвсюду зимние окна в огнето ли падалицы у вьетнамцевто ли роглики в tesco вполне
эти роглики с виду бананыно без шкуры и тверже внутризабываешь какие болванывсе начальники были твои
через житную к влтаве трамваидо парижской где льдом по губамдорогие в витринах товарыбыло время себе покупал
здесь в королле вставал на заправкуи карманники в праздник толпойно не помнишь зачем спозаранкуцелый город придуман тобой
лучше в сторону от вацлавакаот имперской людской нелюбвитам назначена в арке собакавот и роглика ей отломи
дальше черным в снегу и барачнымгород выглядит глазу немили становится космос прозрачнымна просвет как неправдой и был
силуэт углубляется в нуслиледяными пролетами внизв нем ни радости больше ни грустипогоди оставайся вернись
Берега
ты видишь их лица на том берегуглаза в пелену окуни тампока мы на этом растим беленув логу пополам с аконитом
на этом вода холодна холоднасезон ли виной непогода льна том как сомнамбула ходит однатак медленно ходит поодаль
кто с этого сослепу ступит с шестомв речную студеную жижутот станет одним из живущих на томты видишь их лица не вижу
проснешься на этой с утра сторонена той ситуация та жено к вечеру кажется кажется мнеуже и не кажется даже
вот огненный глаз божества с высотык полудню безжалостно выйдетон синие наши согреет цветыи желтые желтые видит
здесь каждый в жару персонаж с полотнаживущий в логу не вникаязачем так река холодна холоднаи кто это ходит такая
серпу неповадно и стебли твердысплеча наудачу по корнюгляди подошла и стоит у водыты помнишь такую не помню
Крылья
когда избу на заре запиралавсех заплакать о себе собиралапридорожных из кювета кикиморбуйных леших из заречного бораа русалок приглашала на выборно пришли толпой для полного сбораприплелось еще печальное что-тоиз-за черного как полночь болота
нагляделась на любимые лицабольше здесь я говорит не жилицаобрекли меня стыду и бесчестьюзлое горе мне судьба причиниласловно вынули из воздуха песнюсловно солнце окунули в чернилани ногой теперь назад ни версты яневозвратные мои золотые
и заплакали тогда и завылив соснах совы загудели забилиа печальное из чащ где трясинане имеющее формы и видапровожало до калитки спасибоковыляло до плетня деловитоостальные обнялись поревелии остались жить одни как умели
долго шла через покосы и пашнив край где грохот и стеклянные башнив небесах стальные птицы леталив стороне обосновалась неблизкойи приматывала крылья бинтамии работала потом программисткойпрежней жизни от нее ни приветадалеко должно быть за морем где-то
отчего мы с ней не за морем вместеслишком много там для нечисти честини слезинки у реки ни укорачахнет чаща в непричесанном видемы от века не имели другогопредставления о свете и бытенебо черное в трясине качалосьлишь бы время все текло не кончалось
Городской романс
гортань перетянуло проводомтеснило легкие стенойкогда прощался с этим городоми город в юности со мной
плыла река его красавицаи вечер в зареве дрожалказалось мне что все останетсякуда бы я ни уезжал
осталось пылью и осколкамибылой любви в помине нета только боль о том насколько мыдурны собой на склоне лет
зачем так бережно прощаемсяна обоюдном рубежераз никуда не возвращаемсявернуться некуда уже
струятся в космосе напрасныебез встречи млечные ручьии насовсем погасли ясныеглаза убей не вспомню чьи
недолго беглому к мосту нестискелет завернутый в бельеувы не будет больше юностив прекрасном городе ее
Гость
одевала снегами зимамировой минералразбегался и прыгал с холмавысоту набирал
за лисой устремлялся в лесузасыпал барсукомледяную равнину внизуизмерял босиком
застывал у людского жильяудивлялся поройчто за жизнь у двуногих свояи не будет второй
заставала в распадке заряно дерзал все равнокак старинный дерсу узалав том японском кино
только правды не знал никакойпотому что нельзядля чего облака над рекойа под ними земля
почему если свет полосаон не выгорит веськто такие барсук и лисаи зачем они здесь
возвращался когда уставалдля прочистки системтолько изредка существовалили не был совсем
Зеркало
в эти тревожные минутынаши мысли почти неминуемоустремляются к императорукак ему одиноко в ледяном дворцеи почему он все время молчит
у яшмовых ворот толпа затоптала шпионагарнизон на востоке остался без рисаходили слухи что велено посылатьюных девушек для полкового котлане верю но младшей соседской дочеринет уже второй вечер
новый слуга вернулся лишь около полуночибез шапочки и от него пахло виномрассказывал что чжурчжэни уже в столицеи что кровь на площади у жемчужного храмастояла по щиколотку как черное зеркалопоследнее время он невыносимо грубнадо велеть управляющему высечьэти чжурчжэни для них только повод
навестил достопочтенный советник ис листками танской каллиграфиикупил за бесценок у букинистабесценок и есть но было неудобноогорчать друга велел подать вино и сливыиз последнего запаса но того стоилодавно так чудно не коротали вечерна обратном пути достопочтенного ивыбросили из паланкина и забили палкамиэти чжурчжэни у них только предлог
снова горит но теперь на западестражникам работы по горлостарый халат свалялся и не греетнадо бы отправить за хворостомно некого и вряд ли кто продасткак прекрасна луна в черном бархате небес в черном шелке дыма
похоже горит у самого дворцас той стороны где конюшни и гаремкисти давно не чищены и тушь пересохлаимператор богоравен но и он боитсямы знаем что он боится за нас но у нас уже не осталось для негослов утешения
«игла гранитная с трудом…»
