Елена Крюкова - Коммуналка
БЕГ САНИ К СТЕПАНУ
Скорее. Скорей. Адрес — в кармане.Клочок бумажки — вот! — чудом целСнег — прямо в грудь. Эх, Саня, Саня.Не глядись в витрины: ты бела как мел.Вперед! Автобусов вонь тягуча.Сиплый водитель кричит: “Живей,Проходим с подножки!..” — Снежная туча,Фатой брюхатую бабу обвей…
Скорей! Вот пустыня микрорайона.Девятиэтажки — винтовками вверх —Расстреливают небо. И вверх, опаленныйНа костре боли — летит яркий смех.Какой это дом?.. Седьмой?.. Десятый?..Какой микрорайон?.. Десятый?.. Седьмой?..Лифт меж этажами застрял, проклятый.Как жутко ехать к тебе домой.Звонок — ожог на пальце зальделом.Дверь забухла — с петель сорвать!В двери — в шелках — квадратное тело,Которому в зубы — лишь семгу совать…Скулы буфетчицы или торговки.“Химия” — взбитый кок надо лбом.Такая — простаков обсчитает ловкоВ любой забегаловке, в баре любом…Губу вздернула вздрогом гадливым:Мол, что тут за краля?.. Ты, отвали!..И так притушила черными щетками — синие сливы,Будто глядела за край земли…Санька, держись. За косяки и карнизы.За воздух. За свой сугробный живот.Это же парфюмерша из универмага, Раиса.Это же Раиса, что в бывшей бане — напротив — живет.Держись, Санька. Что она брешет?.. Не слушай.Губы намазаны, шевелятся… Орет…Держусь. Держусь за свою гнутую-битую душу.Рукою — за беззвучно орущий свой рот.Держусь! Плавай, жирная, пред Степкой в китайском халате.Жарь ему — под завязки чтоб ел! — голубцы.А он-то все равно передо мной не в накладе,Пусть над нами и не вознесли златые венцы!..Что орешь, Раиса?.. Не слышу… Ты вся — из блуда,Из польской помады, из пошлых прищуров, из французских теней…Уши заложило… Темно… Мне худо,Спасите. Тошнит. Пред глазами — море огней.Огни полыхают… мрак!.. Спасите, мне худо…Райка, парфюмерша, сволочь, не хватай меня руками, пусти…Степка, ты где… Тошнит… Я любить тебя буду,Даже если Райка… Тошнит… Темнота… Прости…
— Раиска!.. Колода. Ты неправа. Надо было “Скорую” вызвать!
— Вон какая забота. Ну, иди, беги, догоняй.
— Райка. Стерва. Да ведь она — скинуть может.
— Ах, папашка сердобольный.
— Да это не мой ребенок!
— Ах, не твой. Не знаешь, чей.
— Не знаю! Не знаю! Не знаю!
— Не спасешься ты криком. Кричи не кричи — обратного хода нет.
— Райка, ты не веришь мне?! С кем только она не…
— Заткнись, Степан.
— Размалеванный шкаф! Комод раскрашенный!.. Думаешь, я твоим подкаблучником на всю оставшуюся жизнь заделаюсь?!..
— От меня не убежишь.
РАИСА — ВО ВСЕЙ КРАСЕ
На губы — жирную покласть помаду.Французский лифчик — не ширпотреб.Соперниц к ляду — эх, нету яду:Швырнуть в стакан бы, запечь бы в хлеб!..Они воблешки — а я толстуха.Они брюхаты — а я пуста.Зато брильянты — хищно! — из уха —Что рысьи зенки — из-за куста!
Степан — он квелый. Мужик он хлипкий.Хочу тирана: пусть крепко бьет!Нас чем больнее — мы липнем липко,Такой липучий наш бабий мед!Нам нужен пьяный разбойник дюжий!Ломал чтоб руки! Чтоб со столаСметал все локтем!.. Чтоб я при муже,А не при кролике мясном жила!..
Что — я?.. Я — Райка. Сердюк Раиса.Торгую мылом, шампунем, хной,Помадой рыжей… А бабы-лисыТрясут хвостами передо мной…
Я из-под синих век свинцово гляну.Ну что, кунички, ну что, хорьки?..За все белила, за все румянаВ ладонях звоном плачут — кошельки…
Ну, закупайте — и красьтесь, дуры!..Вся жизнь — пред зеркалом: кармин, сурьма,Размалевались — и шуры-муры,Глядишь, и спрыгнет мужик с ума!..
А я?.. Я гляну — из-за прилавка:Дебела, пряна, красна, жирна, —Твоя торговка, твоя красавка,Твоя царица, твоя страна.
— Петь… Петька… А Петь… Слушай!.. Кто это… там на сундуке валяется?..
— В темноте не вижу… Галка, а вдруг это — привидение?..
— Петюшка… Это Санька плачет… Лежит на сундуке и плачет… Пойдем ее чем-то утешим… а?..
— Не утешишь ее, Галка. Она теперь все время так реветь будет.
— Петь! Мне страшно. Я никогда не слыхала, чтобы так страшно плакали.
— Не слыхала — так вот слушай.
— Может, ей печенья принести?..
— Не поможет.
САНЯ, ЛЕЖАЩАЯ НА СУНДУКЕ В КОРИДОРЕ. БАБЬЕ РАСПЯТИЕ
Красного одеяла язык.Слез холодная ртуть.В глотке — улиткой — крик:Зубы — ножом не разомкнуть.
Бутыль с вишневкой стоитБлиз сундука, под рукой.Плод в животе кричит —Ишь, похмельный какой.
На сундуке лежишьВ рубашке драной ночной.Твоя Киселиха-жизньСтоит у тебя за спиной.
По радио — марш тупой.По скулам — овраги слез.Ты, Санька, хоть волком вой.Ты, Санька, рычи, как пес.
Руками обняв сундук —Как бы вися на Кресте! —И слыша сердчишка стукВо тьме — в норе — в животе,
Ты просишь — о нет, не пить,Когда под ребро — копье!.. —А только: дай мне любить,Сухими губами: любить,В петле и в яме: любить,Оставь страданье мое.— Кто это?.. Кто это?..
— Санечка, это я… Pardonnez-moi… Борис Иваныч. Я услышал — вы всхлипываете… и очень, знаете ли, испугался и… расстроился… Санечка! Ну бросьте, cherie. Вы не должны сейчас волноваться…
— Идите спать, Борис Иваныч.
— Санечка… Прелестная девочка. Знаете что, прелесть моя?.. Я — вас — приглашаю!.. К себе в гости… Идемте, идемте… Вы ведь у меня редко бываете…
— Борис Иваныч, не тащите меня!.. Ох, смешной… Я спать хочу… Я от слез опухла — умыться надо…
— Вы опухли от слез, деточка, но вы прелестны все равно! Всегда!.. Вот, видите, как тут у меня славно… в кладовке-то… просто роскошно!.. Мы сейчас с вами и чайку… на кухню не побежим — на плиточке… Есть у меня и варенье — Игнатьевна снабдила… а это вот я на свои кровные покупал — это специально для вас… кушать вам сейчас надо хорошо — это тресковая печенка… Очень нежная штука… Валяйте, валяйте… Я вам и открытки свои сейчас покажу… Царского времени!.. Матушка моя фрейлиной была у Государыни… они сбежать успели… а я вот — ее брошки продаю… Ешьте, душечка… Санечка!..
— Что, Борис Иваныч?.. Что вы на меня так смотрите?.. И руку мне на плечо — не надо…
— Я целую вам руки, целую, деточка… Вы — Тицианова Венера. Вы — Даная… золотого дождя нет!.. Вы — брюллловская девушка… девушка Кампаньи… жара… маслины… облака Фраскати… в пальцах ваших — кисть винограда…
— Борис Иваныч… что вы… что вы… делаете… не надо…
— Деточка, деточка, деточка!..
— Сумасшедший старик!.. Стыд потерял…
— Санечка… Pardonnez-moi, простите старого бродягу… Санечка… Вы не поняли… Вы — самая звездная из лучших… Вы не отчаивайтесь… Если б я был молод, я бы сейчас — перед вами — на коленях — просил вас… Я — старик, да?.. Но я и сейчас… прошу…
— Встаньте!.. Не смейте!..
— Санечка… Вам нельзя много плакать, деточка… Вас и с ребенком и с двумя — еще как замуж возьмут!.. С руками оторвут!.. Вы такая нежная, такая чудесная!.. Вы думаете, они этого не видят?.. Не чувствуют?..
— Как мне больно… Не могу я больше, Борис Иваныч!..
