Макс Армай - 33 Буквы

Теперь и я охвачен той тоской,

Стремясь душою в бесконечность моря.

22.09.01.

К чёрту, что было! Тем более – есть...

К чёрту, что было! Тем более – есть!

Жизнь до могилы – лишь вечности весть.

Но после, едва попадёшь на погост,

Душою и телом потянешься в рост.

Душа устремится в лазурную высь.

Где ангелы, радость и мёртва корысть.

Где Бог, – всемогущий и добрый отец, –

- Пасёт наши души, как стадо овец.

А тело, в земле, несёт собственный крест:

Его непременно, да кто-нибудь, ест.

И так, разложившись до микрочастиц,

Оно обретёт жизнь червей и мокриц.

Гармония тела и нашей души

Придёт непременно, ты лишь не спеши!

Дождись только смерти прохладный венец,

И счастье своё обретёшь наконец.

Но глупость моя не безмерна, пока –

- Найдите другого себе дурака!

А мне этот мир, даже если он ад,

Милее эдемских садов во сто крат!

23.09.01.

Пусть сердце выпито до дна...

Пусть сердце выпито до дна.

Пусть вместо лета – холода.

А на пути, что сверху – вниз,

Быстрей всего – через карниз.

Но даже, если так верней,

Я выйду, всё же, через дверь,

Чтоб, как разбитое яйцо,

Не пачкать брызгами крыльцо.

28.09.01.

Жизнь моя – не окно, а форточка...

Жизнь моя – не окно, а форточка.

Дом – не дом, а, всего лишь, коробочка.

И на чих лишь свободного времени.

Но смеюсь я над тяжестью бремени!

Набираю секунд я пригоршни,

Чтоб словами день омыть нынешний.

Улыбнуться чтоб, хоть украдкою,

Принимая жизнь – горько-сладкою.

И, что есть – всё моё, до крошечки.

Хоть все ластятся, словно кошечки.

Только я – не дам ни мгновения:

Слишком мало осталось времени.

28.09.01.

Он шепчет. – Неотвратимо...

Он шепчет. – Неотвратимо! –

- Лицо его – белый снег.

Глаза – что прозрачные льдины,

Среди неподвижности век.

И холодом веет слово.

И, словно зима, уста.

- Тебе не уйти от Иного.

Строптивость – одна суета.

Но в помыслах – чище неба,

В борьбе против силы зла,

Был ангел – сама измена

На теле земном добра.

01.10.01.

Дворов гудящее нутро...

Дворов гудящее нутро.

Под ним – ревущее метро.

И в толщу самую глубин

Я вбит, как будто в камень, клин.

Толчками движется толпа.

На всём, как плесень, суета.

И от заката до зари,

Как лики мёртвых – фонари.

02.10.01.

Закрыты города двери...

Закрыты города двери.

На улице – вздрог пустоты.

Мы к разной стремимся вере,

В пределах одной судьбы.

Пусть, в холоде чёрного утра,

Мы – отблеск одной луны.

Но в день ты ведёшь своё судно,

А я остаюсь в тени.

Напитаны сумраком стены.

Пусть солнце, но мёртв небосвод.

И то, кто на самом ты деле,

Навряд ли, хоть кто-то, поймёт.

03.10.01.

Быть может, чуть позже...

Быть может, чуть позже, –

- Вернётся лишь день, –

- И я тогда тоже

Шагну в эту тень.

Осыпятся листья.

Растает рассвет.

В бездонные выси –

- Как жала ракет.

Уйдём, без улыбки,

Из затхлости вен.

Без страха ошибки,

Без боли измен.

Иссушены слёзы.

Что было – то сон.

Ведь мир – только грёзы,

А вовсе не дом.

04.10.01.

Ветра суровые далёких берегов...

Ветра суровые далёких берегов,

Там, за чертой последнего предела,

Где мир свободен от тугих оков

Из казуально сотканного бреда.

От вас беру тот непонятный вздрог,

Что, словно в птицу, обращает тело,

Что манит в путь тревогою дорог,

И мою душу породняет с небом.

12.10.01.

Оставив заботы несносному дню...

Оставив заботы несносному дню,

Прилягу скорей на подушку:

Покуда луна не увидит зарю,

Я звёздам подставлю ушко.

Волшебных историй волнующий мир,

Сплетеньем серебряных нитей,

Как музыкой дивной эпических лир,

Насытит слух драмой событий.

А утром, зевоту едва поборю,

Чугунной тряся головою.

И горько судьбу проклиная свою,

Я в день уйду, серой тропою.

15.10.01.

Глаз яркий рассвета не смотрит в окно...

Глаз яркий рассвета не смотрит в окно:

Когда просыпаюсь, то снова темно.

Лишь мутностью блеклой, не взгляда – пятна,

Касается город снаружи стекла.

От мёртвого света – лишь стылая жуть.

В нём холодность смерти, а вовсе не путь.

И даже на улице – та же беда:

Осыпалась с дерева цветность листа.

16.10.01.

Все звуки избиты, испиты до дна...

Все звуки избиты, испиты до дна.

Мне ныне звучит лишь одна тишина.

И вот, затаившись, как мышь в своей норке,

Минут обгрызаю засохшие корки.

Без хруста и стона, как дым без огня,

Разжёваны в слово сухарики дня.

А после – в корявые сложены строчки,

Как будто селёдки – в дубовые бочки.

Теперь, затоскует когда вдруг душа,

Я бочку открою свою, не спеша.

И время уснувшее, с тела страницы,

На волю пущу, словно певчую птицу.

18.10.01.

Первый воздух предзимья...

Первый воздух предзимья,

Взглядом древней горгоны,

Воздух выстудил в иней,

Льда проверил оковы.

Луж коснулся водицы

И оставил в покое:

Ни к чему суетиться,

Пусть всё будет игрою.

После стылости – солнце.

Вновь тепло – на свободе.

Только холод смеётся –

- Пятый туз есть в колоде!

22.10.01.

Тонким, белым покрывалом...

Тонким, белым покрывалом –

- Первый снег.

Взгляд – холодным, острым жалом,

Из под век.

Завершив метаморфозы,

До конца,

Осень лишь отёрла слёза,

Зло, с лица.

Растеряла, весь раздала

Цвет листве.

Что имела – не держала

При себе.

Только листья, вспышкой пёстрой

Птичьих стай, –

- Под ноги деревьям мёрзлым,

В листный рай.

Зрела холодом и ветром

Всё душа.

Распрощалась осень с летом

И ушла.

Обретая утешенье

В белизне,

Бродит осень, зимней тенью,

По Земле.

23.10.01.

В этом мире зарождается душа...

В этом мире зарождается душа.

Зреет болью: мир – что лезвие ножа.

Словно плотью, обрастает глубиной

И уходит прочь неведомой тропой.

Кто-то думает, что к Богу, или в Ад.

Что – неважно, ибо всё нам – не впопад.

И добро, и зло – ловцы лишь наших душ,

И не истина важна им – важен куш.

В этом мире нет надежды на судьбу.

Надо жить, гоня и злобу и мольбу.

И чем глубже, чем израненней наш дух,

Тем упорнее сраженье этих двух.

25.10.01.

Сон на веках, как тяжесть свинца...

Сон на веках, как тяжесть свинца.

Но глаза открываю я снова,

Чтоб, взволнованным взглядом самца,

Рассмотреть эту прелесть в бордовом.

Ведь и вправду – весьма хороша!

Я волнуюсь уже немного.

Жаль лишь только, что, всё же, не та,

За которой – в огонь бы и в воду.

Я таращусь во все глаза.

Мои мысли совсем уже вздорны.

Вот и станция. – Жаль, что ушла!..

Но, зато – вошла прелесть в чёрном.

26.10.01.

Воздух пропитан светом...

Воздух пропитан светом.

Я неба хлебнул, как вина.

Жизнь – верная смерти примета,

Но пить её надо – до дна.

Пойду и нахрюкаюсь в доску

Свободой субботнего дня.

В свободе моей – мало лоску,

Но много – тоски бытия.

27.10.01.

Из ночного кошмара, из омута сна...

Из ночного кошмара, из омута сна,

Прихожу, возвращаюсь обратно сюда.

Прихожу, возвращаюсь, как камень – на дно,

Из того, что лишь будет, в то, что было давно.

Кто-то искренне верит, что рай есть и ад.

Кто страшится мучений, кто жаждет наград.

Только это (так вышло!) – не суть, а вода:

Мы с рожденья в аду! – Вот такие дела…

Я коснулся во сне ста завес бытия.

Я был в мире, откуда изгнали меня.

Я низринут, отвергнут, я стёрт до нуля,

Чтоб понять: что не мир – сам себе я судья.

30.10.01.

Каждый день – что кусок сухаря...

Каждый день – что кусок сухаря:

Зубы ноют – да есть хочу.