Валерий Брюсов - Том 2. Стихотворения 1909-1917
<1912>
В церкви
Оплетены колонкиЛозою виноградной,И ладана дым тонкийВисит, дрожит усладно.Поют: «Мы херувимовИзображаем тайно…»Сквозь сеть прозрачных дымовВсе так необычайно.Апостольские ликиВзирают с царских врат,И, как языческие Нике,Златые ангелы парят.
Священник вышел снова,Одет в парчу и злато.Всё прелестью земногоНасыщено, объято.Горят и тают свечи,Сверкает позолота,Гласят с амвона речиНам благостное что-то.С вином святая чашаВысоко поднята, —И сладко близит радость нашаС дарами Вакха — дар Христа.
1911
Милое воспоминание
О, милое воспоминание!
В. ЖуковскийБлиз моря
Засыпать под ропот моря,Просыпаться с шумом сосен,Жить, храня веселье горя,Помня радость прошлых вёсен;
В созерцаньи одинокомНаблюдать лесные тени,Вечно с мыслью о далеком,Вечно в мареве видений.
Было счастье, счастье было,Горе было, есть и будет…Море с вечно новой силойВ берег биться не забудет,
Не забудут сосны шумомОтвечать на ветер с моря,И мечты валам угрюмымОткликаться, бору вторя.
Хорошо о прошлом мыслить,Сладко плакать в настоящем…Темной хвои не исчислитьВ тихом сумраке шумящем.
Хорошо над серым морем,Хорошо в бору суровом,С прежним счастьем, с вечным горем,С тихим горем, вечно новым!
Июль 1911
Majorenhof
Фирвальштеттское озеро
Фирвальштеттское озеро — Роза Ветров…
К. БальмонтОтели, с пышными порталами,Надменно выстроились в рядИ, споря с вековыми скалами,В лазурь бесстрастную глядят.
По набережной, под каштанами,Базар всесветной суеты, —Блеск под искусными румянамиВ перл возведенной красоты.
Пересекая гладь бесцветную,Дымят суда и здесь и там,И, посягнув на высь запретную,Краснеют флаги по горам.
И в час, когда с ночными безднамиВершины смешаны в тени,Оттуда — спор с лучами звезднымиВедут отельные огни.
1909
Luzern
Мюльбах
Меж облаков, обвивших скалы,Грозе прошедшей буйно рад,Ты вниз стремишься, одичалый,Сребристо-белый водопад.
И снизу, из окон отелей,Мы смотрим в высоту, к тебе, —Где ты, меж неподвижных елей,Своей покорствуешь судьбе.
Напитан вечными снегамиНа вознесенных высотах,Ты в пропасть падаешь, струями,Взметающими влажный прах,
Чтоб, о гранитные громадыРазбив бушующую грудь, —Как все земные водопады,В заливе мирном потонуть.
26 августа 1909
Brienz
На леднике
И вы, святыни снега, обесчещены,Следами палок осквернен ледник,И чрез зияющие трещиныВедет туристов проводник.
Но лишь свернешь с дороги предназначенной,Туда, где нет дорожек и скамей, —Повеет мир, давно утраченный,Среди оснеженных камней!
Быть может, мы — уже последние,Кто дышит в Альпах прежней тишиной.Вершины царственно-соседниеОдеты влажной синевой.
Парит орел над скалами точеными;Настороживши слух, стоят сурки;Объяты рамами зелеными,Синея в блеске, ледники.
Еще здесь живы замыслы Создателя,Искавшего торжественных услад, —Непогрешимого ваятеляНепостигаемых громад!
Он, протянув просторы ярко-синие, —Из черни, зелени и белизныТворил единственные линии,Свои осуществляя сны.
1909
Montenvers
В итальянском храме
Vulnerant omnea, ultima necat1[5]
Надпись на часахДа, ранят все, последний убивает.Вам — мой привет, бесстрастные часы,Моя душа вас набожно считает!
Тот — острым жалом вдумчивой осыЯзвит мечты; тот — как кинжалом режет;Тот грезы косит с быстротой косы.
Что вопли, стоны, что зубовный скрежетПред тихим вздохом, данником часов!Боль жизни ровно, повседневно нежит.
Все — оскорбленье; дружбы лживой зов,Объятья беглые любви обманнойИ сочетанья надоевших слов…
Ах, многое прекрасно и желанно!По-прежнему стремлю я руки в дальИ жду, как прежде, с верой неустанной.
Но с каждым днем томительней печаль,Но с каждым годом вздох тоски победней…И долгой жизни мне давно не жаль.
Клинок конца вонзай же, час последний!
1912
На могиле Ивана Коневского
(8 июля 1901 г.)
Я посетил твой прах, забытый и далекий,На сельском кладбище, среди простых крестов,Где ты, безвестный, спишь, как в жизни, одинокий,Любовник тишины и несказанных снов.
Ты позабыт давно друзьями и врагами,И близкие тебе давно все отошли,Но связь давнишняя не порвалась меж нами,Двух клявшихся навек — жить радостью земли!
И здесь, в стране чужой, где замки над обрывомРевниво берегут сны отошедших дней,Где бурная река крутит своим разливомРяды поверженных, воде врученных пней;
Где старые дубы и сумрачные вязы,Как в годы рыцарей, стоят глухой стеной;Где ночью, в синеве, всемирные алмазыСпокойно бодрствуют над юной вновь страной;
Ты мой заслышал зов, такой же, как и прежде!Я радостно воззвал, и ты шепнул: «Живи!Дыши огнем небес, верь песне и надежде,И тело сильное опять отдай любви!»
Ты мне сказал: «Я здесь, один, в лесу зеленом,Но помню, и сквозь сон, мощь бури, солнца, рек,И ветер, надо мной играя тихим кленом,Поет мне, что земля — жива, жива вовек!»
13 июля 1911
Segewold
Святое ремесло
Моя напасть, мое богатство,
Мое святое ремесло!
К. ПавловаПоэт — музе
Я изменял и многому и многим,Я покидал в час битвы знамена,Но день за днем твоим веленьям строгимДуша была верна.
Заслышав зов, ласкательный и властный,Я труд бросал, вставал с одра, больной,Я отрывал уста от ласки страстной,Чтоб снова быть с тобой.
В тиши нолей, под нежный шепот нивы,Овеян тенью тучек золотых,Я каждый трепет, каждый вздох счастливыйВместить стремился в стих.
Во тьме желаний, в муке сладострастья,Вверяя жизнь безумью и судьбе,Я помнил, помнил, что вдыхаю счастье,Чтоб рассказать тебе!
Когда стояла смерть, в одежде черной,У ложа той, с кем слиты все мечты,Сквозь скорбь и ужас я ловил упорноВсе миги, все черты.
Измучен долгим искусом страданий,Лаская пальцами тугой курок,Я счастлив был, что из своих признанийТебе сплету венок.
Не знаю, жить мне много или мало,Иду я к свету иль во мрак ночной, —Душа тебе быть верной не устала,Тебе, тебе одной!
27 ноября 1911
Родной язык
Мой верный друг! мой враг коварный!Мой царь! мой раб! родной язык!Мои стихи — как дым алтарный!Как вызов яростный — мой крик!
Ты дал мечте безумной крылья,Мечту ты путами обвил,Меня спасал в часы бессильяИ сокрушал избытком сил.
Как часто в тайне звуков странныхИ в потаенном смысле словЯ обретал напев — нежданных,Овладевавших мной стихов!
Но часто, радостью измученИль тихой упоен тоской,Я тщетно ждал, чтоб был созвученС душой дрожащей — отзвук твой!
Ты ждешь, подобен великану.Я пред тобой склонен лицом.И всё ж бороться не устануЯ, как Израиль с божеством!
Нет грани моему упорству.Ты — в вечности, я — в кратких днях,Но всё ж, как магу, мне покорствуй,Иль обрати безумца в прах!
Твои богатства, по наследству,Я, дерзкий, требую себе.Призыв бросаю, — ты ответствуй,Иду, — ты будь готов к борьбе!
Но, побежден иль победитель,Равно паду я пред тобой:Ты — Мститель мой, ты — мой Спаситель,Твой мир — навек моя обитель,Твой голос — небо надо мной!
31 декабря 1911