Федор Сологуб - Пламенный круг
«Ты печально мерцала…»
Ты печально мерцалаМежду ярких подруг,И одна не вступалаВ их пленительный круг.
Незаметная людям,Ты открылась лишь мне,И встречаться мы будемВ голубой тишине,
И молчание ночиНавсегда полюбя,Я бессонные очиУстремлю на тебя.
Ты без слов мне расскажешь,Чем и как ты живёшь,И тоску мою свяжешь,И печали сожжёшь.
«Надо мною, как облако…»
Надо мною, как облакоНад вершиной горы,Ты пройдешь, словно облакоНад вершиной горы,
В многоцветном сиянии,В обаяньи святом,Ты промчишься в сиянии,В обаяньи святом.
Стану долго, безрадостный,За тобою глядеть, —Утомленный, безрадостный,За тобою глядеть,
Тосковать и печалиться,Безнадежно грустить,О далеком печалиться,О бесследном грустить.
«Вот минута прощальная…»
Вот минута прощальнаяДо последнего дня…Для того ли, печальная,Ты любила меня?
Для того ли украдкою,При холодной луне,Ты походкою шаткоюПриходила ко мне?
Для того ли скиталасяТы повсюду за мной,И ночей дожидаласяС их немой тишиной?
И опять, светлоокая,Ты бледна и грустна,Как луна одинокая,Как больная луна.
«Есть тропа неизбежная…»
Есть тропа неизбежнаяНа крутом берегу, —Там волшебница нежнаяЗапыхалась в бегу,
Улыбается сладкая,И бежит далеко.Юность сладкая, краткая,Только с нею легко.
Пробежит, — зарумянится,Улыбаясь, лицо,И кому-то достанетсяЗолотое кольцо…
Рокового, заклятогоНе хотеть бы кольца,Отойти б от крылатого,Огневого гонца.Ночь настанет, и опять
Ночь настанет, и опятьТы придешь ко мне тайком,Чтоб со мною помечтатьО нездешнем, о святом.
И опять я буду знать,Что со мной ты, потому,Что ты станешь колыхатьПредо мною свет и тьму.
Буду спать или не спать,Буду помнить или нет, —Станет радостно сиятьДля меня нездешний свет.
«Поклонюсь тебе я платой многою…»
Поклонюсь тебе я платой многою, —Я хочу забвенья да веселия, —Ты поди некошною дорогою,Ты нарви мне ересного зелия.
Белый саван брошен над болотами,Мертвый месяц поднят над дубравою, —Ты пройди заклятыми воротами,Ты приди ко мне с шальной пошавою.
Страшен навий след, но в нем забвение,Горек омег твой, но в нем веселие,Мертвых уст отрадно дуновение, —Принеси ж мне, ведьма, злое зелие.
«Громадный живот…»
Громадный живот,Искаженное злобой лицо,Окровавленный рот,А в носу — золотое кольцо.
Уродлив и наг,И вся кожа на теле черна, —Он — кудесник и враг,И свирепость его голодна.
На широком столбеОн сидит, глядит на меня,И твердит о судьбе,Золотое копье наклоня.
— Сразить не могу, —Говорит, — не пришел еще срок.Я тебя стерегу,Не уйдешь от меня: я жесток.
— Копье подыму,Поражу тебя быстрым копьем,И добычу возьмуВ мой костьми изукрашенный дом. —
«Где безбрежный океан…»
Где безбрежный океан,Где одни лишь плещут волны,Где не ходят челны, —Там есть фея Кисиман.
На волнах она лежит,Нежась и качаясь,Плещет, блещет, говорит, —С нею фея Атимаис.
Атимаис. Кисиман —Две лазоревые феи.Их ласкает океан.Эти феи — ворожеи.
К берегам несет волну,Колыхаясь, забавляясь,Ворожащая лунуЗлая фея Атимаис.
Пенит гневный океан,Кораблям ломая донья,Злая фея Кисиман,Ворожащая спросонья.
Злые феи — две сестры —Притворяться не умеют.Бойся в море злой поры,Если обе чары деют.
«Не трогай в темноте…»
Не трогай в темнотеТого, что незнакомо, —Быть может, это — те,Кому привольно дома.
Кто с ними был хоть раз,Тот их не станет трогать.Сверкнет зеленый глаз,Царапнет быстрый ноготь, —
Прокинется котомИспуганная нежить.А что она потомЗатеет? мучить? нежить?
Куда ты ни пойдёшь,Возникнут пусторосли.Измаешься, заснёшь.Но что же будет после?
Прозрачною щекойПрильнет к тебе сожитель.Он серою тоскойТвою затмит обитель.
И будет жуткий страх, —Так близко, так знакомо,Стоять во всех углахТоскующего дома.
Злая ведьма
Злая ведьма чашу ядаПодает, — и шепчет мне:— Есть великая отрадаВ затаенном там огне.
— Если ты боишься боли,Чашу дивную разлей, —Не боишься? так по волеПей её или не пей.
— Будут боли, вопли, корчи,Но не бойся, не умрешь,Не оставит даже порчиИзнурительная дрожь.
— Встанешь с пола худ и зеленПод конец другого дня.В путь пойдешь, который веленДухом скрытого огня.
— Кое-что умрет, конечно,У тебя внутри, — так что ж?Что имеешь, ты навечноВсе равно не сбережёшь.
Но зато смертельным ядомВесь пропитан, будешь тыПоражать змеиным взглядомНеразумные цветы.
— Будешь мертвыми устамиТы метать потоки стрел,И широкими путямиУмертвлять ничтожность дел. —
Так, смеясь над чашей яда,Злая ведьма шепчет мне,Что бессмертная отрадаЕсть в отравленном огне.
«В тихий вечер, на распутьи двух дорог…»
В тихий вечер, на распутьи двух дорогЯ колдунью молодую подстерёг,И во имя всех проклятых вражьих силУ колдуньи талисмана я просил.Предо мной она стояла, чуть жива,И шептала чародейные слова,И искала талисмана в тихой мгле,И нашла багряный камень на земле,И сказала: «Этот камень ты возьмёшь, —С ним не бойся, — не захочешь, не умрёшь.Этот камень все на шее ты носи,И другого талисмана не проси.Не для счастья, иль удачи, иль венца, —Только жить, все жить ты будешь без конца.Станет скучно, — ты веревку оборвёшь,Бросишь камень, станешь волен, и умрёшь».
«Я подарю тебе рубин…»
Я подарю тебе рубин, —В нем кровь горит в моем огне.Когда останешься один,Рубин напомнит обо мне.
В нем кристаллический огоньИ металлическая кровь, —Он тихо ляжет на ладоньИ обо мне напомнит вновь.
Весь окровавленный кристаллГорит неведомым огнем.Я сам его зачаровалБезмолвным, неподвижным сном.
Не говорит он о любви,И не любовь в его огне, —В его пылающей кровиТы вспомнишь, вспомнишь обо Мне.
«Зелёный изумруд в твоём бездонном взоре…»
Зелёный изумруд в твоём бездонном взоре,Что зеленело на просторе,Замкнулось в тесный круг.Мерцает взор зелёный, изумрудный, —Мне кажется, что феей чуднойПрокинешься ты вдруг.
Уже не дева ты, — Зелёная царица,И смех твой — звон ручья,И взор зелёный твой — лукавая зарница,Но ты — опять моя.
И как бы ты в траве ни затаилась,И чем бы ты ни притворилась,Сверкая и звеня, —Везде найду тебя, везде тебя открою,Зеленоглазая! ты все со мною,Ты вечно для меня.
«Иду в лесу. Медлительно и странно…»
