Ринат Валиуллин - Варварство

Дайте

Я не могу любить так, как хотел бы,мне не дано, как в книгах, – томно.Вытянемся рядом – стебли,выскажемся – бутоны.

И я буду страдать, как все млекопитающие,разорванные обстоятельствами,наблюдая тающеелиц сиятельство.

И я брошусь звонить, искатьи не найду нужного слова,как брошенная в море тоска.Дайте хоть один шанс сбросить её на другого,

дайте хоть повод изменить по-человечески,без видимой причины,легенде греческой.Избавиться от личиныдайте.

Волшебник

И вы готовы исполнитьлюбое моё желание без сожаления,солнце достать в пургу,поцеловать, как хочу,встать на колени.Кто вы – преступникили недоразвитый гений?

Откуда такая осведомлённость,щедрость поступков,любовь?Ту, что мир утомлённый свёлк вызову проститутки,к застройке уютных углов.

Любовь. А вы знаете, что это?Я не знаю.Покажите,как экскурсовод историю Рима,скоренькоперелистнёте губами?

Любовь. Мужчина на пороге признания,сколько вы выпили?Сколько я выпью вашей крови?Мои комплексы скрыты,ваши на поверхности, видны.Я бы не торопилась,в лапах любви,больше некуда.Изысканнее её, мудрееразве что книги,скорее даже библиотека.

Дам вам шанс из тысячи,из миллиона мужчин.Введите страсть внутримышечно,пусть желание помолчит.

Она мне не нужна

Февраль короткий – 28 дней.По праву отсудила часть весна.Театр солнца в обществе теней,влюбиться силюсь,но она мне не нужна.

Дробит теплом веснащербатый рот зимы.Любовь мне не нужна,она ушла в штаны.

Деревья. Почки набухают,словно лица поутру.Их выражение – безмолвная вражда.Я, ослеплённый едким светом, веки тру.Любовь мне не нужна.

Окно открыто. Радостный сквозняк.Слух режет птица лезвием ножа,полощет ветер дня голубоватый стяг.Я ей не нужен.Она мне не нужна.

Чайная церемония

Доедает светостатки чаясобеседников.День подходит к венчанию,средненький.Ничего не успел, не сделалглавного.Завтра – объедки вчераили шанс попробовать заново.

Беседа садится в тупик,как корабль на пустомелие,где тупи не тупи —церемония, запустение.Старый друг постарел.

Как влияние,уважения мелвисками выглядывало.Старый друг, старый светзакатом.Дружба тёплый вязала пледненужными датами.

Граффити

На стенах извилин граффити,на коже чувств тату.Вы в памяти след оставитетам, где я упаду

под вас под влиянием слова,скорее даже молчания.Прожить бы всю жизнь так рискованно,без свадеб и без венчания.

Я очень хочу… Пыльной жаждойиспытываю мучения.Сегодня и завтра, каждыйдень, проклятый повиновением.

Вам, единственному другу,любимому и честному,загнанная в угол,отдаваться естественно.

Мясо на вертеле

Слышу море, как хотел бы тебя.Жарит солнце,скалы режут глаза.

Сколько я здесь провёл – неделю, минуту?Вылежанный,выскучился жутко.

Высыпано время на пляжевсех песочных часови в отдельности каждого.

Остановилось, высохло, пролетело,протыкая забвением среди прочихи моё тело.

Набоковщина

Лицо в задумчивостиуподоблялось складкам мозга.Ты на боку с Набоковыммогла финтить часами.Я мир вокруг себя воображением создал,его сомнения и грусть чесали.

Расчёсанное тело сосуществования,незаживающая рана бытия,без красок так убого рисование.Я жил с тобой один,и ты со мной одна.

Избранное

Возьми меня в избранное,я бы там пожил и размножилсяв шкафу запылённых дум,среди размышлений сизых,где комфортом не блещет ум,

где розовые витрины векзакрываются, когда я целую,задыхаясь в пороке, иллюзиявыкрикивает: «Полюбуйтесь,для вас танцую!»

Я стану классиком ради тебя,чтобы чувствовать иногда эти пальцыи ускользающие глазаот меня к абзацу.

Пикап

Я обольститель женских душ,вырвавшийся из обыденности.Устроюсловесный душ,чтобы хоть на мгновениеи с вас смыть её.Открыть глаза,они ведь прекрасны.К реальности их привязатьленточкой красноречияатласной,выплёскиваться и журчать.Говорите, любите?Так и я люблю.Говорите, сильно?

Так слабо с этим глаголомвообще не встретить.Не боитесь,что без намордника комплиментоввас однумогу зацеловать до смерти?Спущу всё своё обаяниеи любовный мат,чтобы найти то, что вы искали,не унижая свиданиеобменом устаревших цитат,их эффективностью малой.Сниму одежду со слов,чтобы выразить своё восхищение,позже скинув её и с наших полов.Да здравствует взаимное порабощение!

Ноябрь в сердце

Серые, как лица, камни,холод проникся и полюбил,в сердце ноябрь.Среди мёртвых людейи их домашних могилиду, мне нужно так многолюбви, чтобы всё ожило.Нет ни женской жары beef-stroganoff,нечто более сильное.

Солнечная погода,мёртвый город.С вами такое случалось?Время обиды и жалости повод.В сердце гостил ноябрь.

За границей самого себя

Снова будущее округляя до размерасобственного кошелька,собираясь бросить в стирку одёжки отчизны,я хотел бы взглянуть на неё из далекаи если не ярлык, то хотя бы повесить бирку.

Безусловно лишь то, что не замедлив вернусь,и воздух другой, и водыне смогут меня изменить.Я уеду с желанием реанимировать грустьпо той части атласа, что больше пребывает в тени.

Кульминация путешествияспособна в роман залистаться,а иначе какого поехал,охотник за галлюцинациями.Каменное искусство несопоставимо с утехой,музеи не греют, духовное не помацать.

И если повезёт, то я,маленький обыватель большой любви,разлягусь на ней, на кожаном диване,как сумею.Всё самое ценное в этой жизнииз двух половин(мир, мозг полушариями, ян, инь…),и каждая ждёт глобального потепления.

Снимите с меня шерстяные носки…

Снимите с меня шерстяные носки,не надо столько тепла,чтобы корчится позже в экстазе тоски,в полах её белья.

Не плачьте так тихо, я никуда не уйду,босой без вашей любви,не брошу измученную ту,кем не раз был убит.

Уговорите меня любитьтак, как вас любили однажды.Если вы не уснули, то и она не спитостальное неважно.

Книга, которую никто не любил

Я напишу стихи на салфетке,вы будете их целоватьпосле обеда,не замечая привкус едкийи выведенные словатемнотой на светлом.

Заключу метафору под стражу,чтобы было понятно яснее,в карцер её.Высказанное не так уж важно,оно побледнеет,как перед казньюлицо

или перед книгой терпеливой,которую никто не любилза размеры.Вы взяли её в рукикакого фига?Вам и быть первым.

Прочтено несколько книгили журналов,но не в коня корм.Мысли умнее, зовут на пикникпохаватьзрелища и попкорн.Как я не люблю читать,зачем написано так много,выстрадано,куда вы слёзы по щекамбез приглашения особогочувства выставили.

Не лечит стрит

Печальный май, что может быть печальней.Вопрос Шекспира – быт или не быт —так и завис в весеннем половодье.Сонетами стеснительных отчаянийне лечит парк, не лечит стрит.

Я намывала окна, но выглядывала в форточку.Любовь огромна, чтоб в неё пролезть,ей надобно пространство,как влюблённость, крошечнойне может быть и постепенно зреть.

Жара палила, обрывая брюки в юбки,прелестен вид на скрытую зимойколлекцию сокровищ.Глаза мужские варварским желудкомсъедали, внимание приятно, но не трогало.Любовь моя ждала любви другой.

Где есть единственный, там нет менябанального, клеймо как смысл жизнине ищу.Ты безответна, такие отвечай,я тоже поразительно капризна.

Признание в любви

Поцелуй —вот моё вами восхищение.Два, три,сколько можете без кислорода,не заметив уст похищения.Я от имени всего народапризнаю красоту вашего сердца,ног и всего остального.Каждый хотел бы с вами раздеться,но выбор пал на меняв итоге.

Чем могу развлечь, кроме слов?У меня не так много денег,однако я готовсовершить ради вас не только подвигно преступление.Они где-то на одной волне,блуждающие в романтизме.Жизнь их достойна,а смерть вдвойне,к вашим ногам любые капризы

брошу,сложу все свои достоинства,не в них счастье.Наконец-то сойдётся в целоето, что раздваивалосьи требовало доказательств.Сомнения не захватят меня интригами,как деревья на пороге весны,глядя друг на друга,обнажённые, фиговы,цвести, не цвести?

Сколько времени пахнет любовь?Дольше ли, чем подаренная роза?Не знаю, не обещаю.За продолжительность сновответят метаморфозы.

Лезвие