В. Коровин - Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни

Похвальные надписи

Надпись 1 к статуе Петра Великого

Се образ изваян премудрого Героя,Что, ради подданных лишив себя покоя,Последний принял чин и царствуя служил,Свои законы сам примером утвердил,Рожденны к скипетру простер в работу руки,Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.Когда он строил град, сносил труды в войнах,В землях далеких был и странствовал в морях,Художников сбирал и обучал солдатов,Домашних побеждал и внешних сопостатов;И словом, се есть Петр, отечества отец;Земное божество Россия почитает,И столько олтарей пред зраком сим пылает,Коль много есть ему обязанных сердец.

Надпись на иллюминацию, представленную в торжественный день тезоименитства ея величества 1748 года сентября 5 дня, перед летним домом, на которой изображен был фонтан, а по сторонам храмы мира и войны

Богиня красотой, породой ты богиня,Повсюду громкими делами героиня,Ты мать щедротами, ты именем покой:Смущенный бранью мир мирит Господь тобой.

Российска тишина пределы превосходитИ льет избыток свой в окрестные страны:Воюет воинство твое против войны;Оружие твое Европе мир приводит.

Разные стихотворения

«Я знак бессмертия себе воздвигнул…»

Я знак бессмертия себе воздвигнулПревыше пирамид и крепче меди,Что бурный Аквилон сотреть не может,Ни множество веков, ни едка древность.Не вовсе я умру; но смерть оставитВелику часть мою, как жизнь скончаю.Я буду возрастать повсюду славой,Пока великий Рим владеет светом.Где быстрыми шумит струями Авфид,Где Давнус царствовал в простом народе,Отечество мое молчать не будет,Что мне беззнатной род препятством не был,Чтоб внесть в Италию стихи эольскиИ первому звенеть Алцейской лирой.Взгордися праведной заслугой, муза,И увенчай главу дельфийским лавром.

Письмо к его высокородию Ивану Ивановичу Шувалову

Прекрасны летни дни, сияя на исходе,Богатство с красотой обильно сыплют в мир;Надежда радостью кончается в народе;Натура смертным всем открыла общий пир.Созрелые плоды древа отягощаютИ кажут солнечным румянец свой лучам!И руку жадную пригожством привлекают;Что снят своей рукой, тот слаще плод устам.

Сие довольствие и красота всеместнаНе токмо жителям обильнейших полейПолезной роскошью является прелестна,Богинь влечет она приятностью своей.Чертоги светлые, блистание металловОставив, на поля спешит Елисавет;Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,Туда, где ей Цейлон и в севере цветет,Где хитрость мастерства, преодолев природу,Осенним дням дает весны прекрасной видИ принуждает вверх скакать высоко воду,Хотя ей тягость вниз и жидкость течь велит.Толь многи радости, толь разные утехиНе могут от тебя Парнасских гор закрыть.Тебе приятны коль российских муз успехи,То можно из твоей любви к ним заключить.Ты будучи в местах, где нежность обитает,Как взглянешь на поля, как взглянешь на плоды,Воспомяни, что мой покоя дух не знает,Воспомяни мое раченье и труды.Меж стен и при огне лишь только обращаюсь;Отрада вся, когда о лете я пишу;О лете я пишу, а им не наслаждаюсьИ радости в одном мечтании ищу.Однако лето мне с весною возвратится,Я оных красотой и в зиму наслаждусь,Когда мой дух твоим приятством ободрится,Которое взнести я на Парнас потщусь.

Разговор с Анакреоном

Мне петь было о Трое,О Кадме мне бы петь,Да гусли мне в покоеЛюбовь велят звенеть.Я гусли со струнамиВчера переменилИ славными деламиАлкида возносил;Да гусли поневолеЛюбовь мне петь велят,О вас, герои, боле,Прощайте, не хотят.

Мне петь было о нежной,Анакреон, любви;Я чувствовал жар прежнейВ согревшейся крови,Я бегать стал перстамиПо тоненьким струнамИ сладкими словамиПоследовать стопам.Мне струны поневолеЗвучат геройский шум.Не возмущайте боле,Любовны мысли, ум;Хоть нежности сердечнойВ любви я не лишен,Героев славой вечнойЯ больше восхищен.

Когда бы нам возможноЖизнь было продолжить,То стал бы я не ложноСокровища копить,Чтоб смерть в мою годину,Взяв деньги, отошлаИ, за откуп кончинуОтсрочив, жить дала;Когда же я то знаю,Что жить положен срок,На что крушусь, вздыхаю,Что мзды скопить не мог;Не лучше ль без терзаньяС приятельми гулятьИ нежны воздыханьяК любезной посылать.

Анакреон, ты верноВеликой философ,Ты делом равномерноСвоих держался слов.Ты жил по тем законам,Которые писал,Смеялся забобонам,Ты петь любил, плясал;Хоть в вечность ты глубокуНе чаял больше быть,Но славой после рокуТы мог до нас дожить;Возьмите прочь Сенеку,Он правила сложилНе в силу человеку,И кто по оным жил?

Мне девушки сказали:«Ты дожил старых лет»,И зеркало мне дали:«Смотри, ты лыс и сед».Я не тужу ни мало,Еще ль мой волос цел.Иль темя гладко стало,И весь я побелел;Лишь в том могу божиться,Что должен старичокТем больше веселиться,Чем ближе видит рок.

От зеркала сюда взгляни, Анакреон,И слушай, что ворчит, нахмурившись, Катон:«Какую вижу я седую обезьяну?Не злость ли адская, такой оставя шум,От ревности на смех склонить мой хочет ум?Однако я за Рим, за вольность твердо стану,Мечтаниями я такими не смущусьИ сим от Кесаря кинжалом свобожусь».Анакреон, ты был роскошен, весел, сладок,Катон старался ввесть в республику порядок;Ты век в забавах жил и взял свое с собой,Его угрюмством в Рим не возвращен покой;Ты жизнь употреблял как временну утеху,Он жизнь пренебрегал к республики успеху;Зерном твой отнял дух приятной виноград,Ножем он сам, себе был смертный супостат;Беззлобно роскошь в том была тебе причина,Упрямка славная была ему судьбина;Несходства чудны вдруг и сходства понял я,Умнее кто из вас, другой будь в том судья.

Мастер в живопистве первой,Первой в Родской стороне,Мастер, научен Минервой,Напиши любезну мне.Напиши ей кудри черны,Без искусных рук уборны,С благовонием духов,Буде способ есть таков.

Дай из роз в лице ей кровиИ как снег представь белу,Проведи дугами бровиПо высокому челу,Не сведи одну с другою.Не расставь их меж собою,Сделай хитростью своей,Как у девушки моей;

Цвет в очах ея небесной,Как Минервин, покажиИ Венерин взор прелестнойС тихим пламенем вложи,Чтоб уста без слов вещалиИ приятством привлекалиИ чтоб их безгласна речьПоказалась медом течь;

Всех приятностей затеиВ подбородок уместиИ кругом прекрасной шеиДай лилеям расцвести,В коих нежности дыхают,В коих прелести играютИ по множеству отрадВодят усумненной взгляд;

Надевай же платье алоИ не тщись всю грудь закрыть,Чтоб, ее увидев мало,И о прочем рассудить.Коль изображенье мочно.Вижу здесь тебя заочно,Вижу здесь тебя, мой свет;Молви ж, дорогой портрет.

Ты счастлив сею красотоюИ мастером, Анакреон,Но счастливей ты собою

Чрез приятной лиры звон;Тебе я ныне подражаюИ живописца избираю.Дабы потщился написатьМою возлюбленную Мать.

О мастер в живопистве первой,Ты первой в нашей стороне,Достоин быть рожден Минервой,Изобрази Россию мне,Изобрази ей возраст зрелойИ вид в довольствии веселой,Отрады ясность по челуИ вознесенную главу;

Потщись представить члены здравы,Как должны у богини быть,По плечам волосы кудрявыПризнаком бодрости завить,Огонь вложи в небесны очиГорящих звезд в средине ночи,И брови выведи дугой,Что кажет после туч покой;

Возвысь сосцы, млеком обильны,И чтоб созревша красотаЯвляла мышцы, руки сильны,И полны живости устаВ беседе важность обещалиИ так бы слух наш ободряли,Как чистой голос лебедей,Коль можно хитростью твоей;

Одень, одень ее в порфиру,Дай скипетр, возложи венец,Как должно ей законы мируИ распрям предписать конец;О коль изображенье сходно,Красно, любезно, благородно,Великая промолви Мать,И повели войнам престать.

«Случились вместе два Астронома в пиру…»