Эдгар По - Т. 1. Лирика Эдгара По в переводах русских поэтов
ТОЙ, КОТОРАЯ В РАЮ[36]
В твоем я видел взоре,К чему летел мечтой, —Зеленый остров в море,Ручей, алтарь святойВ плодах волшебных и цветах —И любой цветок был мой.Конец мечтам моим!Мой нежный сон, милей всех снов,Растаял ты, как дым!Мне слышен Будущего зов:«Вперед!» — но над БылымМой дух простерт, без чувств, без слов,Подавлен, недвижим!
Вновь не зажжется надо мнойЛюбви моей звезда.«Нет, никогда — нет, никогда»(Так дюнам говорит прибой)Не взмоет ввысь орел больной,И ветвь, разбитая грозой,Вовек не даст плода!
Мне сны дарят отраду,Мечта меня влечетК пленительному взгляду,В эфирный хоровод,Где вечно льет прохладуПлеск италийских вод.И я живу, тот час кляня,Когда прибой бурливыйТебя отторгнул от меняДля ласки нечестивой —Из края, где, главу клоня,Дрожат и плачут ивы.
К ТОЙ, ЧТО В РАЮ[37]
В тебе обрел все то я,К чему стремиться мог:Храм, ключ с водой живою,Зеленый островок,Где только моим был каждыйЧудесный плод и цветок.
Свет жизни, ты угас!Надежда, словно сладкий сон,Лишь миг ласкает нас.«Вперед!» — гремит глагол времен,Но глух мой дух сейчас:От призраков былого онОтвесть не может глаз.
Густою мглой годовМой путь заволокло.«Прошло! Прошло! Прошло!» —Шуршит прибой о край песков.Коль бурей дуб смело,Ему не встать; не взмоет вновьОрел, сломав крыло.
Все дни тобою полны,А ночью мчат мечтыМеня в тот край безмолвный,Где в легкой пляске тыК реке, чьи вечны волны,Нисходишь с высоты.
ГИМН[38]
В полдень и полночь, сквозь тьму и мглу,Мария, прими от меня хвалу.В горе и счастье жизни земной,О Богоматерь, пребудь со мной.Когда моя жизнь текла без заботИ ясен, и светел был небосвод,От лености и суеты людскойСпасала ты мне душу своей рукой.Теперь, когда бури грозная теньМрачит мой былой и нынешний день,Даруй мне свет для грядущих дней,Даруй надежду рукой своей.
СЕРЕНАДА[39]
Так ночь тиха, так сладок сон,Что даже струн нескромен звон —Он нарушает тишину,Весь мир склонившую ко сну.На моря жемчуг и опалЭлизиума блеск упал;Спят звезды, только семь Плеяд,Ни в небе, ни в волнах не спят;Пленительный ЭндимионВ любви, любуясь, отражен.Покой и мрак в лесах и долах,Спят горы в тихих ореолах.Едва блеснул последний сполох, —Земля и звезды забытьяВозжаждали, как жажду яТебя, любви твоей невиннойИ состраданья, Аделина.О! Слушай, вслушайся, услышь:Не так нежна ночная тишь,Как эти нежные слова,Что лаской сна сочтешь сперва.И вот, пока я не дерзнуЗадеть призывную струну,Сердца и думы воединоПребудут слитны, Аделина.
КОЛИЗЕЙ[40]
О, символ Рима Древнего! ГробницаВысоких дум, веками пышной мощиОставленная времени во власть!Вот наконец и я, усталый странник,Я, столько дней влекомый жгучей жаждойВесны стремленья человека к знанью,Таящейся в тебе, — я, пред тобойСклонив колени, всей душой впиваюТвой мрак, твое величие и славу.
Громада мертвая, веков минувших память!Молчанье, запустение и ночь!..Я чувствую вас, чувствую вас, чары!..Пред вами блекнет все, что в ГефсиманскихСадах изведал Иудейский Царь,Все тайны, что умела извлекатьИз сочетаний тихих звезд Халдея!
Где пал герой, теперь колонна пала;Где гордо реял золотой орел —Полночным стражем рыщет нетопырь;Не кудри знатных дам тревожит ветер —Чертополох колышет и тростник;Здесь, где на троне золотом небрежноПокоился скучающий монарх, —Лишь ящерица призраком бесшумнымСкользит при свете молодой луны.Но погоди! Ужели эти стены,Аркады, перевитые плющом,Колонн печальных почерневший ряд,Разбитый фриз, неясные карнизыИ камни серые — ужели это всё,Что нам всеразъедающее времяОставило на суд, — судьбе и мне?
«Не всё! — со всех сторон несет мне эхо. —Пророческий немолчный громкий зовВсегда звучит от нас навстречу мудрым,Как солнцу песня Мемнона звучит.Мы правим самовластно и державноУмом и сердцем всех великих духом.Нет, не бессильны мы, немые камни:Не вся исчезла наша мощь и сила,Не все величье нашей древней славы,Не все волшебство, что таится в нас,Не все виденья, тайны и преданья,Не все воспоминанья, что покрылиНас цепким и незримым одеяньем,Овеивая более чем славой».
КОЛИЗЕЙ[41]
О, символ Рима! Гордое наследство,Оставленное времени и мнеСтолетиями пышных властолюбцев!О, наконец-то, наконец я здесь!Усталый странник, жаждавший припастьК истоку мудрости веков минувших,Смиренно я колени преклоняюСреди твоих теней и жадно пьюТвой мрак, твое величие и славу.
Громада. Тень веков. Глухая память.Безмолвие. Опустошенье. Ночь.Я вижу эту мощь, перед которойВсе отступает: волшебство халдеев,Добытое у неподвижных звезд,И то, чему учил Царь Иудейский,Когда вошел он в Гефсиманский сад.
Где падали герои — там теперьПодрубленные временем колонны,Где золотой орел сверкал кичливо —Кружит в ночном дозоре нетопырь.
Где ветер трогал волосы матрон —Теперь шумят кусты чертополоха,Где, развалясь на троне золотом,Сидел монарх — теперь по серым плитамВ холодном молчаливом лунном светеЛишь ящерица быстрая скользит.
Так эти стены, выветренный цоколь,Заросшие глухим плющом аркадыИ эти почерневшие колонны,Искрошенные фризы — эти камни,Седые камни — это все, что Время,Грызя обломки громкой, грозной славы,Оставило судьбе и мне? А большеИ не осталось ничего? — Осталось!!!
Осталось!!! — эхо близкое гудит.Несется вещий голос, гулкий голосИз глубины руины к посвященным…(Так стон Мемнона достигает солнца!)«Мы властвуем над сердцем и умомВластителей и гениев земли!Мы не бессильные слепые камни:Осталась наша власть, осталась слава,Осталась долгая молва в веках,Осталось удивленье поколений,Остались тайны в толще стен безмолвных,Остались громкие воспоминанья,Нас облачившие волшебной тогой,Которая великолепней славы!»
КОЛИЗЕЙ[42]
О, Древний Рим! Огромный саркофаг,Где Время погребло былую славу!Здесь наконец, пройдя столь тяжкий путь,Я утолю безудержную жаждуВ твоих глубоких недрах, наконецЯ, сир и мал, колени преклоняюПеред тобой, впивая всей душойМогущество твое, и мрак, и славу!
Пространство! Время! Память о былом!Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!Теперь я знаю эту власть заклятий —Я знаю, что они призывней гласа,Которому внимать пришел однаждыЦарь Иудейский в Гефсиманский сад!Теперь я понимаю — эти чарыСильнее тех, которые когда-тоУмкнули одержимые халдеиНа землю смертных у спокойных звезд!
Здесь, где воитель пал, — колонн обломки,Здесь, где блестел орел, — полночный сумракНетопыри ревниво стерегут,Здесь, где когда-то на ветру веселомКрасавиц римских волосы вились, —Чертополох качается тоскливо,Здесь, где сидел разнеженный владыкаВесь в золоте, — теперь на мрамор плитСвой свет усталый льет рогатый месяц,И ящерица быстро и беззвучноМелькает словно призрачная тень.
Постойте! Неужели эти стены,Поросшие плющом немые сводыИ испещренный трещинами фриз, —Ужели все, что долгие столетьяХранило славу, Время уничтожитИ тем докажет власть слепой судьбы?
«Не все, — мне отвечает Эхо, — нет!Извечно громовые прорицаньяМы будем исторгать для слуха смертных,Как трещины Мемнона источаютМелодию, приветствуя Зарю!Мы властны над сердцами исполинов,Над разумом гигантов властны мы!Еще храним мы нашу мощь и славу,Еще мы наши таинства храним,Еще мы вызываем удивленье,Еще воспоминания о прошломПарчой нетленной ниспадают с насИ неземная слава полнит сердце!»
КОЛИЗЕЙ[43]
