Сергей Есенин - Стихотворения. Поэмы
1914
«Сохнет стаявшая глина…»
Сохнет стаявшая глина,На сугорьях гниль опенок.Пляшет ветер по равнинам,Рыжий ласковый осленок.
Пахнет вербой и смолою.Синь то дремлет, то вздыхает.У лесного аналояВоробей псалтырь читает.
Прошлогодний лист в оврагеСредь кустов — как ворох меди.Кто-то в солнечной сермягеНа осленке рыжем едет.
Прядь волос нежней кудели,Но лицо его туманно.Никнут сосны, никнут елиИ кричат ему: «Осанна!»
1914
«По дороге идут богомолки…»
По дороге идут богомолки,Под ногами полынь да комли.Раздвигая щипульные колки,На канавах звенят костыли.
Топчут лапти по полю кукольни[24],Где-то ржанье и храп табуна,И зовет их с большой колокольниГулкий звон, словно зык чугуна.
Отряхают старухи дулейки[25],Вяжут девки косницы[26] до пят.Из подворья с высокой келейкиНа платки их монахи глядят.
На вратах монастырские знаки:«Упокою грядущих ко мне»,А в саду разбрехались собаки,Словно чуя воров на гумне.
Лижут сумерки золото солнца,В дальних рощах аукает звон…По тени от ветлы-веретенцаБогомолки идут на канон.
1914
«Край ты мой заброшенный…»
Край ты мой заброшенный,Край ты мой, пустырь,Сенокос некошеный,Лес да монастырь.
Избы забоченились,А и всех-то пять.Крыши их запенилисьВ заревую гать.
Под соломой-ризоюВыструги стропил,Ветер плесень сизуюСолнцем окропил.
В окна бьют без промахаВороны крылом,Как метель, черемухаМашет рукавом.
Уж не сказ ли в прутникеЖисть твоя и быль,Что под вечер путникуНашептал ковыль?
1914
«Заглушила засуха засевки…»
Заглушила засуха засевки,Сохнет рожь, и не всходят овсы.На молебен с хоругвями девкиПотащились в комлях полосы.
Собрались прихожане у чащи,Лихоманную грусть затая.Загузынил дьячишко ледащий:«Спаси, господи, люди твоя».
Открывались небесные двери,Дьякон бавкнул из кряжистых сил:«Еще молимся, братья, о вере,Чтобы бог нам поля оросил».
Заливались веселые птахи,Крапал брызгами поп из горстей,Стрекотуньи-сороки, как свахи,Накликали дождливых гостей.
Зыбко пенились зори за рощей,Как холстины ползли облака,И туманно по быльнице тощейМеж кустов ворковала река.
Скинув шапки, молясь и вздыхая,Говорили промеж мужики:«Колосилась-то ярь неплохая,Да сгубили сухие деньки».
На коне — черной тучице в санках —Билось пламя-шлея… синь и дрожь.И кричали парнишки в еланках[27]:«Дождик, дождик, полей нашу рожь!»
1914
«Черная, потом пропахшая выть…»
Черная, потом пропахшая выть[28]!Как мне тебя не ласкать, не любить?
Выйду на озеро в синюю гать,К сердцу вечерняя льнет благодать.
Серым веретьем[29] стоят шалаши,Глухо баюкают хлюпь камыши.
Красный костер окровил таганы,В хворосте белые веки луны.
Тихо, на корточках, в пятнах зариСлушают сказ старика косари.
Где-то вдали, на кукане[30] реки,Дремную песню поют рыбаки.
Оловом светится лужная голь…Грустная песня, ты — русская боль,
1914
«Топи да болота…»
Топи да болота,Синий плат небес.Хвойной позолотойВзвенивает лес.
Тенькает синицаМеж лесных кудрей,Темным елям снитсяГомон косарей.
По лугу со скрипомТянется обоз —Суховатой липойПахнет от колес.
Слухают ракитыПосвист ветряной…Край ты мой забытый,Край ты мой родной!..
1914
Марфа Посадница[31]
1Не сестра месяца из темного болотаВ жемчуге кокошник в небо запрокинула, —Ой, как выходила Марфа за ворота,Письменище черное из дулейки вынула.
Раскололся зыками колокол на вече,Замахали кружевом полотнища зорние;Услыхали ангелы голос человечий,Отворили наскоро окна-ставни горние.
Возговорит Марфа голосом серебряно:«Ой ли, внуки Васькины, правнуки Микулы!Грамотой московскою извольно повеленоВыгомонить вольницы бражные загулы!»
Заходила буйница выхвали старинной,Бороды, как молнии, выпячили грозно:«Что нам Московия, — как поставник блинный!Там бояр-те жены хлыстают загозно!»
Марфа на крылечко праву ножку кинула,Левой помахала каблучком сафьяновым.«Быть так», — кротко молвила, черны брови сдвинула —Не ручьи — брызгатели выцветням росяновым…
2Не чернец беседует с господом в затворе —Царь московский антихриста вызывает:«Ой, Виельзевуле, горе мое, горе,Новгород мне вольный ног не лобызает!»
Вылез из запечья сатана гадюкой,В пучеглазых бельмах исчаведье ада:«Побожися душу выдать мне порукой,Иначе не будет с Новгородом слада!»
Вынул он бумаги — облака клок,Дал ему перо — от молнии стрелу.Чиркнул царь кинжалищем локоток,Расчеркнулся и зажал руку в полу.
Зарычит антихрист земным гудом:«А и сроку тебе, царь, даю четыреста лет!Как пойдет на Москву заморский Иуда,Тут тебе с Новгородом и сладу нет!»
«А откуль гроза, когда ветер шумит?» —Задает ему царь хитрой спрос.Говорит сатана зыком черных згит:«Этот ответ с собой ветер унес…»
3На соборах Кремля колокола заплакали,Собирались стрельцы из дальних слобод;Кони ржали, сабли звякали,Глас приказный чинно слухал народ.
Закраснели хоругви, образа засверкали,Царь пожаловал бочку с вином.Бабы подолами слезы утирали, —Кто-то воротится невредим в дом?
Пошли стрельцы, запылили по полю:«Берегись ты теперь, гордый Новоград!»Пики тенькали, кони топали, —Никто не пожалел и не обернулся назад.
Возговорит царь жене своей:«А и будет пир на красной браге!Послал я сватать неучтивых семей,Всем подушки голов расстелю в овраге».
«Государь ты мой, — шомонит жена, —Моему ль уму судить суд тебе!..Тебе власть дана, тебе воля дана,Ты челом лишь бьешь одноей судьбе…»
4В зарукавнике Марфа богу молилась,Рукавом горючи слезы утирала;За окошко она наклонилась,Голубей к себе на колени сзывала.
«Уж вы, голуби, слуги боговы,Солетайте-ко в райский терем,Вертайтесь в земное логово,Стучитесь к новоградским дверям!»
Приносили голуби от бога письмо,Золотыми письменами рубленное;Села Марфа за расшитою тесьмой:«Уж ты счастье ль мое загубленное!»
И писал господь своей верной рабе:«Не гони метлой тучу вихристу;Как московский царь на кровавой гульбеПродал душу свою антихристу…»
5А и минуло теперь четыреста лет.Не пора ли нам, ребята, взяться за ум,Исполнить святой Марфин завет:Заглушить удалью московский шум?
А пойдемте, бойцы, ловить кречетов,Отошлем дикомытя с потребою царю:Чтобы дал нам царь ответ в сечи той,Чтоб не застил он новоградскую зарю.
Ты шуми, певунный Волохов, шуми,Разбуди Садко с Буслаем на-торгаш!Выше, выше, вихорь, тучи подыми!Ой ты, Новгород, родимый наш!
Как по быльнице тропинка пролегла;А пойдемте стольный Киев звать!Ой ли вы, с Кремля колокола,А пора небось и честь вам знать!
Пропоем мы богу с ветрами тропарь,Вспеним белую попончу,Загудит нам с веча колокол, как встарь,Тут я, ребята, и покончу.
Сентябрь 1914
