Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
* * *
От злобы я смеюсь невольно:Меня вы больно укололи,Но жизнь устроить произвольноЯ все равно вам не позволю.
Вы жаждете обособленья,Меня надменно избегая,Но я влекусь за вами тенью,Обиды все превозмогая.
Себя вы ставите особо,Что от гордыни происходит,Но не взыщите, если злобаВ ответ в душе моей забродит.
Да, тень бессильна и бесстрастна,Но я - весь ненависть и сила,Не зря же правота так властноВсе существо мое пронзила.
Вы рыщете, ища решенья,За вдохновением охотясь,Но на лишенную движеньяМою фигуру натолкнетесь.
Вы взгляд отводите смущенно,Стараясь с мыслями собраться,Но в мой, блестящий напряженно,Всегда он будет упираться.
* * *
Блаженно жжет раздраженьеИ сладостно гнев язвит.Любое ваше движеньеЯ вставлю в список обид.
И разве не мне в досадуВсей вашей жизни возня?Ведь я вам сказал, что надоУчиться жить у меня.
Но шепчет вам кровь дурная,Чтоб волю свою вершить,Как будто я хуже знаю,Как нужно правильно жить.
Ошибочными шагамиИзбита ваша стезя,И мне поэтому с вамиМириться никак нельзя.
И я наблюдаю в оба,Привязан кровно к врагу:Без этой борьбы и злобыЯ жить уже не могу.
* * *
Дитя умрет, наевшись волчьих ягод,И мать его умрет - от рака матки,И бабушки, и дедушки полягут,В гриппозной задохнувшись лихорадке.
Отец, уставший от житейских тягот,Проглотит яд в веселенькой облатке, -Так все семейство менее чем за годУснет в одной кладбищенской оградке.
Я вам мешал магнитофонным ревом,Меня считали вы преступным типом,И я за это вас подвергнул порче,И в комнате своей с лицом суровымЯ упивался вашим жалким хрипомИ ощущал всем телом ваши корчи.
* * *
Лязгнет крюк, называемый кошкой, -Я на крыше его закрепил,Чтобы к вашим спуститься окошкамЧерной тенью в чащобе светил.
Я ворую без всякого взломаИ не бренные вещи краду,А секреты нечистые дома,Клады злобы в семейном ладу.
И картиной обманчиво мирной,Что неведомой дышит бедой,Я аквариум вижу квартирныйС электрической желтой водой.
И не красок подводного царства,Что скопились в подводном дворце, -Я ищу здесь оттенков коварства,Затаенного в каждом лице.
Мимо окон спускаясь все ниже,Не спеша, от узла до узла,Я мгновенные взгляды увижу,Несказанного полные зла.
Жалки люди, сведенные вместеСреди мебельных глянцевых скал,Выдающий стремление к местиИх улыбок натужный оскал.
Лучше псом околеть подзаборным,Не прельстившись семейным углом,Чем нечаянно в сумраке черномВдруг увидеть лицо за стеклом.
Ночью ветреной вспять возвращаясьПосреди теневой беготни,Я свободой сполна насыщаюсь, -Той, что горечи тесно сродни.
* * *
Я умер незаметно как-то,Свой труп носил в себе самом,И лишь недавно эти фактыМне удалось объять умом.
Я с трупом медленно сливался,Пока не слился до конца,И потому не взволновался,В себе увидев мертвеца.
Унынье кажется мне глупым,Я стал активней и живей,И женщины милее трупам,И женщинам они милей.
Меня теперь не избегают,И я не прежний нелюдим,И лишь мой взгляд порой пугаетТого, кто мне необходим.
Я ожил только в час кончины,Вкус жизни знает только труп,Он не тоскует без причины,Он величайший жизнелюб.
Я тяготею к размноженью;С подругой верною своейЯ воспитаю поколеньеВеселых трупиков-детей.
* * *
Липкий, словно грибковая слизь,Легкий, как шелуха псориаза,Я неслышно войду в вашу жизнь,Словно сифилис или проказа.
Я поважусь к вам в гости ходить,<Это я!> - отвечая на <Кто там?>,И сидеть, и тоску наводить,Не внимая обидным остротам.
Унижаясь без тени стыда,Знаю я, что достигну прогресса,Потому что никто никогдаНе испытывал к вам интереса.
Я могу быть вонючим козлом,Быть ничтожней последних ничтожеств:Без меня ведь вы были числом,Единицей в теории множеств.
Я придурок, паскуда, гнилье,Я творю непотребства не прячась,Но для вас вожделенье моеЕсть признанье таившихся качеств.
Вы решите, что, верно, и в васЧто-то все-таки есть человечье,И смиритесь с блудливостью глаз,С бестолковой и сбивчивой речью.
И научитесь не замечатьТо, что было так мерзостно прежде,И блевотину с полу счищать,И застирывать кровь на одежде.
* * *
Мы жили к Родине любовью,Но время то, увы, прошло.Теперь мы ринулись в торговлю,А это очень тяжело.
Кой прок от рыночного шума,Коль даже не на что поддать?С утра мы мучимся угрюмоВопросом: что бы нам продать?
Ведь мы вещей не накопили,И не с чем нам пойти на торг.Мы так Отечество любили,Что вещи заменял восторг.
И день голодной белизноюСменяет равнодушье тьмы.Найдись купец с тугой мошною,Ему бы вмиг продались мы.
Но, о прокорме беспокоясь,Мы понимаем вновь и вновь:Ум, честь, достоинство и совесть -Всё заменила нам любовь.
Мы опустели - кто нас купит?Никто не верит нам уже,Но счастье новое наступитНа неком дальнем рубеже.
Мы все внезапно приналяжем,Чтоб власть наживы победить,И населенью вновь прикажемВсем сердцем Родину любить.
* * *
Как хорошо шагать в обновкахПо шумной рыночной Москве -В ушастых фирменных кроссовках,С бейсболкою по голове,
В костюме <Адидас>, похожемНа заревые облака,Чтоб было видно всем прохожимЗажиточного чувака.
Где можно заработать бабок -Не нужно лишним людям знать.Я от товара глупых бабокНе постесняюсь отогнать.
Возьму товар и сдам дороже,Пусть хоть на несколько рублей,Но сумочка турецкой кожиЗаметно станет тяжелей.
И моего сознанья недраЗаветный образ отразятПриплясывающего неграВ бейсболке козырьком назад.
Подругу я найду с годами,Чтоб в шмотках понимала толк,И с молодыми чувакамиЗаговорю как старый волк.
Повествованьем, полным жара,Заворожу младых людей -О том, как бились за товарыВ годину юности моей.
* * *
У кошки прохладные лапки,Когда она ходит по мне,Лежащему в пыльной канавеВ запойном беспамятном сне.
И вот на груди моей впалой,Прикрытой худым свитерком,Мурлыча, устроится кошкаУвесистым теплым комком.
Проснусь, непривычно согретый,И в пальцах почувствую зуд,И в мягкую теплую шерсткуБезглазые пальцы вползут.
И в сладком томительном спазмеСожмется рука, как тиски,И кошка отчаянно взвоет,И хрустнут ее позвонки.
Обмякшее тельце, как куклу,Я в пыль равнодушно швырну,Взгляну, как оскалились зубки,Как хвост растянулся в струну.
И тут же о кошке забуду,И шатко к пивнушке пойду,И там языком непослушнымЯ мудрую речь поведу.
И будут приятели тупоТаращиться, словно сычи,Вдыхая прилипчивый запахПредсмертной кошачьей мочи.
* * *
